– Будем перемещаться в более удобное место, чем острая вершина скалы, залитая магией смерти, – кивнул первый маг и активировал амулет телепорта: – В ближайшем к границе оставшемся селе на постоянной основе расквартирован отряд. Мы перенесемся на большой заброшенный хутор в сотне пасков от села и вызовем воинов, они... помогут, если что.

«Если что» не требовало уточнений: лицо Кайла не просто украсилось черными кругами, оно потемнело всё, будто под кожу впрыснули черную краску. Если погибший некромант начнет обращаться в нежить, то им может потребоваться подмога в деле его уничтожения. Тегран содрогнулся и шагнул в портал, не отрывая глаз от проплывающего рядом тела товарища.

Их группа в составе четырех магов и одного бездыханного тела вышла из разрыва пространства на окраине хутора, представлявшего собой десяток изб, окружённых хозяйственными постройками. Люди покинули эти места в годы войны и пока не вернулись обратно. Тегран сосредоточился на латании тела некроманта, не дожидаясь, когда маги решат вопросы их размещения, – он приступил к делу, расположившись прямо на зеленой лужайке. Вернуть Кайла Данри к жизни ему по силам, но надолго ли это возвращение?

Спустя время, показавшееся Теграну вечностью, он вышел из погруженности в процесс исцеления и устало раскинулся на траве рядом со спасаемым.

– Получилось? – тихо спросили его несколько голосов разом.

– Я срастил все разрывы, устранил все повреждения в тканях, запустил сердцебиение и поднял объем кровотока до минимального допустимого уровня. Технически, он жив.

– А практически?

– Сами видите, – мрачно отмахнулся Тегран. – Мне кажется, он даже не в состоянии бороться, слишком много в нём мглы, слишком близко подобрались безумие и смерть, и тут никто не поможет, ни один якорь не удержит – такое количество черной магии мигом растворит связь с якорем, и когда нить оборвётся...

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Тегран сел. Вокруг него стояли хмуро молчащие маги, воины отряда, пришедшие порталом, и два десятка жителей посёлка, в котором был расквартирован этот отряд. Утреннее небо посветлело, на линии горизонта загорелся восход. Староста селян – невысокий плотно сложенный мужчина средних лет – боязливо покосился на чернокожего некроманта с изуродованным лицом и сказал:

– Мы избу крайнюю прибрали, так может, его того... туда переправить? И охранять легче, и запереть на засов в случае чего... Изба деревянная, мы уж ее хворостом обложили...

Он осёкся под яростным взглядом серых глаз известного на всю страну целителя, попятился под ропот воинов, два года бившихся с нежитью под защитой некромантов. Втянув голову в плечи, селянин придвинулся поближе к своим землякам, кивавшим головами на его разумные речи. Мужики явно пришли вместе с отрядом для того, чтобы проконтролировать ситуацию с некромантом.

«Они правы, как ни больно признавать это», – сказал себе Тегран. Перекинулся взглядом с командиром отряда, и они поняли друг друга без слов. Некроманта подняли и понесли в указанный старостой ветхий домишко. В единственной большой комнате дома молодого Данри уложили на широкую, крепко сбитую деревянную кровать, застеленную свежим чистым бельем и плотным покрывалом – видно, совесть у селян всё-таки где-то проклюнулась из-под пудового груза страха.

«Или согласно их традициям на тот свет принято отправлять в чистом саване», – зло подумал про себя Тегран, осознавая тем не менее, что он не вправе возмущаться поведением деревенских жителей – нежить на живых землях оставлять нельзя, это всем ясно. Здесь нет гор и защитного полога, зато тут живут люди, а обратившийся нежитью некромант рано или поздно доберётся до сёл и деревень и устроит там кровавую баню.

Кайл продолжал лежать, не подавая признаков возвращенной ему жизни. Воины потихоньку потянулись прочь из избы – кажется, они опасались, что поджечь хворост селяне могут, не дожидаясь окончания борьбы некроманта с затопившей его мглой. За стенами дома послышались мерные шаги выставленного командиром патруля, а оставшийся в избе староста недовольно насупился, многозначительно поглядывая на стоящую за его спиной группу поддержки. Было ясно – при первых признаках активности некроманта местные жители готовы ввязаться в борьбу, и сторожащие тело некроманта маги ощутимо напряглись.

И вдруг у самого крыльца дома раздался треск открывшегося портала. В пространстве появились эманации магии смерти, прочувствованные не только Теграном...

– Ведьма! – завопили маги, выскакивая на улицу, и их вопль тут же подхватили селяне.

Староста с товарищами ломанулся прочь из избы, Тегран – тоже: он подозревал, что за ведьма примчалась к ложу погибающего некроманта. Стоило Теграну появиться на крыльце, как лихорадочно оглядывающаяся Тая, не обращающая внимания на берущих ее в кольцо магов, бросилась к нему, оттолкнула с дороги и ворвалась в дом. Тегран поспешно захлопнул за ней дверь опустевшей избы, оставляя ее наедине с некромантом.

– Поджигай!!! – завопили десятки голосов.

– Нет! – рявкнул Тегран, выискивая взглядом командира воинов. Обнаружив его, целитель закричал: – Держите оборону! Это не ведьма, это великий хирург Тамара Светлая, вы должны были узнать её – портреты в газетах печатали! Она пришла, чтобы помочь!

– Но ваши маги говорят, что девушка – ведьма, – растерялся командир.

Под множеством взоров маги замялись и засомневались. Тамару Светлую столичные маги знали отлично и признавали, что девушка – ее точная копия, причем без личины, потому и не напали сразу, как выскочили из избы. Кроме того, всей столице было известно, что Тамара – любовница некроманта, так что она вполне могла прийти, чтобы попрощаться с ним. А тянущийся за ней ведьминский след был не таким отчетливым, как у настоящих ведьм, а слабым, еле заметным – так мало ли, откуда он взялся, этот след? Окрестности границы после прошедшей серии обвалов защитного полога были переполнены эманациями смерти.

– Мои маги ошиблись – черной магии много в некроманте, она сбивает чутье стоящим рядом, – вывернулся Тегран, молясь про себя, чтобы прибывшие с ним на помощь Кайлу доверились ему и поддержали.

Маги задумчиво промолчали в ответ на заявление целителя. Яру удалось бы удержать народ от волнений и нападения, если бы не мальчишка-подросток, сын старосты, увязавшийся за отцом и засевший сейчас на стоящей невдалеке яблоне, заглядывая в окна избы:

– Ведьма вытягивает из некроманта черный цвет – его лицо белеет! – закричал он, свистя и улюлюкая.

– Она держит ладони на его лице, прямо на шрамах, и некромант становится всё светлее, а у ведьмы чёрные круги у глаз появились, – известил мальчишка с ветки.