– Я вас знаю, – сказала она. – Вы прошлой зимой пытались украсть меня и Эмили.

– Не разговаривай! – Мужчина пошевелил ножом. – Скажи, чтобы прыгали!

– Не буду.

Второй мужчина выстрелил. Мисс Динглби упала, схватившись за плечо. В этот момент Стефани попыталась вырваться, но преступник еще крепче схватил ее, изо всех сил прижав к своей груди. Она вцепилась ему в руку, безус-пешно стараясь вырвать нож.

Вдруг перед ее глазами мелькнуло что-то большое. И в ту же секунду Стефани оказалась на свободе.

Она пошатнулась, но мгновенно обрела равновесие и оглянулась…

– Хэтерфилд!

Ее любимый стоял там без пиджака и ботинок. Мокрая рубашка прилипла к его мускулистой груди. Он атаковал мужчину с ножом страшными ударами в челюсть, одно-временно толкая его к краю яхты. Последний замах – и тот упал за борт в реку.

Хэтерфилд тут же развернулся, бросился вперед, и в этот момент второй преступник набросился на него со спины.

Стефани отреагировала прежде, чем успела подумать. У ее ног блестел серебром нож. Не думая, она схватила его и побежала к Хэтерфилду.

– Не подходи, Стефани! – крикнул тот. Ее любимый развернулся, схватил убийцу и сделал что-то такое, после чего нападавший взлетел в воздух, а потом со стоном упал на пол.

Хэтерфилд поднял его за ворот и повернул лицом туда, где сидела, прислонившись к борту, мисс Динглби. Лицо гувернантки побелело, около нее суетился Гюнтер.

– Он вам нужен? – спокойно спросил Хэтерфилд.

Мисс Динглби покачала головой. Тогда маркиз без лишних церемоний поднял его еще выше и выкинул за борт.

Хэтерфилд аккуратным узлом закрепил самодельную повязку и похлопал мисс Динглби по другому плечу.

– Слава богу, пуля прошла навылет. Виски не даст ране нагноиться, но доктора все-таки стоит посетить. И как можно быстрее.

Он выпрямился, чувствуя боль в мышцах, и наконец позволил себе повернуться к Стефани. Любимая стояла у входа в рубку и пристально смотрела на него. Ее взгляд был мягким, но на лице застыла тревога.

– Как ты тут оказался? – спросила она.

Руки Хэтерфилда дернулись от желания скорей прикоснуться к ней. Усилием воли он сложил их на груди и от-ветил:

– Я получил записку от Нельсона. В тот момент со мной в камере был мистер Райт. Он с радостью решил поучаствовать в этом временном обмане.

– Временном? – Стефани сглотнула.

– Да, я должен вернуться. Хотя бы ради Райта. Нельзя допустить, чтобы его обвинили в содействии беглому преступнику. – Хэтерфилд перевел взгляд на мисс Динглби. Она короткими глотками пила виски – тот самый, которым обработали рану, – и внимательно смотрела на них. – Вы можете рассказать, что тут случилось? Стефани наконец в безопасности?

– Думаю, да. Тех мужчин, – и она кивнула в сторону реки, – послали из Германии, чтобы выследить сестер. Это они вырвались из наших сетей в феврале.

– А откуда взялась яхта?

Женщина отставила пустой бокал и посмотрела Хэтерфилду в глаза.

– У берегов Ла-Манша стоит корабль. Он доставит нас всех обратно в Германию. Мы вместе с Олимпием вычислили заговорщиков и устранили их.

– Значит, все кончено? – Стефани ахнула от изумления. – И теперь можно вернуться домой?

– Да. Твой дядя ждет тебя в Хольштайнском замке. Он послал письма твоим сестрам. Вы все возвращаетесь на родину. – Динглби взглянула на живот Стефани. – Думаю, по прибытии мы уладим все щекотливые последствия ее пребывания тут.

Из тени рубки вышел широкоплечий юноша и сказал с немецким акцентом:

– Я готов взять ответственность за жизнь ее высо-чества.

Хэтерфилд повернулся к нему и с подозрением в голосе спросил:

– А кто вы такой?

– Я – Гюнтер Хассендорф. – Он протянул ему руку. – Верный друг королевского двора и слуга ее высочества.

Значит, это Гюнтер! Тот, о котором ему рассказывала Стефани!

Хэтерфилд пожал его ладонь и сказал:

– Рад знакомству, герр Хассендорф. Я много о вас слышал. Как ваша жена?

Гюнтер опустил голову.

– Она умерла, – ответил молодой человек.

– Мои соболезнования. – Хэтерфилд перевел вопросительный взгляд на мисс Динглби. Та пожала своим здоровым плечом.

Вдруг Стефани храбро вышла вперед и взяла Хэтерфилда за руку.

– Гюнтер, мой старый друг, пожелай мне счастья. Лорд Хэтерфилд – мой жених. С кольцами и всем остальным мы не успели, хотя он и так никуда от меня не денется. Наш первенец родится в ноябре.

У Гюнтера округлились глаза. Он тоже глянул на живот Стефани, вздрогнул, потом поднял голову и растерянно повернулся к мисс Динглби.

– Но как же мы?.. – беспомощно промямлил он.

Мисс Динглби встала, почти незаметно морщась от – боли.

– Похоже, наши планы немного меняются. Лорд Хэтерфилд, добро пожаловать в семью. Без сомнения, мы все будем рады, если вы поженитесь при первой же возможности. – Она сделала ударение на последних словах. – Если родится мальчик, то он станет наследником княжества Хольштайн-Швайнвальд-Хунхоф. Хотя, может быть, вас опередит еще одна такая же плодовитая принцесса. В таком случае ваш первенец будет еще одним бесполезным принцем, которых полно в гостиных Европы.

Последние слова Хэтерфилд пропустил мимо ушей. От непрошеной, преступной надежды у него закружилась голова. Он смотрел на Стефани и не видел ее.

– Умоляю тебя, плыли с нами, – стала просить любимая. – Это наилучшее решение. Ты окажешься в безопасности, мы поженимся. У тебя все будет – банкеты, подхалимы, может, для тебя даже найдется на чердаке какая-нибудь корона. Все в замке тебя полюбят. Дети и собаки будут ходить за тобой по пятам. – Она обвила его шею руками. – И я тоже.

– Стефани, это невозможно, – прошептал Хэтерфилд. – Меня признали виновным в убийстве.

– Но ты же не убивал!

– Ты хочешь, чтобы я позорно сбежал? Повернулся к закону спиной? Отказался от родины?

Стефани схватила его за рубашку и сказала:

– Может быть, ты еще не понял – обычно ты не замечаешь таких вещей, – но Англия предала тебя. Не говори глупостей. Я зову тебя с собой, чтобы мы всю жизнь прошли вместе. Чтобы мы видели, как растут наши дети в спокойствии и радости, подальше от британских законов. Неужели ты готов променять это на какие-то отвлеченные принципы?

– А Райт? Я что, должен просто оставить его гнить в тюрьме за то, что он согласился мне помочь? Этот человек доверяет мне.

Свист пара заглушил его последние слова. Рулевой завел двигатель. Мисс Динглби заговорила:

– Гюнтер, мой дорогой. Мне кажется, этих двоих надо оставить наедине.