Живых восприятие Агнешки не показало. Но если бы они и присутствовали, то, кем бы они ни были – людьми, мутантами или такими же паранормами, как мы с Агнешкой (ведь Саша-«геолог» где-то там еще бродил), – участь их незавидна.

Остановились волны, только докатившись до установленного Кочевницей периметра из Провалов. Как ни парадоксально, эти жуткие аномалии сейчас сыграли спасительную роль для окрестных территорий, поглотив почти всю выброшенную в результате гибели Кочевницы энергию и при этом исчезнув.

* * *

Лишь получив экстрасенсорное подтверждение того, что катаклизм угас, мы позволили себе подняться из воды. Мокрые насквозь, я и Агнешка не отрываясь смотрели друг на друга и не верили тому, что спаслись. На берег, покрытый почерневшей мертвой травой, мы выбрались с грехом пополам, найдя более пологий выход, который даже для моих еще не восстановившихся ног оказался посильным.

Пси-фон все еще был взбаламучен, но, по моим ощущениям, здесь даже уровень негативной энергетики Зоны несколько снизился, как будто внезапно задувший сильный и свежий ветер разогнал нависший над городом смог.

– Ты нашел меня, – произнесла Агнешка, положив руку мне на плечо.

Я кивнул.

– Нашел, хотя ты и просила не делать этого.

– Ты слышал? – чуть удивилась она. – Впрочем, я предполагала что-то в этом роде, после того как ты говорил со мной, находясь в теле Виктора. Надеялась, что ты услышишь и поймешь. – Поддавшись внезапному порыву, Агнешка взъерошила мои волосы. – Непослушный мальчик!

– Ты будешь меня в этом упрекать? – чуть приподнял брови я.

– Не буду. – Она улыбнулась. – Если бы не ты…

– Да мы оба молодцы! – усмехнулся я. – Чего тут скромничать?

– Чем ты смог пробить мое отрешение? Этот момент почему-то не отложился у меня в памяти.

– «Аркадиборсом»!

– Чем-чем? – Она рассмеялась.

– Ну, тот код доступа на шлюзе, помнишь?

– Еще бы!

– Ты мне тогда так и не рассказала, что это значит. А потом оно как-то забылось… Кстати, может, объяснишь?

– Тебе надо узнать это именно сейчас?

– А чем плохи это время и место? Или мы куда-то очень спешим?

В следующий момент возникло легкое замешательство, которое, не будь мы столь тесно ментально интегрированы, наверняка ускользнуло бы от моего внимания, как и ее едва заметное напряжение.

– Что-то не так? – произнес я, невольно напрягаясь, и через мгновение понял что.

Просочившееся ощущение ментального холода с ее стороны заставило меня отстраниться и сделать шаг назад, одновременно разрывая интеграцию и формируя ментальный щит.

– Ты не знаешь, верно? Агни не позволила тебе это увидеть?

Кочевница в теле Агнешки улыбнулась и пожала плечами.

– Ну… бывают в жизни огорчения. Но потеря невеликая. С ней я своего уже добилась, а ты слишком упертый для моих целей. Так что извини…

Она не рассчитала совсем чуть-чуть, и ее пси-удар, направленный на то, чтобы сжечь мой мозг, не смог с первой попытки проломить ментальный щит. Я рухнул на колени с разламывающейся от боли головой и отчаянием в душе: здесь, уже в одиночку и без энергии храма, мне с Кочевницей не справиться – она меня просто размажет. В глазах помутилось, и очертания тела Агнешки, оккупированного странствующей аномалией, я видел слезящимися глазами, словно в тумане, удивляясь, чего она тянет с повторным ударом. И тут Кочевница вдруг замерла на месте, уставившись вдаль остановившимся взглядом, а в следующий момент рухнула как подкошенная.

Я окаменел и, не веря, смотрел на то, как жизнь уходила из ее глаз, из уголка рта показалась струйка крови, а по груди расплывалось кровавое пятно. Выстрела не было слышно. Совсем. Видимо, стреляли издалека из снайперской винтовки с глушителем. Профи-чистильщик ФСБ? «Геолог»? В этот момент мне не было до этого дела. Моя реальность сократилась до этого маленького кусочка берега старицы и умирающей девушки. Именно девушки, а не чужой и враждебной сущности, взявшей под контроль ее тело. Потому что вместе с Кочевницей из этого мира уходила Агнешка, и только это сейчас имело значение. И хотя этот выстрел помешал сущности Кочевницы сжечь мой разум, я в этот момент удавил бы стрелка голыми руками.

– Нет, Агни! – прошептал я, и мир расплылся в моих глазах теперь уже из-за слез, которые начали их наполнять. – Только не ты!

Второго выстрела я тоже не слышал. Только ощутил сильный удар в плечо и жгучую боль. Я, едва успев подняться на ноги после пси-удара, покачнулся и, поскользнувшись в грязи, упал навзничь в заросли почерневшей высокой травы на берегу старицы. Мне хотелось выть. Дико, по-звериному. И еще хотелось выпустить кишки снайперу, который почему-то не убил меня. Такие профи не промахиваются, если только не делают этого специально. Боль в плече не шла ни в какое сравнение с той, что разрывала мне душу. Агни! Какая жестокая шутка судьбы – найти ее, вытащить из такой ситуации, когда вероятность неудачи была процентов девяносто пять, и вот так потерять!

Смерть ее я почувствовал примерно за пару секунд до того, как она произошла. И успел из последних сил закрыться ментальным щитом от мощного псионического выброса, порожденного вторым подряд коллапсом аномалии. На сей раз, хотелось бы верить, окончательным. Это было больно. Очень. Мое сознание словно поливали расплавленным металлом, а оно пыталось не сгореть. Я пытался. Потому что должен жить, чтобы отомстить. И все же есть предел тому, что способен вынести человек. И в эту ночь я подошел к нему вплотную, словно к краю бездонной пропасти. И когда я сделал шаг вперед, тьма милосердно приняла меня в свои объятия.

Владимир. Окрестности Боголюбово

– Почему ты не убил его? – спросила «лояльная». – Он же третий и последний. Это из-за Краснотайгинска? Из-за того, что вы вместе прошли? Ты не смог его убить, потому что он – твой друг?

Спросила и внутренне сжалась, готовая к самой жесткой реакции своего спутника на запретную тему. Но он только хмыкнул и принялся разбирать винтовку.

– Друг? Нет, Алина. Олег Катаев мне кто угодно, только не друг. Марина погибла из-за него, и теперь он узнает, каково это. А жить… пусть живет. Эти трупы надо списать на кого-то. Почему бы не на него? Сущность Кочевницы рассеялась, и теперь даже Зона не скоро сможет создать нечто подобное. А кандидаты… Томаховская мертва. Александр Костылев, так ловко скрывавшийся от Кочевницы в Боголюбовской климатической аномалии, сметен энергетическим выбросом. А третий, Катаев, – вне закона. Теперь на него начнется охота. Пусть почувствует себя дичью. По-моему, проблема решена.

«Лояльная» смотрела на него задумчивым взглядом, в котором проскальзывало уже плохо скрываемое беспокойство.

– Ты изменился, Миша. И сильно.

– С чего бы? – с иронией отозвался Стрельцов. – Произошло какое-то событие, которое могло бы стать причиной такого изменения?