«Теперь пришло время воспользоваться этим».

Моу подалась к Коккалису, с усталым видом положив голову ему на плечо и шепнув ему на ухо:

– Он разговаривает со своим братом. Похоже, у него какие-то неприятности по службе. Он сказал, что через несколько часов его будет допрашивать следователь из Министерства государственной безопасности.

Затем Кимберли немного помолчала, прислушиваясь. В отражении в стекле Монк увидел, как военный бросил окурок на асфальт и раздавил его каблуком. Выпалив последнюю гневную тираду, он закончил разговор и направился в комплекс.

Подождав, когда военный скроется из виду, Коккалис поднялся со скамейки. Моу встала вместе с ним:

– Похоже, кто-то очень недоволен этим типом. А может быть, и его братом. Какая-то Ляо начальник над ними обоими.

Монк выслушал эту информацию, гадая, можно ли будет использовать эти трения к своей выгоде.

– Если б у меня было время проверить свои источники в разведке, – продолжала Кимберли, – я, пожалуй, смогла бы выяснить, кто такая эта Ляо. И тогда у нас появились бы кое-какие предположения насчет того, что здесь происходит.

– Будем решать проблемы по мере их поступления, – шепотом ответил ее спутник.

Завернув за угол, они оказались в центральном внутреннем дворике. Сверху он был открыт, а вдоль стен окружающих его домов тянулись переходы.

Объект подошел к лестнице и начал подниматься вверх.

Монк оставался за углом. Он опустился на одно колено, делая вид, будто завязывает шнурок, а сам продолжал наблюдать за военным. Тот поднялся до галереи второго этажа и двинулся вдоль дверей, ведущих в отдельные квартиры; наконец остановился у седьмой двери и достал связку ключей. При этом из кармана у него вывалился какой-то маленький серебристый кружок, блеснувший в лучах солнца. Кружок упал военному под ноги, привлекая его внимание. Взглянув на него, мужчина нахмурился.

Коккалис нырнул за угол. Взглянув на Кимберли, он прочитал у нее на лице, что она тоже все поняла.

Это был датчик GPS.

«Нас засекли».

09 часов 10 минут

Мария беспомощно проследила за тем, как солдаты вытащили бесчувственного Баако из клетки, довольно бесцеремонно уложили его на каталку и покатили его к массивным дверям вивисекционной лаборатории. Женщина пошла рядом со своим подопечным, убеждаясь в том, что он все еще дышит. От страха сердце билось у нее в горле, и вместе с этим ей пришла страшная мысль.

«Быть может, для Баако лучше будет умереть на операционном столе».

Такой конец будет гораздо гуманней, чем жалкое существование, которое будет ждать его после операции. Крэндолл почувствовала, что у нее снова наворачиваются на глаза слезы, но она сделала над собой усилие, сдерживая их, не желая признать поражение.

В лаборатории царило оживление, сосредоточенное в основном вокруг одного стола из нержавеющей стали. Команда в синих халатах раскладывала хирургические инструменты. Внимание Марии привлек один инструмент, стерильный и запечатанный в полиэтиленовый пакет.

Аккумуляторная пилка для перепиливания костей.

При виде ее у Крэндолл подогнулись колени.

Два медика вышли навстречу солдатам, чтобы забрать у них пациента. Они вкатили каталку в операционную и поставили ее рядом со столом.

Мария поспешила вперед, чтобы быть рядом с Баако. Она боялась, что ее прогонят, но вместо этого одна из медсестер протянула ей шапочку и маску. Девушка поняла, что ей будет разрешено наблюдать за операцией – за тем, как Баако изуродуют, напомнила себе она. Почувствовав ее состояние, медсестра мягко тронула ее за локоть, выражая свое сочувствие, после чего вернулась к своим обязанностям.

Крэндолл стояла, сжимая в руке шапочку и маску. Внезапно ей захотелось бежать отсюда прочь, чтобы не видеть того, что здесь произойдет. Но вместо этого она одной рукой неловко натянула эластичную шапочку на голову, заправляя под нее выбившиеся пряди волос.

«Баако, я тебя не брошу».

Медики переложили гориллу с каталки на операционный стол. Запястья и щиколотки гориллы закрепили мягкими лентами, что показалось Марии довольно странным. Шагнув к столу, она взяла Баако за руку и, ощутив толстую кожу его ладоней, провела по ней пальцем. Кожа была мягкой, как у младенца, и это напомнило девушке о том, что Баако на самом деле еще ребенок. Она вспомнила, как держала эту руку, нежно загибая пальцы, обучая обезьяну его первым словам.

Одним из которых было слово «мама».

Теперь слезы покатились у нее по щекам. Она не могла сдержать их, даже смахнуть не могла, поскольку теперь уже вцепилась в руку Баако обеими руками.

«О, мой сладкий мальчик, что я натворила!»

Какое-то оживление привлекло внимание Марии к высоким дверям лаборатории. Показалась знакомая фигура Чжайинь Ляо, которую сопровождал Дейн Арно. Французский палеонтолог осунулся, и под глазами у него темнели мешки. Он кивал, слушая то, что ему говорила Чжайинь.

Не выпуская руку Баако, Крэндолл повернулась лицом к Ляо.

Судя по виду, генерал-майор хорошо отдохнула: у нее на лице застыла довольная улыбка. Войдя в лабораторию, она обратилась к высокому мужчине в синем халате, вероятно, главному хирургу. Они обменялись несколькими фразами, после чего Чжайинь кивнула, отправляя его заниматься приготовлениями к операции.

После этого она подошла к Крэндолл:

– Похоже, все идет строго по графику. Я рада, что вы согласились сотрудничать.

Сотрудничать?

Марии хотелось наброситься на китаянку, выцарапать ей глаза. Но она лишь взглянула на Арно, на лице у которого был написан страх.

Несомненно, Чжайинь уловила ее настроение, но предпочла не обращать на это внимания:

– В настоящий момент мне бы хотелось обсудить с вами ваше дальнейшее сотрудничество.

– Я не брошу Баако, – твердо заявила девушка.

– Иного я и не ожидала, доктор Крэндолл. Более того, наши хирурги считают, что вы сегодня окажете большую помощь.

– Помощь? – наморщила лоб Мария. – Какую?

– Они готовят модифицированный вариант «Монреальской процедуры», когда трепанация черепа и подключение электродов будут выполнены на бодрствующем подопытном.

– Бодрствующем? – не смогла скрыть ужас в своем голосе Крэндолл.

Ляо подняла руку, стараясь успокоить ее.

– Операция абсолютно неопасная и относительно безболезненная. – Она указала на главного хирурга. – Доктор Хань введет препарат, отменяющий действие транквилизатора, после чего осуществит внутривенную инъекцию пропофола. После местной анестезии черепа можно будет приступить к трепанации. Подопытный будет находиться в легком забытьи, но, как только будут открыты большие полушария головного мозга, он полностью очнется. И тут потребуется ваш опыт.