Пережёвывая один из приготовленных бутеров, в третий раз осматривая всю кухню я постарался рассуждать логически, как в случае с компьютерной мышкой. Мысль о том, что мама Маша подобным образом надо мной пошутила, я отбросил сразу.

Итак, для чего нужен чайник? Для того, чтобы в нём вскипятить воду для чая. Логично? По-моему, да! Едем дальше. Что нужно сделать, чтобы эту воду закипятить? Конечно же её нужно нагреть! Тоже не вижу пробелов в своей логике, тем более, что источники воды и тепла уже обнаружены. Вот-вот, что-то уже проклёвывается! А как вода оказывается в чайнике? Её туда наливают! Уже горячо! А может чайником оказаться что-то, внешне мне незнакомое, но содержащее внутри воду?

После последнего, заданного самому себе вопроса, я стал пристальнее осматривать все стоящие на кухне приборы. И, заглянув под поднятую крышку белого пластмассового цилиндра с ручкой, больше похожего на кувшин, я увидел металлический тэн, залитый небольшим количеством воды на дне. Чайник, как и плита, оказался электрическим, и совсем не металлическим, как я искал и как было в моё время. А как я перепугался, когда поднял этот чайник, чтобы долить в него воды! Сам чайник поднялся, а его днище осталось лежать на столе. Но в конце концов я во всём разобрался и гордый своими достижениями закончил поздний завтрак с приключениями. Правда чай заварил в чашке, высыпав в неё чай из бумажного пакетика и безрезультатно ища ситечко для фильтрования заварки. Это уже потом я выяснил, что чай нужно заваривать, не разрывая пакетик, а прямо в нём самом.

Сейчас, сидя на одинокой лавочке и вспоминая те события, мысленно смеюсь над тогдашним собой. Я сегодняшний уже хорошо умею пользоваться всей кухонной и прочей современной техникой. А тогда … Хорошо, что тогда никто меня не видел и не знает о моих наивных рассуждениях. Хотя в принципе мне насрать! Есть всего несколько человек, чьё мнение обо мне хоть как-то важно для меня самого. И большая часть этих людей навсегда осталась в далёком прошлом. А здесь меня волнует только то, что думает обо мне мама Маша и немного её родная сестра — тётя Валя. Даже на мнение двоюродной сестры Елизаветы мне начхать. Хотя она в общем-то хороший человек.

Снова отхлебнув немного вина и закусив приличным куском сыра (несмотря на минорное настроение, нажираться в хлам не входило в мои сегодняшние планы), я молча наблюдал за приближающейся ко мне женщиной в повседневной форме работницы пожарной охраны. Видимо дежурная пожарной части, во дворе которой я устроился, решила-таки выяснить, что за непонятный субъект появился и не уходит из зоны её ответственности. Или боевой экипаж недавно вернувшегося с вызова автомобиля меня заметил.

Мне было всё равно. Никакие законы, кроме употребления алкоголя, я не попирал. Вёл себя тихо и спокойно, не буянил и не дебоширил. Двор пожарной части, а вернее не двор, а просто облагороженный подъезд к ней, не был запретной территорией, и пропускной режим я тоже не нарушал. Так что никаких лишних телодвижений я не делал. Только затолкал поглубже в бумажный свёрток горлышко почти наполовину опустошённой бутылки и смахнул с колен просыпавшиеся сырные крошки. Да ещё вытащил из ушей привычные уже наушники с полюбившимся Цоем и, выключив на коме музыкальный проигрыватель, спрятал всё в поясную сумку. Эта сумка ещё так интересно называется — бельтбэг64. Так было написано на её ценнике. Но мне в ней понравилось то, что руки остаются свободными и карманы не оттопыриваются от своего содержимого.

— Здрав будь юный отрок! — проговорила подошедшая пожарная, с интересом рассматривая бумажную композицию в моей руке. — Разрешишь присоединиться к тебе на нелёгком поприще приручения зелёного змия?

Всё-таки не удалось мне скрыть своё занятие от слишком внимательных глаз.

— Присаживайтесь, уважаемая госпожа капитан. — вежливо ответил я, бросив взгляд на её погоны и пересаживаясь с центра лавочки поближе к её краю. Всё-таки кое-какие правила культурного поведения в общественных местах папа с мамой мне привили. — А соответствующий инструмент у вас имеется?

— А как же! — Из бокового кармана форменного кителя появился раскладной двухсотграммовый стаканчик. — Вот совершенно случайно оказался в кармане.

«Ага, как же, так я и поверил!» — покивал я, наливая в протянутую ёмкость немного вина.

— Тебе жалко, что ли? — обиженно протянула женщина, оценив объём налитого.

— А вы разве не на дежурстве? — удивился я.

— Уже нет. Моя смена закончилась. И я вольная птица на ближайшие сорок восемь часов. Так что давай, не жлобься! — снова приблизился ко мне стакан. И действительно в это время несколько других женщин вышли из дверей части и, поглядывая с любопытством на нашу парочку разошлись по разным сторонам. Проигнорировав мой кивок на них, моя напарница спокойно сидела с протянутым стаканом.

— И сколько наливать? — уточнил я, пожав плечами и выполняя поступившее распоряжение.

— Краёв не видишь, что ли?

Проследив за наполнением стакана, женщина поднесла его к носу, оценивая аромат содержимого, а затем спросила:

— По какому поводу пьём?

— Сегодня день рождения моей мамы. — мой голос, неожиданно для меня самого, едва не сорвался на хрип.

Внимательно посмотрев мне в глаза, капитан кивнула чему-то своему:

— Пусть у неё, где бы она ни была, всё будет хорошо!

И медленно, явно смакуя, опустошила свой стакан.

Я же снова ограничился маленьким глотком, протянув негаданной собутыльнице отрезанный своим перочинным ножиком кусок сыра.

Поблагодарив за угощение, женщина, упрятав сложенный стакан в карман, поднялась и, пожелав мне всего хорошего направилась прочь от меня и своей пожарной части.

— И всё? — невольно вырвалось у меня. Совсем не такого я ожидал от взрослой женщины, обнаружившей выпивающего втихомолку малолетку.

— А что ты хотел? Нотаций и нравоучений? — обернулась ко мне остановившаяся пожарная. — Так я не твоя родственница. Я наблюдала за тобой с самого твоего появления на этой скамейке. Пусть и не сразу, но я сообразила, чем ты тут занимаешься. Но также я заметила, что одет ты хоть и странно для твоего возраста, но опрятно и чисто, вполне ухожен, явно занимаешься спортом. При твоём совсем не хилом телосложении, пьёшь ты маленькими глоточками, а закуску