Кивнув, я сплела пальцы в замок:

– Да, мы весь день провели вместе в его квартире.

Я видела, как полицейские переглянулись.

– Кто это может подтвердить?

– Консьержка с утра принесла почту, и мы заказывали еду часов в восемь вечера.

– Ночью вы не выходили из квартиры?

– Вышли – Тео привез меня сюда. – Я отвечала механически, не давая себе возможности задуматься и осмыслить сказанное.

– До этого времени вы не покидали апартаменты? – настойчиво повторила она.

– Нет, мы спали. – Я рассказывала о событиях так, словно они произошли не со мной, – так проще было отвлечься. – Пришло сообщение от Аарона, затем звонок… потом нам позвонил Габриэль. Я говорила с ним, он может подтвердить, что Тео был со мной. Мы говорили втроем.

Женщина раздраженно поджала губы и нервным движением потерла лоб.

– Беренис, слушай, все очень серьезно, понимаешь? – Мне кажется, она еле сдержалась, чтобы не встряхнуть меня. – У нас есть теория, что Тео с твоей сестрой убили учителя, а потом он помог ей покончить с собой. Есть свидетели, есть люди, которые знали, как издевался Теодор над твоей сестрой. Поэтому если ты сейчас пытаешься защитить его по каким-то своим причинам…

Я подняла голову и уставилась на нее прямым и открытым взглядом.

– Он был со мной, – твердо повторила я. – Спросите консьержку, спросите Габриэля, отследите передвижения Тео по мобильнику.

Она резко встала с постели.

– С таким алиби мы точно не посадим эту тварь, – произнесла она своему напарнику.

– Если у него такое алиби, то он не виноват, – подытожил мужчина.

– Богатенький ублюдок заморочил девочке голову. – Она еле сдерживала эмоции.

– Давай проверим факты, – оставался беспристрастным ее коллега.

– Где мой отец? – спросила я, прерывая их диалог.

– В полицейском участке, – отозвался мужчина.

– Я могу идти?

Они озадаченно застыли в дверях:

– Куда?

Встав с постели, я пожала плечами:

– Я подозреваемая?

– Нет, – мгновенно ответил мужчина.

– Значит, у меня нет никаких ограничений по передвижению?

Полицейские растерянно переглянулись.

– Ты проходишь по делу как свидетель.

– Мои показания уже записаны, не так ли?

– Сейчас глубокая ночь, – начала женщина.

Я перебила ее:

– Не могу здесь находиться, простите.

Я прошла мимо них. Запирая все чувства на замок, не давая им возможности выбраться. Я отделила их от себя. Спрятала в дальний ящик сознания. «Сейчас не время», – повторяла я про себя.

Габриэль сидел на полу в коридоре.

– Беренис, – позвал он с нескрываемым облегчением. – Я жду тебя… С тобой хотел поговорить один полицейский.

– Я уже сказала все, что знала, – бросила я на лету.

Листы в карманах казались слишком тяжелой ношей. Я не знала, сколько времени смогу сдерживать эту боль внутри. Она готовилась лавиной сбить меня с ног.

– Он хотел поговорить о чем-то другом. – Он поймал меня за руку, останавливая. – Это очень важно.

Вид у него был напуганный.

– Что случилось?

– Он расскажет тебе сам.

Холодок бежал вдоль позвоночника, пока Габриэль вел меня к нужному человеку на улицу.

– Извините, – неловко позвал он низкого и полного мужчину. – Это она.

Тот кивнул и жестом позвал меня подойти ближе.

– Садись в машину. – Он указал в сторону обычного «пежо».

Я бросила взгляд на Габриэля.

– Просто доверься мне, Ниса, – подталкивая меня в спину, сказал он.

Нервничая, я опустилась на сиденье. Машина тронулась с места, и мужчина отъехал на соседнюю улицу, а затем завернул за угол и выключил двигатель.

– Я не буду ходить вокруг да около. Твоя сестра задолжала приличную сумму людям, с которыми лучше не связываться.

– Моя сестра умерла, – глядя ему в глаза, ответила я.

– Но ее долг – нет. Если не хочешь, чтобы с твоим отцом, бабкой и дедом что-то случилось, лучше заплатить. – Тон не был зловещим, скорее скучающим, словно ему надоело говорить об элементарных вещах. – Иначе ты не сможешь их спасти, – опережая мою надежду, сказал он.

Сомнений не было, я отчетливо осознала, что все серьезно, лишь по его виду. Он выглядел как человек, который знает, о чем говорит.

– Сколько? – тихо спросила я.

– Восемнадцать тысяч евро.

Я закрыла глаза:

– На что она могла потратить такие деньги?

Он ничего конкретного не ответил. Лишь пожал плечами и коротко бросил:

– Она была наркоманкой.

– Как много у меня времени?

– Войдя в твое положение, они дадут тебе месяца два, чтобы уплатить долг. Могут предложить работу.

– Какую еще работу?

– В борделях и так далее. Если ты девственница и несовершеннолетняя, за тебя хорошо заплатят.

Он увидел страх на моем лице и молча подал бумажку с начерканными простым фломастером цифрами.

– Позвони по этому номеру, если будешь готова заплатить, – он сделал паузу, – или же если будешь нуждаться в работе.

Непослушными пальцами я забрала из его рук клочок.

– Не иди в полицию. Будет только хуже. И не пытайся сбежать – тебя найдут. А теперь выходи.

Не знаю, что было страшнее: получать такую угрозу или получать ее из уст полицейского. Его взгляд был громче слов. Я понимала, что выхода нет. Мне нужно заплатить. Также я понимала, что отец обратится в полицию, и, может, я и была дурочкой, но почему-то прекрасно осознавала, что от этого будет хуже. Возможно, общение с де Лагасом и то, как он ни во что не ставил стражей порядка, открыло мне глаза на некоторые вещи.

– Не жалуйся отцу – его убьют, – равнодушно бросил мужчина в подтверждение моих мыслей. – Выходи, – повторил он, и в этот раз в голосе прозвучало нетерпение.

Я хлопнула старенькой дверью автомобиля. Где найти 18 тысяч евро?.. Тео… Он мог мне помочь. Однако листы в карманах, которые я нащупала пальцами… они будто обжигали кожу. Маленькая тату в форме пики. В горле встал крик. Знала ли ты, Беренис, что он причастен к изнасилованию твоей сестры? И мой ответ: Нет, не знала. Потому что не хотела знать, не хотела верить. Ноги меня не держали, я опустилась на бордюр. Поведение Клэр обретало смысл. Я оставила ее совсем одну. Я бросила ее. «Ты должна была показать свою находку, ты должна была все рассказать», – твердил мне внутренний голос. Было так больно. Меня разрывало изнутри на мельчайшие кусочки, словно тело пропустили сквозь мясорубку. Я должна была все рассказать, вот только я не смогла. Не смогла… я слишком сильно его любила. Клэр была мертва, моя мать тоже. Я могла бы собственными руками упрятать де Лагаса в тюрьму. Но это было сильнее меня, Клэр подобрала правильные слова, описывая то, что к нему испытывала. Сильнее меня. То, что я испытывала к нему… и то, что я узнала о нем… абсолютно не вязалось вместе. Неожиданно за моей спиной кто-то откашлялся. Я резко обернулась. Габриэль смотрел на меня сверху вниз.