С этой стороны Воблова никто не ждал. Только что Витя видел его примерно в центре, туда и собирался отправиться. А Андрей уже вот где – со своим безвольным стрелком...

Арина Балованцева, отвернувшись от Валеры и отодвинув Таньку, жарко объясняла в толпу очередную очевидность.

– Арина! – резко вскрикнула Астемирова.

И вокруг Валеры всё заметалось. И воздух стал жидким и медленным, как вода.

Когда тебя убивают, а ты этого не замечаешь, – это одно. А когда ты видишь орудие убийства и понимаешь, что ты и пуля – в начале и в конце одной общей линии. Дуги. Траектории. Это другое.

И вот так нельзя. Без серьёзного смысла и реальной причины так поступать нельзя – видеть смерть и не попытаться выжить.

При вопле «Арина!» Валера оглянулся в своей мутной воздушной воде – на Арину оглянулся, покачнулся и, не удержав равновесия, упал на одно колено. На Арину прыгнула Астемирова, кажется, метнулась чёрная тень Мартына, Валеру мазнуло по лицу демоническими волосами, взвизгнул откуда-то взявшийся здесь раздолбай Доляновский. Из-под его ботинка Валера увидел, как еле сдерживавшие толпу ребята-охранники перешли к агрессивной обороне.

С момента выхода Арины к восстанцам-повстанцам прошло всего семь минут.

* * *

Витя Рындин, видимо, не успел добежать до другого конца крыши и спрыгнуть. Потому что уже через минуту после того, как раздался выстрел, он вернулся.

Он правильно вернулся. Но лучше бы он не уходил. Вот почему Валера ему этого не посоветовал? Воблова ловить, тоже мне, тактик...

А пока Витя отдал приказ держать оборону двери, чтобы все смогли укрыться в помещении. Лихие педальные пацаны и так уже выскочили этим заниматься. Оборону держать в смысле.

Пока Витя поднимал Арину и уносил внутрь клуба.

Пока Валеру извлекали с самого низа кучи. Да, он оказался в самом низу. Его помяли, но, выходит, прикрыли.

Да, он не бросился заслонять своим телом королеву. Да, он споткнулся в самый ответственный момент, с любым случается.

Но ведь это была не Валерина пуля. Аринина. Не та у Валеры была вина, которой искупление – кровь. Жизнь за жизнь.

Ого!

Положить жизнь Валерину, чтобы спасти Аринину!.. Не клялся он в пожизненно-посмертной преданности. Не клялся. Просто в преданности – да. Ну он и выполнял свою клятву. С удовольствием. Но в данном случае... Хотели убить Арину Балованцеву. Её это враги. И Валера не виноват в противостоянии Арины и Воблова. Рано или поздно он проявился бы всё равно, всё равно встал бы на её дороге. Рано или поздно. Поздно или рано. Лучше поздно. Или, конечно, никогда. Или... Проблемы Арины и населения – это её проблемы. Надо рассчитывать свои силы и не лезть в двадцать пять женских лет в дела такого масштаба...

Так размышлял Валера, мчась по коридорам за Витей с Ариной и группой их поддержки. Так он объяснял себе. Убеждал. Или это что-то другое его убеждало?

* * *

Кровь. Она не останавливалась. Напористая, как и сама Арина, тёмная кровь быстро заливала всё вокруг.

В «Разноцветных педалях» изнывала от безделья медсестра, салфетки вышивала. А на телефоне в ближайшей больнице всегда дежурил врач-реаниматолог, который дал клятву «Разноцветным педалям» приезжать по первому же звонку. Доктор, конечно, ехал, но...

Медсестре Арина не далась. Разрешила только консультировать.

Вместо неё проблему её здоровья решал Витя Рындин.

Валера стоял рядом. Астемирова тоже. И ещё куча народу. Но Валера после Вити ближе всех.

Зря Танька прыгала. Не защитила она свою подружку.

И остальные тоже. И Валера. Так получилось. Да.

Кровь хлестала.

* * *

А к занятым восставшими подступам твердыни, сообщали в осаждённые «Педали» по мобильным телефонам из разных точек, уже спешили на помощь верные Арине Балованцевой силы: соскочив с деревянных ходулей и раскручивая их над головами, разворачивались во фронт ученики мастера Никиты; из центра города мчался карьером отряд конной милиции во главе с Костей Шибаем; выскакивали из джипов и врезались в толпу бойцы Лёхи Быкова – верного друга принципиальной женщины; а из серого замка – дома культуры без отдыха – конным и пешим строем подступали с ролевым и тренировочным оружием рыцари, которых вёл Олег Дибич-Забакланский.

Для того, кто всё это видел, тоже включился фильм-катастрофа. Смотрите, участвуйте.

О том, какие силы выслали наводить порядок обеспокоенные Ариночкины родственники, – и говорить не стоило. Скоро демонстранты перестали иметь даже численное преимущество.

Один за другим Арина слушала доклады. Она слушала. Слушала. И хмурилась. А ещё бледнела. Хотя никогда румянцем и не отличалась. Она была очень бледный индеец. Вождь, вождь...

– Пусть они всё объяснят спокойно! – твердила она, продолжая находиться на позициях пацифизма. – Это же наши люди. Нам с ними жить! Всё наладится. Пусть наши скажут им вот что. Танюшка, позвони Олегу... Валера, позвони Косте...

– Там ещё Быков, – сообщил Валера. Будет она Быкову-то звонить, раз он такой весь из себя спаситель? Конец хоть ссоре?

Валера представил, как свиреп там, на улице, сейчас Лёха Быков, как угрожающе бренчит ожерелье из человеческих зубов у него на шее, как оно повергает строптивых в ужас одним только своим видом...

Валера, эх, Валера...

Это Валера сам себе сказал. Чтобы мозг не лопнул. Не верилось в правдивость происходящего! Ох, не верилось!

– Да, Лёха... Великодушный человек, – улыбнулась Арина. – Хорошо. Вы им скажите, чтобы никакого насилия. Жизнь такая интересная штука. Она не горячая вода, чтобы её... выключать вот так на раз...

Она долго ничего не говорила. Кому было велено, бросились звонить. Там, во внешнем мире, всё уже было хорошо. Мир, тишина, победа, все отправляются по домам. Все свободны.

– Ясно. – Арина попыталась подняться с дивана. Это ей не удалось. – Опа, не могу... То есть как?

Все замерли.

И Валера тоже.

В тишине было слышно, как скулит Гнуся, заглядывая Арине в лицо. А Арина не обращала на неё внимания. Аринина голубая майка, обтягивающая туловище, была пробита и перекрашена в кровь. Сильно. Что в этом районе находится? Селезёнка? Печень? Или повреждены лёгкие?

Голубая майка, подумал Валера, она ходила в голубой майке. Он так и не научился обращать внимание на женскую одежду и конкретизировать её.

«Ходила». То есть?..

– Что, Арина, что? – смотреть на Витю было страшно. Хотя внешне ничего не менялось. Он по-прежнему излучал надёжность. Только кому и зачем?

Арина поманила к себе Мартына и Стасика. Поскольку она и так говорила тихо и еле-еле, а сейчас ещё и нарочно понижала звук, Валера ничего не понял. Мартын и Стасик в ужасе расширили глаза, но Арина категорично сказала «Да, я так хочу». И они вынужденно согласились. Она даже шептала властно.