С давних времен известно, что великанского волка Фенрира, прародителя всех оборотней, боги смогли пленить только с помощью пут Глейпнир, скованных черными карликами-цвергами из шума кошачьих шагов, дыхания рыб, птичьей слюны, корней гор, жил медведя и бороды женщины. Мировой судья усмехнулся про себя: обычного оборотня повязать куда легче, но лучше всего для этого годится заговоренный ошейник, проклепанный серебром (золото подходит тоже, но из-за дороговизны применяется крайне редко).

Ульвсерк пристально посмотрел на господина Рельского и потребовал:

— Поклянитесь, что вы в целости и сохранности доставите меня в Дёрвсенд и сдадите старейшинам.

Куда и подевался томный юноша? Наносная пресыщенность, равно как и деланная хищность слетели, как шелуха, и стало очевидно, что оборотень отчаянно хотел жить и был на многое готов ради спасения. Перед людьми сидел совсем мальчишка, лет восемнадцати, но этому пареньку было не занимать мужества и воли. Пожалуй, из него вырос бы прекрасный волк, если бы не прискорбное корыстолюбие.

— Клянусь, — спокойно произнес мировой судья. — Или вы желаете, чтобы я присягнул по всем правилам?

— Это ни к чему! — оборотень сразу расслабился и теперь, казалось, искренне забавлялся.

Клан также станет судить его по всей строгости, однако закон ульвсерков куда лояльнее. Скорее всего, ему только придется заплатить штраф и какое-то время не отлучаться из поселения оборотней. В мире людей господина Щеглова (истинного имени он так и не назвал) ждала петля, тем паче, что дело было связано с убийством и замешано на политике.

— Ладно, вяжите! — смирившись, ульвсерк молча терпел, пока его довольно бесцеремонно скручивали (на всякий случай под прицелом), только передернулся, ощутив на коже серебряную подвеску.

— Клятва! — потребовал господин Рельский, полюбовавшись на прочно связанного оборотня. Тот был упакован на славу, будто подарок на именины, недоставало только бантика на шее.

— Клянусь, — выдавил господин Щеглов. Голос его звучал глухо. — Я, Лейдульв, именем Фенрира клянусь, что не убивал господина Ларгуссона и не имею никакого отношения к его смерти.

— А теперь рассказывайте все, — предложил мировой судья и уселся напротив.

Оборотень глухо начал:

— За хорошее вознаграждение я подрядился украсть ту паршивую книгу. Если бы я только знал, сколько с этим будет проблем!

— Кто вас нанял? — поинтересовался господин Рельский.

— Дракон! — будто выплюнул оборотень.

— Как его зовут и где его найти? — подался вперед инспектор Жаров, напрочь позабывший о субординации.

— Шейлитт. Он живет в развалинах Гейрнхейма.

Мировой судья и инспектор переглянулись. Означенные развалины были таковыми уже по меньшей мере лет двадцать, с тех пор, как там случился пожар. Отстраивать поместье наследники старого владельца то ли не захотели, то ли попросту не имели средств, но и сносить не стали. Так и стоял на холме остов дома, места вокруг считались недобрыми и там никто не бывал. Что и говорить, лучшее место, чтобы спрятаться.

"Дракон?" — одними губами произнес инспектор.

Мировой судья кивнул, и, повинуясь его молчаливому приказу, полицейский выскользнул из комнаты, поманив за собой одного из подчиненных.

— Дальше.

— Как скажете, — согласился оборотень, попытался устроиться поудобнее, что со связанными руками и ногами было нелегкой задачей, и продолжил…

Картина из его слов вырисовывалась весьма занятная. Некий дракон разыскал его и чуть ли не угрозами понудил взять заказ. Впрочем, стоило корыстолюбивому оборотню услышать сумму вознаграждения, как он прекратил всякое сопротивление. Тем паче, что речь шла о пустяковом поручении: следовало всего лишь выкрасть книжку из публичной библиотеки.

На поверку задача оказалась не столь элементарной — меры защиты от всевозможных опасностей госпожа Дарлассон предприняла воистину драконовские. Ночью дом был заперт изнутри и совершенно неприступен, днем же никому не дозволялось оставаться в библиотеке в одиночестве. Еще строже гномка следила за теми, кто интересовался книгами из особого хранилища, и не спускала глаз с драгоценных фолиантов.

Ради вожделенных ключей господину Щеглову пришлось обольстить барышню Гарышеву, которая показалась ему самой легкой добычей из дам-библиотекарей. (Разумеется, о хозяйке речи быть не могло, госпожа Чернова как дама серьезных моральных правил наверняка отказалась бы участвовать в подобном, а время поджимало)…

Ульвсерк не пожалел о своем решении заручиться поддержкой Юлии, по крайней мере, до сегодняшнего дня, — она оказалась девушкой покладистой и исключительно полезной. Стоило лишь обещать ей, что гонорар за кражу станет ее приданым, после чего господин Щеглов на ней женится — и милая барышня уже была готова решительно на все. Разумеется, объект ее пылкой страсти не раскрыл глаза возлюбленной на свое истинное происхождение, но, думается, ради замужества она простила бы и такой изъян.

Однако похитителю все не удавалось выбрать удачное время: то госпожа Дарлассон вознамерится переночевать в комнатке сторожа, то затеет генеральную уборку, во время которой слуги жили на той половине дома… Наконец Юлии удалось подслушать разговор господина Ларгуссона, из которого следовало, что он собирался следующей ночью пить с приятелем. Пьяный сторож вряд ли что-то услышал бы, тем более, что у оборотня имелось специальное заклятие (неоднократно проверенное), и на всякий случай хлороформ.

Подобравшись той ночью к библиотеке, господин Щеглов, к своему немалому удивлению, узрел некоего смутно знакомого господина, который с полубезумным видом выскочил из дому, позабыв даже запереть за собой дверь. (Личность оного господина он установил впоследствии с помощью барышни Гарышевой.)

Отступать оборотню было некуда: уже утром в библиотеку должен был прийти Шеранн, а после этого задание теряло всякий смысл, заказчик четко это оговорил. Так что господин Щеглов, крадучись, пробрался внутрь, осторожно заглянул в комнату сторожа и обнаружил того мертвым, рядом с пылающей портьерой, видимо, загоревшейся от перевернутого подсвечника. Тушить было нечем, да и незачем.

Медлить было нельзя, и он молниеносно закрыл входную дверь изнутри, с тем чтобы никто не вошел раньше времени и не застал его на месте преступления. После этого он бросился на второй этаж, отыскал заботливо отложенный Юлией в сторону том и беспрепятственно выбрался через окно, что ульвсерку было совсем нетрудно.

Вот только заказчик не явился в условленное место ни в оговоренный день, ни на следующий. Безрезультатно его прождав, господин Щеглов принялся разнюхивать в округе, и вскоре, то ли благодаря везению, то ли звериному нюху, он обнаружил искомого дракона. Правда, тот выйти из дома отказался, проревел, что теперь ему этот дневник и даром не нужен и пыхнул огнем, когда соучастник попытался возмутиться.