— Есть. У Вовки Егорова из нашей группы мать как раззавотделением, я там практику проходила.

— Тогда давай туда.

Егорову Изольду Вячеславовну мы застали в ее кабинете. Ленканачала путано объяснять, зачем мы пожаловали, а я решила не темнить и сказала:

— Изольда Вячеславовна, это очень серьезно, мырасследование проводим. Друг у нас погиб.

— И чем я могу помочь? — насторожилась женщина.

— У вас в отделении лежала Павлова Алина Сергеевна?

— Да.

— Когда убили ее мужа, она находилась здесь? Скажите,она могла уйти из больницы незаметно?

Изольда Вячеславовна серьезно отнеслась к моему вопросу,помолчала немного, раздумывая, и ответила:

— Теоретически, конечно, могла. Ее поместили водноместную палату, она может себе это позволить. Но такие палаты есть только всоседнем отделении, а там рядом лестница. Сестры, что вечером остаются, особоговнимания на чужих больных не обращают, заглядывают в палату, когда их вызовут —возле кровати кнопка специальная. Так что теоретически могла, только все этоглупости. Я и следователю так сказала. Историю Алины Сергеевны я хорошо знаю.Вам, девочки, не понять, что чувствует человек с таким диагнозом. У него однацель: выжить, а все остальное — измена мужа, к примеру, — сущая ерунда.Человек в тот момент прекрасно понимает, что единственная ценность — это жизнь.С мужем или без него, с деньгами или без денег, как угодно, только бы жить.Тому, у кого на пороге не стояла смерть, этого не понять. Так что, смею васзаверить, ее занимало одно: собственное здоровье.

— И как сейчас обстоят ее дела?

— Алина Сергеевна сильный человек. Она верит, чтообязательно выздоровеет, а вера, как известно, творит чудеса. Она сделала все,чтобы выкарабкаться. Это тот случай в медицине, когда врачи в удивленииразводят руками. Конечно, ей еще многое предстоит, но самое страшное позади.

— Значит, не она, — пробормотала я, когда мыпокинули больницу. Подозреваемых стало еще меньше, и теперь слова Матвея вовсене давали покоя.

Я взглянула на Ленку — она жалобно шмыгала носом, бестолковотопталась рядом. Нет, о том, что со мной происходит, я ей ни за что не скажу,хватит мне собственных душевных переживаний.

— Теперь куда? — спросила подружка тихо.

— В фирму «Геликон».

— А туда зачем?

— Если повезет, то скоро узнаешь.

Прежде чем туда отправиться, предстояло выяснить, где фирманаходится. Это оказалось легче легкого: позвонили по телефону и узнали адрес, апотом поехали. Здание ничем особенным не впечатляло — три этажа, большаястоянка для машин, массивные двери и табличка рядом с ними, на которойзначилось: «Геликон». И все. Мол, кому надо, те знают, что это такое. Я незнала, но очень хотела узнать. Мы толкнули створку двери, и я увиделаохранника, он прохаживался в трех шагах от нас с очень важным видом. Впросторном холле находились только он и девушка, которая сидела за стойкой,уткнувшись в компьютер. Охранник, заметив нас, шагнул навстречу с таким видом,точно твердо знал, что мы ошиблись дверью, и предлагал нам одуматься, пока непоздно.

— Здравствуйте, — пискнула Ленка, с тоской глядяна меня, а я широко улыбнулась.

— Я хотела бы видеть Берсенева Матвея Ильича.

— Он в отпуске, — ответил охранник, заметноуспокоившись.

Но тут подала голос девушка.

— Матвея спрашивают? Он здесь, за зарплатой пришел.Подождите, — обратилась она к нам, — сейчас его найдут. — Исказала что-то в переговорное устройство.

С некоторой робостью мы приблизились к стойке. Охранниктеперь смотрел с любопытством, девушка взглянула на меня и улыбнулась. Меня этоприободрило, и я спросила:

— Это охранная фирма?

— Мы в том числе оказываем и подобные услуги, —довольно туманно ответила девушка. — А вот и Матвей.

Я повернулась и увидела, что к нам приближается молодойчеловек. Он был высок, широк в плечах, темноволос и красив лицом. У него былтолько один недостаток: он совершенно не походил на «нашего» Матвея.

— В чем дело? — спросил он, приглядываясь к нам.

Ленка ошалело переводила взгляд с него на меня и наконецвыпалила:

— Это он?

— Вы меня спрашивали? — нахмурился Берсенев.

— Боюсь, что мы ошиблись, — вздохнула я.

— Ничего не понимаю… — начала Ленка, но тут нашивзгляды, ее и мой, одновременно переместились к фотографии, на которую мывначале не обратили внимания. Фотография висела на стене в золоченой раме рядомс многочисленными дипломами, и на ней «наш» Матвей пожимал руку дяде изправительства, который часто мелькал на экранах телевизора, а гражданестолпились вокруг в большом количестве и смотрели на них с умилением. —Это кто? — ткнула пальцем в фотографию Ленка с таким выражением нафизиономии, что ей не посмели не ответить.

Девушка в очередной раз улыбнулась, и я, ничуть неудивилась, услышав:

— Это наш хозяин Ремизов Александр Максимович.

— Передайте ему привет, — растянув рот в ответнойулыбке, сказала я, и мы поспешили к выходу.

— Что же такое делается, а? — заголосила Ленка,едва за нами закрылась дверь.

— Тихо ты! — шикнула я и стиснула зубы, пытаясьсправиться с обуревавшими меня чувствами. Выходит, этот гад нарочно мне липовоеудостоверение подсунул. Он что же, предполагал, что я к нему в карман полезу?Ну липовое удостоверение для него не проблема, оттого он сразу усомнился, чтоменты в квартире Димы были настоящие.

— Катька! — ахнула Ленка. — Он же.., это… Ой,мамочка! Как же мы теперь…

— Нормально мы теперь, — прорычала я. —Плевать мне, кто он такой, в дураках оставим в лучшем виде. Диски у тебя?

— Конечно, все здесь, в рюкзаке. То есть не все, а те,что я проверить не успела.