Голова Николь пошла кругом, лоно увлажнилось, как только твердая плоть Дастина прижалась к ее телу, обжигая его даже сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Ей захотелось раздвинуть ноги, почувствовать Дастина глубоко в себе, ощутить, как он заполняет пустоту, предназначенную только для него. Николь инстинктивно принялась двигаться в такт супругу, и он вновь застонал, едва не раздавив ее в своих объятиях. Рука его невольно потянулась к самым потаенным изгибам тела Николь.

— Дастин, — она оторвалась от его губ, — прошу тебя… отнеси меня в постель.

Дважды повторять свою просьбу ей не пришлось. Дастин быстрым движением стащил с Николь ночную рубашку и швырнул ее на пол.

— Ты сейчас еще более неотразима, — восхищенно пробормотал Дастин. Во взгляде его горело такое желание, что нетерпение Николь возросло до предела.

Дрожа все телом, она развязала пояс халата мужа и распахнула его. Дастин резко сдернул с себя халат и бросил его туда, где лежала сорочка Николь, после чего подхватил жену на руки и понес к постели.

— Я хочу тебя больше, чем хотел прежде, — прошептал он, опуская Николь на белоснежные простыни.

Пальцы его прошлись по ее груди, потерли отвердевшие кончики сосков, потом замерли. Дастин, чуть отклонившись, некоторое время с любовью смотрел на Николь. Дыхание ее сбилось, все тело горело от невыразимого желания. Она лежала, не шевелясь, и поражалась тому, как может мужчина излучать такой магнетизм. В эту минуту он даже не прикасался к ней, а тело Николь содрогалось от каждого его взгляда. Она чуть не вскрикнула, когда глаза Дастина остановились на ее лоне и в них отразилось горячее, непреодолимое желание.

— Дастин… — Николь словно во сне произнесла его имя, и ее взгляд упал вниз, на восставшую плоть Дастина — большую, подрагивающую от желания. В благоговейном страхе Николь подняла глаза, и их взгляды встретились.

Дастин сделал шаг к постели, борясь с напором чувств.

— Нет, — сказал он. — Я хочу, чтобы это длилось долго — часами, днями, бесконечно!

— Дастин… прошу тебя, — прошептала Николь, раскрывая свои объятия.

Его сдержанности как не бывало. Дастин сдался и, что-то невнятно пробормотав, лег на Николь, накрыв ее губы широко раскрытым ртом, от чего Николь громко застонала и выгнулась навстречу его телу.

— Да! — вскрикнула она, когда Дастин, оторвавшись от ее губ, принялся с поцелуями опускаться вниз по телу Николь, зажигая пламенем каждую точку, к которой он прикасался.

— О-о! — пробормотал Дастин, охватывая губами ее сосок. — Ты божественна!

— Дастин… — Николь невольно закрыла глаза и стала понуждать Дастина продолжить свой чудесный путь вниз по ее телу.

Дастин схватил руки Николь, сплел ее пальцы со своими и припал к другой груди, разжигая в ней сладостный пожар, потом опустился на несколько дюймов ниже.

Внезапно Николь захотелось самой ощутить магическое чувство, которое испытывал Дастин, лаская ее, и которое она не успела познать во время их первого соития. Высвободив руки, Николь провела ладонями по спине Дастина и уперлась в его мощные плечи, потом погладила его волосатую грудь.

— Теперь моя очередь, — прошептала она, в упор глядя на Дастина, в глазах которого тут же зажегся восторженный огонь.

— Я весь в твоем распоряжении, — хрипло пробормотал он, закидывая руки за голову.

Неожиданно Николь почувствовала приступ веселья. Она подняла руки и сжала пальцами соски Дастина, за что была вознаграждена стоном удовольствия. Его соски тоже отвердели, а пальцы Николь, скользнув вниз, прошлись по стальной мускулатуре торса Дастина, сильным мышцам бедер, после чего Николь посмотрела Дастину в глаза и прочла в них нетерпеливое согласие. И она ответила на эту молчаливую просьбу.

Дастин будто окаменел, как только пальцы Николь сомкнулись вокруг его плоти. Сильно вздрогнув, он застонал от страсти, после чего ухватил Николь за запястье, пытаясь передать ей свой восторг. Николь предалась наслаждению, которое доставляло ей мускулистое тело мужа и его отклик на ее ласки. Она продолжала неторопливо возбуждать его плоть, двигая рукой то вверх, то вниз, иногда сжимая сильнее, иногда ослабляя захват. И вдруг в голову Николь пришла неожиданная идея, и она прошептала:

— Тот способ, которым ты занимался со мной любовью в хижине… тебе он тоже доставит удовольствие?

— Я не выдержу, — простонал Дастин, дрожа от прикосновения волос Николь к его бедрам.

Она помолчала, а потом улыбнулась Дастину.

— Попытайся, — выдохнула она, погружая ствол в теплую пещерку своего рта, пробуя Дастина на вкус, так, как когда-то он пробовал Николь.

Дастин выгнулся, подобно натянутой тетиве лука, пытаясь унять сотрясавшую его тело дрожь.

— Николь, я не могу! — Несмотря на этот крик, бедра Дастина приподнимались, призывая Николь продолжить сладкую пытку.

Вспомнив свою беспомощность, когда Дастин проделывал то же самое с ней, Николь проигнорировала протесты мужа и сосредоточилась на магии его тела. Она смаковала размеры и бархатистую твердость его плоти, теплые капельки исторгаемой им жидкости.

— Николь… Господи, дорогая, ты меня с ума сведешь! — Потеряв всякую надежду на освобождение, Дастин изо всех сил пытался сдерживаться, но растерял все слова любви. Его пальцы, впившиеся в края постели, побелели, и с хриплым стоном он проговорил: — Довольно… — Оторвав от себя Николь, Дастин перевернул ее на спину и прижался к ее бедрам, широко раздвинув их. Встав на колени между ног Николь, он посмотрел на нее. Лоб его был покрыт капельками пота, темные глаза Дастина почти почернели от страсти. — Я вот-вот взорвусь. — Он наклонился вперед, нащупал рукой вход в обрамлении шелковистых волос, и его палец скользнул внутрь.

У Николь перехватило дыхание, как только Дастин принялся поглаживать нежную гладь пещерки. Пальцы его скользили вперед-назад во влажной теплоте тела Николь, сжимали и массировали маленький твердый бугорок.

— Пора… о-о, пора, Дастин, — громко взмолилась Николь, пытаясь достать руками его плоть.

— Еще нет, — ласково ответил Дастин. — Я слишком близок к завершению. Я взорвусь в ту же минуту, как только войду в тебя. А я хочу, чтобы мы достигли пика одновременно.

Ощущая нестерпимое желание, Николь покачала головой, еще более возбуждаясь при мысли, что Дастин даже в такие минуты думает о том, как доставить ей удовольствие.

«Дастин, прошу тебя… — хотелось закричать Николь. — Я тоже у самой вершины. Прошу тебя… пожалуйста…»

Все слова и мысли вылетели из головы Николь, как только Дастин, опустившись ниже, припал ртом к ее разгоряченному лону, в то время как пальцы его продолжали свое дразнящее движение, а губы и язык ласкали самую чувствительную точку. Николь пронзительно вскрикнула, доведенная до пика наслаждения, вся во власти несказанных ласк мужа.

— Дастин! — всхлипнула она, почувствовав всем существом невыносимо сладкое облегчение.