Казалось, его ранее сдерживаемая страсть вырвалась наружу и, словно огненный вихрь, окутала нас. Я уже не понимала, где мой муж, а где я. Сейчас мы с ним словно единое целое, и оба сгорали от желания, не могли насытиться друг другом. Это было настоящее безумие, но никогда мне не было так хорошо. Егор врывался в меня с рыками, опаляя мои губы диким поцелуем, а я отвечала не менее страстно. Каждое его проникновение было сродни маленькой смерти, я на миг умирала и возрождалась вновь.

А Егор с каждой секундой наращивал темп, проникая в меня резко, на всю длину, это было наслаждение на грани боли. Такого дикого секса у нас с ним никогда не было! Он врывался в меня вновь и вновь, ловя губами мои всхлипы, потому что я уже не могла кричать. И вот он вновь резко вошёл в меня, и всё — я слово рухнула в бездну, моё тело начало сотрясаться от неожиданно накатавшего оргазма. А следом и он сорвался, продолжая рычать мне в губы. Муж изливался в меня, уже медленно двигаясь, словно успокаивая. Но это не помогло. Оргазм был настолько мощный, что я не смогла сдержать эмоций и банально расплакалась, продолжая содрогаться в его сильных руках.

 — Детка, что случилось? — отстраняя меня, не скрывая волнения, спрашивает.

 — Это было, — я всхлипнула, — так… — И уткнулась носом в его плечо.

 — Понятно, — нежно гладя меня по спине, усмехнулся он. — Я рад, что наконец ты отпустила себя, умница моя. — И вновь успокаивающие касания его рук по спине.

 Наверное, я ещё минут десять нежилась в его объятьях, мне так хорошо и спокойно никогда не было. Наверное, он прав, я действительно отпустила себя и приняла Егора. Мне хотелось одновременно плакать и смеяться, я была счастлива как никогда ранее.

Такого крышесносного секса у меня никогда не было, да и не могло быть. Я уже давно понял, что заниматься любовью и трахать — это огромная разница. Но сегодня мы с ней в первый раз любили друг друга, и стена, что разделяла нас, наконец рухнула. Моя нежная девочка дала мне шанс всё исправить, пусть и не озвучила это, но я всё понял. И всё сделаю, чтобы она поняла, что не зря доверилась мне. Захожу в кухню и, как идиот, стою и любуюсь своей женой, только с появлением её в моём доме я почувствовал уют и тепло.

 — Прошу… — улыбаясь, показывает на стул напротив себя. От её ямочек на щеках я дурею, но иду на указанное хозяйкой дома место.

 — Покажи, как это делать.

 Садясь напротив неё, перехожу сразу к делу, иначе боюсь, что вновь на неё накинусь с непристойным предложением, потому что в штанах опять тесно. Она начала раскатывать тесто, продолжая улыбаться, а глаза буквально сверкают у моего ангела. Ничего прекраснее нет удовлетворённой жены. Люблю её с каждой минутой всё сильнее! Мила раскатала несколько кружочков и, подойдя ко мне, начала показывать, а я, как идиот, смотрю на неё, словно приворожённый.

 — Егор, ты чего? — замерла она, смущённо смотря мне в глаза.

 — Извини, соскучился, наверное. — Жена игриво приподняла бровь. — Ладно, любуюсь.

 — Вот как всё сделаем, можешь не только любоваться.

Тут уже у меня приподнялась бровь от удивления. Я не ослышался? Жена не против продолжения?

— Егор, чем быстрее всё сделаем…

 — Я всё понял, показывай.

Лучшей мотивации, жена придумать не могла.

 После её демонстрации я приступил к практике, первый пельмень получился ужасный, второй уже лучше, а пятый — просто красавчик.

 — Ничего себе! — воскликнула жена. — Ты быстро учишься.

 — Привычка, всегда на лету схватываю, — ответил ей правду. — Главное, понять процесс, ничего сложного.

 — Всё равно удивил, — продолжала меня нахваливать жена. В ответ я лишь улыбнулся, так не считаю это ничем выдающимся.

 — Ты хотела узнать, почему я люблю, когда по утрам пахнет выпечкой.

 — Нет, если тебе неприятно об этом…

Но я её перебиваю:

 — Мил, всё нормально, уж тебе я могу рассказать, откуда растут ноги. Так вот, моя мать не всегда была конченой наркоманкой, до десяти лет всё было прекрасно. А когда у неё был выходной, она вставала очень рано и всегда пекла мне что-нибудь вкусненькое, это были самые счастливые годы в моей жизни. Поэтому этот аромат ассоциируется у меня со счастьем, когда утром встаёшь и его чувствуешь, кажется, что я всё могу сделать, всего рода допинг для меня. Но это было до того, как я встретил тебя. Теперь в этом нет необходимости, сейчас моё счастье — это ты, мой ангелок. Но плюшки я люблю, и ты очень вкусно готовишь, мне с этим повезло.

 — По тебе не скажешь. — Она красноречиво посмотрела на меня.

 — Это всё гены и каждодневные тренировки иногда до белых мух перед глазами. Я должен быть в форме, от этого зависит моя жизнь.

 — Ну раз так, не вижу необходимости прекращать тебя баловать вкусняшками. Только не пойму, как ты успеваешь уделять время мне, бизнесу и основной работе.

 — Всё не так уж и сложно, если правильно подойти к делу, главное — нанять профессионалов и постоянно держать их под контролем. Даже самому необязательно их контролировать, для этого существуют другие люди. Например, я очень тесно сотрудничаю с людьми из налоговой, уж они держат в тонусе моих охламонов.

 — Много штрафов платишь?

 — В первое время было дело, но потом мои научились находить золотую середину, плюс у меня работают несколько детей сотрудников из налоговой. Они и подсказывают им, как всё красиво и правильно делать. Так что тут нет проблем, я работаю на государство, а не против него. Мне моих доходов хватает, так что нет смысла мухлевать. Тем более, моя мать всегда говорила: скупой платит дважды.

 — Знаешь, мне кажется, что твоя мама была хорошим человеком, просто что-то её сломало.

 — Возможно и так. Но это уже неважно.

 — Разве тебе не хочется узнать, почему всё так получилось?

 — Даже если и узнаю, разве это что-то изменит?

 — Да, ты не станешь осуждать свою маму и поймёшь её. Ты так и не понял, почему любишь запах выпечки. Но я тебе скажу, что я вижу: в глубине души ты по-прежнему любишь её и скучаешь по той, которая тебя баловала. 

Я прикрыл глаза, пытаясь, справиться с эмоциями, ведь в её словах есть доля истины. Да, где-то глубоко в душе я люблю мать, но мне очень больно, что она променяла меня на смертельное удовольствие.

— Вспомни то время, и, возможно, найдёшь ответ. Иначе обида тебя не отпустит, поверь, это очень плохое чувство.

Вот если бы кто-то другой мне такое сказал, послал сто процентов нахрен, а жену не могу. Вижу, что она переживает за меня.

 — Необязательно вспоминать. Все ответы в дневнике матери, он в коробке с её вещами в подвале.

Я так и не смог выкинуть её — рука не поднялась.