Впрочем, живут они беззаботно, трудятся по своей воле, думают о нужном и настоящем, будущее совсем оставя.

Богатства, славы и чести не ведают, чего ради нет между ними сребролюбия, любочестия и гордости, но токмо роскошь и похоть со своими плодами, а притом ярость, ненависть и мщение, чего ради и войны, как между собою, так и с соседними народами, имели они не для распространения земли, ни для приобретения власти, но по причине какой-нибудь обиды или для похищения съестных припасов, а наибольше для девок, которых они могли в жены брать с меньшим трудом, нежели как добровольно, ибо им жены весьма доставались дорого, как о том в своем месте объявлено будет.

По той же причине и торги у них не для богатства были, но для получения нужного к содержанию. Корякам давали они соболей, лисиц, рослые белые собачьи кожи, сушеный мухомор и другие мелочи, а от них получали шитое оленье платье и кожи.

Между собою менялись тем, в чем один против другого имел изобилие и недостаток, в том числе почитались собаки, лодки, чаши, корыта, сети, крапива мятая и съестные припасы; а мена оная отправлялась под видом сведения дружбы, ибо когда кому что у другого нравилось или в чем случалась нужда, то должен он был к другому приехать в гости и сказать о том без зазора, что он в гости к нему приехал, хотя бы прежде и не имел с ним обхождения.

Тогда хозяину надлежало потчивать его по обычаю, обрать все, что понравится, и отпустить домой почти нагого, а потом самому к нему приехать и быть приняту равным образом, при которых случаях оба получали то, в чем имели нужду, но о сем в особливой главе писано будет пространнее.

Поступки их безмерно грубы. Учтивства в словах и поздравления нет в обычае. Шапок не скидают и не кланяются друг другу. Любопытны, и всякой вещи начало и происхождение объявить стараются, которое, однако же, не превосходит меры их понятия.

Все почти места в свете – небо, воздух, воды, землю, горы и леса – населили они различными духами, которых опасаются и больше бога почитают. Жертвы дают при всяком случае, а иных и болваны при себе носят или имеют в своих жилищах. А бога, напротив того, не токмо не боятся, но и злословят при трудных или несчастливых случаях.

Лет от рождения себе не знают. Счет хотя у них и до ста есть, однако так им труден, что без пальцев трех перечесть не могут. Всего смешнее, когда им надобно считать больше десяти, тогда они, пересчитав пальцы у рук и сжавши обе руки вместе, что значит десять, остальное досчитают ножными перстами. Буде же число превзойдет двадцать, то, пересчитав пальцы у рук и у ног, в некоторое приходят изумление, и говорят: «Мача?» то есть «где взять».

В году считают десять месяцев, из которых иные доле, а иные короче. Год разделяется на четыре части, и лето называют они адамаль, зиму коелелю, осень кытхеиль, весну угаль, а когда которое время начинается или кончается, о том сказано мне, что они того не ведают; но господин Стеллер о разделении времени следующее пишет: камчадалы довольно знают, что свет сотворен не от века, но что оный восприял начало со временем.

Время у жителей Пенжинского моря иткуох или азкедь, а у жителей реки Камчатки еткуль или ельчич, без всякого в произведении основания, именуется.

От незнания движений главных планет разделяют они время удивительно и, действия движения на земле принимая в основание, определяют оное. Вообще солнечный год разделяют надвое, считая по шести месяцев в каждой половине. Таким образом зима составляет у них год, а лето – другой.

Величина каждого года определяется течением луны, и время от одного новомесячия до другого за число дней в месяце принимается. Летний год начинается у них с мая месяца, а зимний с ноября. Южные камчадалы май называют тава-коач, то есть травничков месяц, ибо тава на их языке травник, а коач – луна и солнце. Причина названия месяца, что тогда травники прилетают и везде появляются.

Июнь – куа-коач – кукушкин месяц, что кукушка тогда кукует; июль – етемста-коач – летний месяц; август – кихзуя-коач – от промысла рыбы при лунном сиянии; сентябрь – коазухта-коач – блеклый и листопадный месяц оттого, что в то время лист на деревьях блекнет и опадает, октябрь – пикис-коач – пигаличий месяц[370], для того что малая сия птица, которой во все лето на одетых листьем деревах не можно видеть, тогда оказывается. Сии шесть месяцев составляют лето и первый год.

В зимнем году первым числится ноябрь, по их названию каза-коач от делания крапивы, ибо крапива у них казаан называется, которую они тогда рвут, мочат, дерут и сушат. Декабрь – ноккооснобиль – «несколько озяб», показывая, что тогда обыкновенно стужа начинается.

Генварь – зиза-коач – «не трогай меня», оттого что почитается тогда за великий грех припадкою из рек пить воду, но надлежит в то время иметь при себе ковш или бараний рог, который вместо ковша употребляется. Причина тому, что они, пьючи припадкою, отмораживают губы.

Февраль – кича-коач – от лестниц, по которым они на балаганы лазят и по которым тогда усматривают, что дерево от стужи бывает крепко; март – агду-коач – от отверстия юрты, для того что в то время проталины около оного обыкновенно случаются; апрель – масгал-коач – трясогузкин месяц, для того что трясогузки тогда прилетают и показывают своим прибытием, что зима и год окончились.

В сем известии господина Стеллера две вещи не недостойны примечания: 1) что попались ему, как видно, умные люди, с которыми он разговаривал; 2) что не у всех камчадалов одно число и имена месяцам.

Дней они не различают особливым званием, не разделяют их на недели или другие периоды и числа дней в году и месяце не знают.

Время определяют по знатным некоторым приключениям, как, например, по приходу россиян, по Великому камчатскому бунту, по Первой Камчатской экспедиции. Письма никакого не знают, ни иероглифических фигур для памяти не употребляют, но одних повестей и преданий держатся, которые час от часу в такой недостаток приходят, что от сущих действий как бы одна тень остается.

Причины солнечных и лунных затмений не знают. Однако в случае их выносят на юрту огонь и приказывают светилам, чтоб они светили по-прежнему. Затмения солнца и луны называют они кулечгужич.

Из звезд знают имена токмо трем созвездиям: Большому медведю, Плеядам и трем звездам в Орионе. Медведя называют Кранхль, Плеяды – Дежич, или Ижич, а Орион – Укальтежид.

Гром и молнию иные врагам, а иные людям, живущим в горелой сопке, приписывают, как о том ниже объявлено будет.

Ветрам имена у них есть только знатнейшим, однако не одинаковые. Живущие по реке Камчатке восточный ветер называют шангыш – «снизу веющий», западный – быкымыг, северный – бетежем, северо-восточный – коаспюль – «жировой», потому что оным ветром к берегам лед нажимает, в котором случае бьют они много морских зверей и едят жирно. Северо-западный – тагь – «верховой», южный – челюкымг.