Тем не менее я зашел в расположенный в конце улицы магазин хозяйственных товаров, где продают баллоны для газовых плит, и выбрал два среднего размера — такие целый месяц обеспечивают потребности в приготовлении пищи нормальной тайской семьи. К ним купил две маленькие походные горелки. У тебя уже складывается картина, фаранг? Все это я отвез домой на такси. А потом приобрел первую в своей жизни машину. Почему бы и нет? Я же консильери, мне положено авто. Но поскольку ожидаемая продолжительность жизни моего четырехколесного была невелика, ограничился подержанной «тойотой».

Чем больше я обдумывал свой тайный план, тем сильнее проникался гордостью и испугом. Наступила середина дня. Следующие несколько часов обещали быть непростыми — я предвидел, что придется выкурить не одну сигарету с травкой.

И вот я в управлении, где и должен быть. Вожусь с бумажками и постоянно проверяю телефон, не пришло ли новое сообщение от Тиецина. Хотя если бы оно пришло, я бы услышал пиканье. Я ждал окончательного сигнала, который сообщит мне, какое из двадцати ранее оговоренных мест в Бангкоке тибетец выбрал для передачи товара.

Он просчитал, что даже Викорн и Зинна, объединившись, не сумеют обложить двадцать точек, чтобы отнять наркотик, не заплатив денег. Иначе им пришлось бы привлечь к себе ненужное внимание. Он прислал по факсу карту Бангкока с двадцатью крестиками. Генерал Зинна немедленно отметил, что половина мест расположено на реке, следовательно, тибетец собирается приплыть по воде. Викорн смотрел на это иначе: «Он хочет, чтобы мы считали, что он прибудет по воде, хотя не собирается этого делать».

Из-за вопроса: каким образом Тиецин намерен ввезти товар в страну? — старые псы затеяли настоящую свару. Я присутствовал в оперативной комнате Зинны, когда они схлестнулись друг с другом. Обстановка была такая, словно Тиецин планировал вторжение в Бангкок. Генерал считал, что он доставит товар морем, а затем сампаном по реке Чаопрайя. Викорн сомневался, что на морской маршрут достаточно времени. Его, как профессионала, интересовало, каким способом можно пересечь современную границу с таким количеством наркотика и раствориться вместе с товаром. По его мнению, могло быть два решения: через Камбоджу или Бирму. Но и в том и в другом случае тибетцу прежде всего предстояло доставить наркотик из Гималаев — непростое дело в нынешней обстановке. Если он даже прикормил людей из правительства Непала, оставалась еще Индия.

Викорн только притворялся, что гадает, как поступит Тиецин, а на самом деле ждал, когда сумеет выяснить это точно. Теперь ты понимаешь, почему коп богаче генерала.

Наступило и миновало пять вечера. Затем шесть. Аккредитив хранился в сейфе в кабинете Викорна. Я мог получить его в течение пяти минут. Баллоны с газом лежали в багажнике моей машины.

Половина седьмого. До нас с Викорном дошло одновременно: Тиецин будет тянуть до последней минуты. В соответствии с договором он должен был назвать место передачи товара до полуночи, в противном случае мы могли считать сделку несостоявшейся. Полковник позвонил мне по телефону.

— Как считаешь, он дотянет до последнего?

— Не знаю. Что думает генерал Зинна?

— Зинна? Даже предположить ничего не может. Тибетец совершенно задурил ему голову.

Ты испытывал когда-нибудь такое чувство, фаранг, что твоя натура не для современных условий? Что теоретически ты знаешь, как жить лучше, но логистика нервной системы против тебя. Я продолжат представлять, как воспользуюсь своим положением консильери, чтобы сопровождать наркотик к месту хранения, после того как за него расплатится Викорн, а затем при помощи газовых баллонов сожгу товар и разорю двух нарковоротил. Но от этой мысли, пока я сидел за столом, мое тело начинало сводить судорогой. Я сомневался, что сумею все выполнить — оно просто меня не послушается.

Сообщение от Тиецина пришло в десять вечера. Я немедленно позвонил по сотовому Викорну и генералу, выхватил аккредитив из рук полковника, который вышел на порог кабинета, взял ключи от машины и выскочил из управления.

— Точка номер тринадцать, — бросил я в телефон Зинне, спускаясь по лестнице в гараж. — Тринадцатая точка на реке у торгового порта в Клонг Toe.

Я первым прибыл на место и поставил машину так, чтобы, если мои расчеты верны, пикап Викорна оказался рядом. И не глушил двигатель, пока не появился высокий фургон с двумя химиками, один из которых представлял полковника, другой — генерала. Оба были профессионалами, и каждый знал, что честный отчет — вернейший способ остаться в живых. Я не сомневался в их неподкупности — купить их не сумел бы даже этот тибетский шизик.

Раздался хруст армейских покрышек по асфальту. Да, прибыл Зинна в сопровождении двадцати человек — нам с Викорном едва удалось отговорить его от подразделения в сто солдат. Помяни дьявола, и он тут как тут: полковник приехал в обычной полицейской машине всего с несколькими телохранителями на мотоциклах. Он давно пришел к мысли, что от Тиецина не будет неприятностей до тех пор, пока мы ему платим звонкой монетой.

Тибетец удивил нас высокотехнологичными замашками и для более точного определения места дал координаты спутниковой системы навигации, поэтому и Викорн, и Зинна следовали за своими лейтенантами, которые, толкаясь от рвения, определили местоположение условленной точки по ручным приборам. Судя по всему, нам предстояло пройти еще немного к реке, затем повернуть направо к причалу, где стояли огромные черные ржавые торговые суда из Китая, Кореи и Вьетнама. Мы оказались между двумя контейнеровозами под носом «Цветка Шанхая» и «Розы Дананга».

— Вот он, — показал я на судно у противоположного конца причала, которого раньше не было видно. Мы заметили его, только когда вышли на указанные Тиецином координаты. — Он дал нам не точку своего местонахождения, а привел в то место, откуда мы его увидим.

— Увидим что? Я ни черта не вижу.

— Молитвенные флаги, — ответил я, не в силах скрыть усмешку. — Вон на том корабле снизу до верха мачты.

— За каким дьяволом ему это понадобилось? — проревел Зинна.

— Его люди наблюдают за нами с того самого момента, как мы здесь появились, — объяснил Викорн тоном, в котором чувствовались уважение и удивление. — Сейчас он знает о нас все: сколько с нами людей, какое у них оружие и даже их моральное состояние.

Оказавшись наконец на корабле, украшенном тихо колышущимися на ночном ветру тибетскими молитвенными флагами, мы увидели дикого тибетца собственной персоной — он сидел один, в распахнутой парке, на черной металлической швартовой тумбе. С собранными на затылке седыми волосами и расширенными значками он казался сумасшедшим.

— Савади круп, — произнес он.

Не такое уж плохое произношение. Тибетец приветствовал нас как равный равных: сжатые ладони на уровне глаз и нисколько не выше.

— Я вам говорил, — пробурчал Зинна. — Я говорил, что он явится по воде.

Все следили, как я переговаривался с Тиецином, не выпуская из рук аккредитив. Я держал документ у него перед глазами, но он не сделал попытки проверить его подлинность. Дернул подбородком куда-то в сторону за нашими спинами. Мы обернулись, но ничего не увидели, кроме черных силуэтов кораблей и тени между ними.