Ветер усилился, и свет померк вовсе, яркая молния разрезала небо, и ударил гром. Полина вздрогнула.

– Это далеко, за рекой, – успокоил Андрей. – Там уже поливает, сейчас и до нас дойдет…

– Пускай идет, не будем прятаться, – отозвалась Полина.

Гроза не заставила себя ждать – с неба упали тяжелые капли дождя. Полина привстала, с улыбкой поглядела вверх и подставила под дождь ладони. В небе вновь громыхнуло, и к земле устремились дружные теплые струи.

– Ой! – вскрикнула Полина и задорно рассмеялась.

Вмиг ее волосы и кофточка стали мокрыми. Полина скинула туфли и, вскочив на ноги, выбежала на открытое место. Андрей разулся, закатал брюки до колен и подошел к Полине. Она обернулась – промокшая до нитки, с прилипшими к лицу прядями волос и глазами, полными счастья. Андрей обнял ее и поцеловал в губы, властно и нежно. Полина не противилась, напротив, обвила руками его шею и возвратила горячий поцелуй.

Они не замечали бушующей стихии, не замечали ничего вокруг, наслаждаясь своим чувством.

Они стояли так несколько минут, держа друг друга в объятьях, пока не ощутили внезапно наступившей тишины. Полина очнулась и, открыв глаза, сказала:

– А дождик-то кончился! Вот так фокус.

С деревьев падала редкая капель, со звоном разбиваясь о почерневший асфальт.

– Идем, ты можешь простудиться! – спохватился Андрей.

– Шутишь? Я – девочка крепкая, – заверила Полина. – Только вот вид у нас! – она захохотала. – Андрей, ты похож на мокрого воробья! Кстати, как моя косметика?

– Уплыла, – с улыбкой успокоил ее Андрей. —

А потому лицо у вас, девушка, чумазое.

Полина ахнула и побежала к скамейке – доставать из ридикюля зеркальце. Рябинин вспомнил о папиросах и закурил.

* * *

Подобрав обувь и шлепая босыми ногами по тропинке, Андрей и Полина направились к выходу из парка.

Смеркалось. Разогнанные грозой парочки возвращались к каруселям. Дышалось легко и свободно.

– Возьмешь меня в выходные на дачу? – спросил Андрей.

– Не получится, – грустно ответила Полина. – Завтра последний день учебы, в субботу – генеральная уборка школы, а воскресным утром мы с классом идем в поход. Вернемся только в понедельник вечером.

Рябинин вздохнул.

– Займись комсомольской работой, – назидательно предложила Полина. – Ты, как я погляжу, отлыниваешь от нагрузок.

– В цехе забот хватает, – отмахнулся Андрей.

– Смотри, проработают тебя активисты! – погрозила пальчиком Полина.

– Зря говоришь. У меня положение выгодное: для партийных я – человек комсомольского подчинения, а для комсы – как-никак цеховое начальство, – подмигнул Андрей. – К тому же все загорелись моей идеей с постройкой душевых. Ячейка взяла работу под особый контроль.

– Ладно, начальник босоногий, расскажи, что ваша комса планирует на выходные дни?

– Футбол! Финальная встреча с кожевенной фабрикой.

– О-о! Опять футбол. Все прямо заболели им, напасть какая-то. Ты что же, записался в команду? – искренне удивилась Полина.

– Издеваешься? С моими-то заботами еще и мяч гонять? Нет, я гость матча.

– Ух ты. Ну, сходи да погости.

– А вам удачно попутешествовать, песенок попеть на славу и костров пожечь, – парировал Андрей.

– Это дело мы уважаем, – кивнула Полина.

Они дошли до дома «на Дзержинского».

– Знаешь ли, у меня просьба, – вдруг нахмурилась Полина. – Давай зайдем ко мне. Обсохнем, выпьем чаю. Признаться, не хочу слышать насмешки отца над моим видом.

Перспектива увидеться с Черногоровым Андрея не привлекала. Он в нерешительности пожал плечами.

– Пойдем, Андрюша, не упрямься. При тебе папа промолчит, – Полина взяла его за руку.

Бросив часовому возле ворот «Это со мной», Полина повела Рябинина к парадному.

Двор был ухоженный, с красивыми клумбами и посыпанными песком дорожками. Они поднялись по широкой гранитной лестнице на второй этаж и остановились у высоких дверей черного дуба. Полина нашла ключ, отворила дверь и поманила Андрея.

В передней горел электрический рожок, освещая дорогие обои, зеркало в золоченой раме и многочисленные старинные шкафчики. Увидев подобный интерьер лет десять назад, гость безошибочно счел бы хозяина квартиры фабрикантом или высоким чиновником. Теперь же социальную принадлежность жильцов подчеркивали высокие хромовые сапоги и генеральские мундиры без эполет.

Пристроив в уголок мокрую обувь, Полина пригласила спутника в гостиную и усадила на мягкий бежевой кожи диван.

– Папочка, у нас гости! – громко оповестила Полина, выходя в распахнутые двери, ведущие в другие комнаты.

Андрей осмотрелся. Обстановка гостиной поражала богатством и размахом: подобранная со вкусом мебель, выложенный серым мрамором камин, золотые подсвечники. Не было видно побрякушек и безделиц, присутствовали только необходимые и удобные вещи. Андрей поглядел на свои босые, в грязных разводах ноги и отметил, что утопают они в настоящем персидском ковре.

Из глубины дома послышались шаги, и на пороге гостиной вырос Кирилл Петрович Черногоров в домашнем халате и тапочках.

– А-а, Андрею Николаевичу мое почтение! – с улыбкой поздоровался он.

Рябинин поднялся и поприветствовал хозяина.

– Угодили под грозу? Идемте-ка со мной.

Они вышли из гостиной и очутились в столовой. Черногоров отворил дверь справа и пригласил Андрея. Это была комната хозяина, маленькая и скромно обставленная. Кирилл Петрович достал из шифоньера полосатый халат и объяснил:

– Ванная рядом с передней. Переоденьтесь. Одежду оставьте там же, я ею займусь… И ничего не говорите. Вперед!

* * *

Минут через пять умытый и причесанный Андрей нашел Черногорова в гостиной – хозяин читал газету.

– Готовы? Вот и славно, – оторвался от чтения Кирилл Петрович. – Присаживайтесь, подождем Полину. Вы отыскали в ванной домашние туфли? Отлично.

Рябинин поблагодарил и уселся в кресло.

– Веселая выдалась прогулка? – улыбнулся Кирилл Петрович.

– Отметили первую грозу, – кивнул Андрей.

– Слыхал, вы ездили в Вознесенское и имели там инцидент? – неожиданно сменил тему Черногоров и пояснил. – Не удивляйтесь, наше ведомство работает быстро и четко. Уже сегодня днем сообщили в уезд, а мне доложили по телефону перед вашим приходом. Однако все уладилось благополучно?

– Это было скорее недоразумение, нежели инцидент. Пустяки.

– В таких местах, как Вознесенское, мы следим за любым пустяком, – строго заметил Черногоров. – Вознесенское – село неблагонадежное!