Для выпуска этого реестра были исследованы и проанализированы все подтверждённые официальные и неофициальные исторические события, документы, так или иначе связанные с влиянием иностранных государств на Русь, начиная чуть ли не с времён Ивана Грозного и заканчивая современным состоянием дел. Каждое значимое событие получило свою положительную или отрицательную оценку в баллах, общая относительная сумма которых и стала рейтингом того или иного государства в этом реестре. Выбрав рейтинг нужной страны, можно было подробно по годам просмотреть как он формировался, прочитать о рассмотренных событиях и почему они оценены так, а не иначе.

Причём изданный реестр не был какой-то простой справочной публикацией. Это был официальный документ Русского государства, подписанный государыней, который кроме предоставления исторических сведений, определял величину таможенных пошлин на некоторые товары, которые взымались с учётом приведенных в нём коэффициентов при межгосударственных торговых отношениях: для дружественных стран таможенные пошлины снижались, для враждебных — увеличивались. И ни одна русская организация, занимающаяся торговлей с иностранцами этими товарами, не могла игнорировать рассчитанные индексы.

Вот такой триллер довелось прочитать мне, прежде чем постучавшаяся перед сном Мария Степановна пожелала мне спокойной ночи, добавив:

— Завтра я с утра и до обеда буду в больнице. Если проснёшься после моего ухода — сделаешь себе чай. Умеешь?

И после моего кивка, положила комплект ключей от квартиры на стол:

— Если захочешь, можешь погулять на улице. Только далеко от дома не уходи. А когда я приду с работы, пройдёмся вместе по магазинам — купим продукты, да и вещей у тебя почти никаких нет. Надо исправлять эту ситуацию. Как ты на это смотришь?

— Положительно, Мария Степановна. — вслух уже согласился я.

— Знаешь, Слава, — проговорила она вдруг, взяв меня за руки и присев на корточки рядом со мной так, что её глаза оказались напротив моих. — Я не настаиваю, но мне очень хочется, чтобы мы обращались друг к другу на ты, а не по имени-отчеству.

— Я постараюсь, — пробормотал я, отводя взгляд от умоляющих глаз женщины.

Пермский край, Краснокамск, перекрёсток улиц Калинина и Школьной. 7 июля. 18:10.

На зелёной деревянной лавочке возле тройных автомобильных ворот местной пожарной части я сижу уже несколько часов. Сюда я пришёл почти сразу после привычной утренней зарядки с пробежкой и обязательных водных процедур для закалки организма. В руках открытая бутылка массандровского «Муската Белого Красного Камня», для маскировки завёрнутая в бумажный рулон. В качестве закуски рядом лежит полукилограммовый кусок полюбившегося мне острого сыра «Русская Гауда». И хоть я вообще не пью, что кажется уже говорил, но и то, и другое постепенно уменьшается в объёме и весе.

Сегодня воскресенье — второй нерабочий день в трудовой неделе Руси. Поэтому и народа вокруг почти никакого нет. Я специально искал и нашёл такое место, чтобы побыть сегодня в одиночестве. Почти с самого утра, позавтракав, я ушёл из дому, заранее предупредив, что пообедаю где-нибудь в городе и вернусь только к самому ужину. Так что волноваться за меня мама Маша не должна, хотя и будет — я её уже довольно неплохо изучил. В этом она очень похожа на мою родную маму. И как бы я ни хотел не волновать принявшую меня в семью и заботящуюся обо мне женщину, но именно сегодня поступить по-другому я не мог, как и что-то ей объяснить.

В этот небольшой городок мы с мамой Машей приехали три дня назад по приглашению её двоюродной сестры, которая настойчиво бомбардировала маму Машу просьбами познакомить с неожиданно появившейся в моём лице роднёй. Особо мама Маша и не сопротивлялась. Просто оформить внеплановый отпуск в больнице оказалось довольно проблематично, и вся эта волокита затянулась почти на месяц. Тем более, что отпуск мама Маша не брала несколько последних лет. Я не спрашивал, пытаясь не бередить едва затянувшуюся душевную рану женщины, но, как я понял, таким погружением в работу она пыталась заглушить боль от утраты своего родного сына. А сейчас, несмотря на сопротивление главврача, потребовала разом предоставить ей всё упущенное. И хоть отпуска здесь просто смехотворные по сравнению с теми, которые давали моим родителям в Советском Союзе, но суммарно с неиспользованными отгулами набежало более двух месяцев. Вот, испросив моего согласия, мама Маша и привезла меня на смотрины новой родни, коей кроме самой тётки оказались ещё и две её дочери на два и три года старше меня теперешнего.

За проведенные у тётки дни я, сбегая от назойливого внимания, проявляемого ко мне троюродными сёстрами, неплохо изучил эту южную, треугольную судя по карте на коме, окраину Краснокамска, представляющую собой маленький спальный район, застроенный пятиэтажными кирпичными многоквартирными домами.

Восточный катет этого треугольника ограничивала какая-то нереально огромная бумажная фабрика63. Я хотел было оббежать её вокруг во время своей традиционной утренней пробежки, благо хорошая погода и отличная дорога под ногами способствовала этому занятию. Но через полчаса марафона, наблюдая всё так же уходящий вдаль серый фабричный забор, резко передумал и повернул обратно. Нет, можно было бы осуществить задуманное, но лень стало тратить столько времени и сил на исполнение бессмысленного в принципе желания. И странно, что бумага сейчас практически нигде в повседневной жизни не используется, а фабрика по её производству живёт и, судя по доносящемуся из-за забора промышленному шуму, вполне себе процветает.

Южным катетом микрорайона выступала река Кама, имя которой и послужило частью названия этого населённого пункта. Я уже успел оценить и чистый песок городского пляжа, и утреннюю прохладу быстрой речной воды, спасающую местных жителей от жары вошедшего в разгар лета. Правда долго насладиться пляжным ничегонеделанием у меня не получалось — не привык я ещё находиться почти в гордом одиночестве в центре буквально кожей осязаемого женского внимания.

Причём то, что это не образная фигура речи я убедился, переключившись как-то раз на магическое зрение. Некоторые женщины, подставлявшие свои прелести ласковому летнему солнышку, были магами. И непривычное разноцветие их аур неслабо ударило по моим мозгам. Не готовый к испытанному цветовому шоку я быстро отключил свою способность. Но заметить за прошедшие секунды кое-что успел — цветные эфирные искорки молодых девчонок, как и некоторых женщин постарше, вдруг устремлялись к середине их тела, образуя вокруг бёдер, живота и таза насыщенный цветной бублик, активно бурлящий эфирными чернилами,