В ноябре 1898 г. эти позиции состояли из 7 батарей, на которых находилось только 32 орудия. К январю 1899 г. их планировалось расширить до 21 батареи со 110 орудиями. Выполнить этот план полностью в указанный срок не удалось — было установлено 102 орудия{1131}. Сказывались и отдаленность базы, и финансовые проблемы. Тем не менее укреплять позиции на Дальнем Востоке было совершенно необходимо, и к январю 1899 г. во Владивосток было отправлено 200, а в Порт-Артур — 279 орудий{1132}. Все это делалось крайне медленно и с большими проволочками. В то же самое время в Петербурге находилось время на заботу о духовном мире гарнизона: по распоряжению Николая II в театр Порт-Артура в начале 1899 г. были посланы излишки костюмов столичных императорских театров — их собрали 1008{1133}.

В городе не хватало помещений для войск и их пришлось размещать крайне тесно в 35 импанях — китайских глинобитных крепостицах-казармах — разбросанных у Цзиньчжоу, Талиенваня и Порт-Артура.{1134} Импани были первоначально рассчитаны на гарнизон в 7, а затем в 10 тыс. чел.{1135}. Эти строения по большей части были разорены местным населением после ухода своих войск и прежде всего их пришлось восстанавливать. Стесненность, скверное качество воды и тяжелый климат немедленно привели к росту заболеваний, среди которых самыми распространенными были дизентерия и тиф{1136}. Не было и квартир для чиновников и офицеров, отсутствовала канализация, для увеличившегося гарнизона не хватало даже питьевой воды и продовольствия — его приходилось завозить из Японии и китайского Чифу{1137}. Не хватало помещений для госпиталя. 3(15) мая 1898 в Порт-Артур из Одессы был пароходом «Владимир» отправлен госпиталь, рассчитанный на 200 мест для солдат и 10 — для офицеров. Прибыв в город 14(26) мая, госпиталь не смог начать работу ранее середины августа, и прежде всего из-за отсутствия зданий. В конце концов удалось развернуть только 100 койко-мест, а между тем дизентерия в городе приняла, по свидетельству госпитального врача, характер эпидемии{1138}.

Только в 1901 г. удалось завершить строительство казарм для 15 рот, 1 сотни, 1 батареи, 2 для интендантства, 35 офицерских флигелей, 8 столовых с кухнями и хлебопекарнями, 3 павильонов для сводного Порт-Артурского госпиталя. К концу этого года в Порт-Артуре и Даьнем имелось по сводному госпиталю на 20 офицеров и 400 нижних чинов каждый и полевой запасной госпиталь на 10 офицеров и 200 нижних чинов. Перевод войск из фанз и импаней в казармы способствовал резкому снижению уровня заболеваемости, который, тем не менее, оставался высоким. На 322 офицера и 14 280 нижних чинов гарнизона Квантуна в 1901 г. приходилось 8 060 заболевших и 181 умерший. Наиболее распространенными болезнями по-прежнему оставались дизентерия(8,638 %), разные виды желудочно-кишечных заболеваний(3,607 %), тиф(1,016 %) и венерические болезни(5,558 %). Бороться с последним видом болезней до перевода войск из фанз и импаней ввиду быстро развившейся в местном населении и практически неконтролируемой властями проституции было невозможно{1139}.

Что касается желудочных заболеваний, то климатические условия и недостаток пресной воды сделали их хроническими{1140}. Вода в единственной реке и небольшом условно-пресноводном озере не годилась для питья. Озеро было образовано из перегороженного залива, его вода из-за наличия соли не годилась и для корабельных котлов{1141}. Единственная водосборная цистерна, построенная в 1887 году французскими инженерами, не обеспечивала потребности увеличившегося населения. В результате до 1902 года единственным источником питьевой воды для русского населения города(17 709 человек без учета военнослужащих) была опресненная морская вода, перерабатываемая на специально построенном для этого заводе на 20 тыс. ведер в день(246 000 литров). Состоятельные жители пользовались минеральной водой, которую привозили из Японии. Только к концу 1902 года флот и армия смогли выделить средства и построить несколько новых водосборных цистерн, которые частично решили эту проблему{1142}.

Вместе с Порт-Артуром был приобретен и полуостров с тяжелым, сырым климатом, связанный с Манчжурией Мандаринской дорогой — не шоссированным путем весьма низкого качества, трудно проходимым для гужевого транспорта осенью и весной{1143}. Китайские поселения и деревни в основном были связаны между собой пешеходными или вьючными тропинками, абсолютно не приспособленными для движения арб или телег{1144}. Можно сказать, что пути сообщения, которые можно было бы использовать, отсутствовали. В 1898–1902 гг. русским властям пришлось построить на Квантуне 5 шоссейных линий, не считая дорог к фортам в Порт-Артуре и городских улиц в Порт-Артуре, Дальнем, Цзиньчжоу и Бицзыво{1145}. Не идеальным был и порт, выбранный для военной базы. Вход в него был узок, крупные корабли могли войти в гавань только с приливом, что весьма походило на главную военно-морскую базу Германии Вильгельмсхафен{1146}. Большая часть гавани по причине мелководья была непригодна для стоянки судов. В восточной части порт-артурского залива был вырыт искусственный бассейн, облицованный гранитом. Только здесь океанские корабли и броненосцы могли швартоваться прямо к берегу{1147}.