– Хорошо стреляют в горах, – пробормотал юноша. – Следующая стрела попадёт мне прямо в грудь, и кто знает, спасёт ли меня работа Старейшины.

Он крикнул:

– Хорошо стреляешь, брат! Но враг ли ты мне? Если ты враг, у нас обоих есть мечи – подойди же сюда, и мы сразимся, как подобает доблестным воинам, если уж так надо!

Ветер донёс до него смех, ясный, но несколько высокий для воина, и лучник быстро побежал на лыжах в его сторону. Оружия у него в руках, помимо лука, не было, а потому Божественноликий не стал доставать свой меч, а просто стоял и дивился.

Когда лучник приблизился настолько, что юноша мог разглядеть его лицо, ему показалось, что он его уже где-то видел. Наброшенный из-за плохой погоды капюшон мешал рассмотреть хорошенько, но, наконец, юноша узнал – перед ним, разрумянившаяся и улыбавшаяся, стояла Лучница.

Остановившись шагах в трёх от юноши, она вновь громко рассмеялась и произнесла:

– Да, друг Желтоволосый, мы прослышали о лосиной охоте и надеялись встретить тебя в этих местах. Выйдя из-за утёса и увидев, что здесь стоит какой-то юноша, я сразу узнала в нём тебя.

Златогривый ответил ей:

– Приветствую тебя, Лучница! Я рад встрече с тобой. Но ты лукавишь, говоря, что сразу узнала меня, иначе зачем же ты выпустила три стрелы? Вряд ли ты начинаешь стрелять каждый раз, как видишь друга. Слишком острыми были бы тогда приветствия горного народа!

– У тебя, юноша, приятные речи, – ответила девушка. – Мне нравится смотреть на тебя и слушать, как ты говоришь, но нам нельзя оставаться здесь – мы должны поторопиться. Давай спустимся в лес. Там можно снять лыжи и посидеть. И там я поведаю тебе все новости. Пойдём же!

Девушка схватила Златогривого за руку, и они вдвоём так быстро заскользили вниз по склону к дубовому лесу, что ветер засвистел в их ушах.

– Куда мы? – спросил юноша.

Девушка ответила:

– Я покажу тебе, как добраться домой. При таком снегопаде ты вряд ли сам найдёшь дорогу. Поторопись и не разговаривай! Ты ничего от меня не добьёшься, пока мы не доедем до леса, так что чем быстрее мы там окажемся, тем быстрее я смогу удовлетворить твоё любопытство.

Божественноликий замолчал, и они только быстро скользили бок о бок, но теперь уже Лучница не удержалась и прервала молчание:

– Ты молодец, делаешь, как я тебе велела. Но послушай, милый друг, хоть ты и сын вождя, но ты пустоголов, раз спрашиваешь меня, зачем я в тебя стреляла. Я стреляла в тебя! Ха! Какую же интересную историю поведала бы я ей этим вечером! Или же ты думаешь, что я могу выстрелить во взрослого человека, который стоит в снегу на расстоянии двухсот шагов от меня и промахнуться целых три раза? Только если я сама этого захочу!

– Значит, ты такая меткая? Раз так, возьму тебя с собой, когда соберусь в битву.

– Бери. Здесь ты совершенно прав: моё место в битве – там ты увидишь, что мой лук ничуть не хуже доброго щита.

Златогривый весело рассмеялся. Девушка же оставалась серьёзной. Она заметила:

– Смейся так в день битвы, и мы будем довольны тобой!

Они быстро скользили вперёд, под холм, и вскоре уже оказались на опушке леса, остановившись под сенью деревьев, где земля была лишь слегка покрыта снегом.

Там они сняли лыжи, вошли в густой лес и сели под грабом. Прежде чем Златогривый успел раскрыть рот, Лучница произнесла:

– Хорошо, что я наткнулась на тебя, житель Дола, иначе пошли бы слухи о новых убийствах. Впрочем, все её приказания мудры. А вот ты совсем не мудро поступил, когда решил найти её. Неужели ты радуешься тому, что мы сидим тут и разговариваем? Даже если б ты занялся охотой на лосей или предпочёл бы тихо сидеть дома, всё равно тебе пришлось бы выслушать меня. Через день-другой я принесу тебе в город знак. Жаль, что мне не доведётся побывать у вас, ведь я хотела увидеть дом Лика и то, как ты, такой важный, будешь сидеть там в окружении рода вождей.

Девушка вздохнула, а Златогривый сказал:

– Не гневайся, Лучница! Один верный человек сказал, что это однажды случится. Но не мешкай, милый друг, поведай мне, что ты хотела поведать!

– Верно, я должна поведать тебе в диком лесу о том, о чём, поступи ты иначе, рассказывала бы в чертоге. Слушай внимательно, вот, что я должна тебе передать: «Не пытайся больше меня искать, пока не получишь знака. Иначе, будь уверен, тебя убьют, и я долго ещё буду оплакивать тебя. Об этом я не могу пока рассказать больше. Теперь о знаке: когда истечёт март, жди две недели, а затем непременно за час до рассвета каждый день, пока не получишь вести, приходи туда, где проводят праздник Девичей Заставы». Теперь, – спросила Лучница, – слышал ли ты? Понял ли?

– Слышал и понял, – ответил юноша.

Девушка потребовала:

– Тогда повтори, что я сказала о знаке?

И Златогривый повторил слово в слово. Лучница произнесла:

– Хорошо, больше говорить не о чем. Теперь мне следует провести тебя туда, где ты сможешь сам найти дорогу. Там ты снова встанешь на ровный снег и быстро доберёшься до дома. И всё же, сероглазый юноша, прежде чем расстаться, я получу с тебя плату за свою работу.

С этими словами девушка повернулась к Златогривому, обхватила руками его голову и с чувством поцеловала его в обе щеки и в губы. В её глазах стояли слёзы, но она смеялась, произнося:

– Теперь и лес пахнет приятнее, и лето обязательно вернётся. Я непременно снова поцелую тебя так же, когда мы будем стоять бок о бок в битве.

Юноша по-дружески улыбнулся ей и кивнул. Они поднялись с земли. Пока они разговаривали, девушка сняла свои перчатки, и теперь юноша поцеловал её руку, очень красивую, правда, ладонь её была тверда, а кожа слегка смугловата. Затем он по-дружески произнёс:

– Ты весёлая спутница, Лучница, и, возможно, станешь мне верной соратницей. Будь же моей сестрой, а я буду твоим братом, невзирая на три выпущенные в снегопад стрелы.

И он засмеялся. Девушка казалась счастливой, но не смеялась. Она серьёзно произнесла:

– Да, я вполне могу быть твоей сестрой, хотя, возможно, я тоже из божественного народа, что пришёл в эти долины из дальних земель. Я принадлежу к Дому Зазубренного Меча из рода Волка. Идём же, брат, к Дороге Дикого Озера.

С этими словами девушка пошла вперед. Она провела Златогривого, который не отставал от неё ни на шаг, через чащу, словно по верной, знакомой тропе. Впрочем, мысли его были далеки от Лучницы. Все эти слова о брате и сестре вызвали в его памяти образ Наречённой, их дружбу с раннего детства и дни, когда казалось, что им остаётся только сделать солнце ярче, цветы прекраснее, траву зеленее, а птиц более сладкоголосыми друг для друга. Юноше казалось, что он теперь должен поступить дурно, разрушив всё это и повергнув Наречённую в тоску, и это тяжким грузом легло на его сердце. Впрочем, он, конечно, уже не мальчик, а мужчина, и его ждут подвиги. Златогривый снова и снова утешал себя, вспоминая слова Лучницы о грядущей битве. Ему казалось, что девушка узнала о ней из пророчества Подруги, и он с нетерпением ждал предстоящих подвигов, ведь они всё прояснят и оправдают его.