Эдна провела большим пальцем по краю стопки бумаги.

— Так уж получилось, что родители сблизились при косвенном участии матери Рена, Коринны. Когда она погибла, отец опустился на самое дно. Мама помогла ему преодолеть тяжелый период. Таковы были обстоятельства моего появления на свет.

Я молча наблюдала за Эдной, не зная, что сказать. Она перекатилась на спину и прижала письмо к груди.

— Когда родилась я, отец решил, что не будет пытаться вернуть Рена, — сказала она, глядя в потолок. — Он не хотел, чтобы мы с мамой остались одни. Кроме того, он считал, что Коринна погибла по его вине, и никто не мог заставить его думать иначе. Но он всегда мечтал вернуть Рена. Здесь все это написано.

Эдна пошуршала листками.

— Я в этом не сомневаюсь. Но и винить его за то, что он хотел вас защитить, невозможно. Рен ничего не знал о нем. Он и сейчас не знает. Считает, что его отец — Эмиль Ларош.

— Да, верно, — сказала Эдна. — Поэтому нам и придется вернуться.

— Я не уверена, что он хочет, чтобы мы за ним вернулись, — предположила я, вспомнив, как он ударил меня об стену. — Возможно, он хочет остаться там. Вместе с остальными.

— Ты действительно в это веришь? — спросила Эдна.

Я ничего не ответила — не знала, что сказать. Мне было неизвестно, чего на самом деле хочет Рен. Хотелось верить, что его можно спасти, но я знала, как Хранители умеют ломать волю Воинов. Мой собственный брат чуть было не обрек нас на смерть во исполнение приказа прежних хозяев. Поверит ли Рен нам, если мы скажем, что его господа лгали ему?

В желудке снова проснулась боль.

Эдна сверлила меня взглядом.

— Нужно попробовать, — сказала она после паузы.

Я судорожно вздохнула:

— Эдна, а как мы сможем это сделать? Мы же едва ноги оттуда унесли в прошлый раз.

Она перевернулась на спину, села и опустила ноги на пол.

— Именно поэтому сейчас самый подходящий момент. Они меньше всего ожидают нашего возвращения, а мы собираемся просто попробовать найти Рена.

— Но как…

— Мы найдем его. Я открою слепую дверь, как в прошлый раз. Схватим его и вернемся. И все.

Эдна говорила торопливо, возбужденно сверкая глазами.

— Найдем его? Как?

Эдна кашлянула и посмотрела вниз.

— Я заметила… кольцо, которое ты носишь.

— Кольцо? — переспросила я, прижимая руки к груди так, чтобы кольца не было видно.

— Тебя обещали ему, верно? — спросила Эдна, не поднимая глаз. — Это он тебе подарил?

— Да, но…

Я хотела объяснить, что обмен кольцами не является частью церемонии заключения союза между Воинами. Что Рен подарил мне его, чтобы… Действительно, а зачем он мне его подарил? Чтобы дать понять, что любит меня? Чтобы показать, что наш союз — нечто большее, чем подчинение приказам хозяев? Дышать стало трудно — как тогда, в камере, когда Рен ударил меня о кирпичную стену. Я так ничего и не сказала Эдне.

Она этого не заметила.

— Мы можем воспользоваться им, чтобы найти Рена.

Не обращая внимания на бешеный стук сердца, я старалась сосредоточиться на том, что говорила Эдна.

— Как может кольцо помочь найти его?

— Он подарил его тебе, значит, между кольцом и Реном есть связь. Я могу воспользоваться ею, чтобы определить его местонахождение.

— Как это сделать?

— Кольцо — как бы последнее звено цепи, протянутой между тобой и Реном, — объяснила Эдна. — Мы можем двигаться вдоль этой цепи и найти другой конец. Там, где кончается цепь, и находится Рен. Обнаружив это место, мы сможем открыть дверь, ведущую туда.

— Это действительно возможно?

— Так мы нашли Шея.

— Ух ты, — сказала я, чувствуя, что мои ладони вспотели.

— Я знаю, это рискованно, Калла, — сказала Эдна, — но я наблюдала за тобой и поняла, что он тебе небезразличен. Поведение Шея лишь подтверждает мое предположение — он меняется в лице, стоит только упомянуть при нем Рена. Наверняка ты не хочешь, чтобы он там остался.

— Это правда, — подтвердила я хриплым шепотом.

Эдна встала и провела руками по длинным волосам цвета красного дерева.

— Он мой брат, но я его не знаю. Дело не во мне, а в отце.

Она отделила от стопки последнюю страницу и подала мне.

На бумаге цвета слоновой кости были начертаны лишь два слова.

«Спаси его».

Глаза зачесались от слез. Рука, в которой я держала лист бумаги, задрожала. Я подняла голову и посмотрела на Эдну.

— Я должна это сделать, Калла, — сказала она. — Ты поможешь мне?

Я почувствовала, как дрожь распространяется по всему телу, но нашла в себе силы кивнуть в знак согласия.

Эдна глубоко вздохнула и расслабила мышцы.

— Слава богу.

— Кого еще мы возьмем с собой? — спросила я, возвращая листок. Смотреть на него я больше не могла. Два слова казались мне стволами двуствольного ружья, направленного прямо в сердце.

— Никого, — сказала Эдна мрачно. — Только ты и я.

— Ты думаешь, мы можем с этим справиться?

Задача перед нами стояла непростая, даже при наличии дополнительных сил.

— Никто больше не станет нам помогать, — сказала Эдна. — Если мы расскажем об этом еще кому-нибудь, огласка обеспечена. Нам просто не дадут это сделать.

Я нахмурилась.

— Может быть, кто-то из моих ребят?

— Нет, — сказала Эдна. — Кроме того, у нас мало времени. Нужно приступать к делу прямо сейчас. Мы не можем позволить себе заняться отбором кандидатов.

— В каком смысле «прямо сейчас»? — переспросила я, чувствуя, как волоски на шее становятся дыбом.

— Я хотела сказать, сегодня, — пояснила Эдна. — Точнее, сегодня вечером.

— Да это же безумие! — не сдержавшись, крикнула я.

— Если мы пойдем туда сегодня, мы можем рассчитывать на то, что после побоища в клубе в городе по-прежнему царит хаос. Хранители же наверняка почти все заняты в Денвере.

Эдна говорила так спокойно, что я изумленно вытаращилась на нее.

— Проще всего проскочить именно сегодня.

Я открыла рот, чтобы возразить, но так и не придумала никаких аргументов. Да, в словах Эдны была железная логика. Быть может, безумная, но безукоризненная.

— Давай, по крайней мере, возьмем с собой Коннора? — предложила я. Мне было бы легче, если бы я знала, что, кроме меня, есть еще один боец. Кроме того, Коннор уже знал о том, кто такой Рен, да и Эдну он, казалось, готов был поддержать практически в любом деле.