Тринадцатилетний мальчик по имени Дэниэл Будро.

Еще один хладнокровный убийца.

– С ним кто-нибудь уже разговаривал? – спросил я Сэмпсона, когда мы подошли ближе к дому. Я заметил черный «лексус», припаркованный недалеко от подъезда. Скорее всего, автомобиль Джорджа. – Кто вел переговоры?

– Как только ситуация немного прояснилась, они вызвали Пола Лози.

Я кивнул и почувствовал облегчение, как только узнал, кому поручили переговоры:

– Это здорово. Лози – крутой парень и хорошо действует в критических ситуациях. Каким образом мальчик общается с вами?

– Сначала по телефону, а потом он потребовал громкоговоритель. У него был настоящий приступ раздражения, во время которого он угрожал застрелить учительницу, а потом покончить с собой. Сейчас он пользуется мегафоном, но с Полом Лози они с трудом находят точки соприкосновения.

– А как Кристина Джонсон? С ней все в порядке?

– Похоже, пока да. Она держится спокойно и, по-моему, каким-то образом контролирует действия Дэнни. Правда, с трудом. Она сильная женщина.

Это мне было известно. Она будет покруче тебя, папочка. Сейчас я надеялся, что Деймон не ошибся, и Кристина действительно окажется круче всех нас.

Пока мы разговаривали, к нам с Сэмпсоном подошел Джордж Питтман. Наш начальник был последним человеком, которого мне бы хотелось здесь видеть. Самым, что ни на есть, последним. Я до сих пор был уверен, что именно он подстроил все так, чтобы я отправился, якобы добровольно, в Белый Дом. Но сейчас мне было не до обид и не до ущемленной гордости.

– ФБР уже расставило снайперов, – проинформировал нас шеф. – Но вся беда в том, что власти не разрешают их использовать. Пару раз этот подонок уже оказывался в зоне поражения.

Рядом с шефом я старался сохранять хладнокровие. Он продолжал «держать у моего виска пистолет», и мы оба про это знали.

– Вся беда в том, что ему всего тринадцать лет, а по роду своего заболевания он может быть склонен к самоубийству, – пояснил я. Моя догадка была чисто научной, но я был уверен, что не ошибаюсь. Получалось так, что он загнал себя в западню, забравшись в дом Джонсонов, а теперь кричит: «Я здесь. Приходите и берите меня».

Питтман сердито нахмурился. Его лицо залилось краской до самой толстой бычьей шеи:

– Он полагает, что совершить пять убийств очень забавно. Эта мелкая сволочь уже заявила об этом нашему человеку. Говоря об убийствах, он в открытую хохочет. И интересуется персонально тобой. Кстати, что ты сам думаешь насчет снайперов? – поинтересовался он напоследок, прежде чем отойти.

Я молчал, а Сэмпсон отрицательно замотал головой:

– Даже и не думай идти внутрь и затевать игры с этим юным крокодилом, – предупредил он.

– Мне надо постараться понять его. А для этого необходимо с ним поговорить, – пробормотал я, вглядываясь в окна дома Джонсонов. На первом этаже горел свет, а в окнах второго было темно.

– Ты прекрасно понимаешь его, просто не хочешь в этом признаться. Ты всегда отлично разбирался в психах. Ты меня слышишь? До тебя это доходит?

До меня это доходило. Я всегда правильно оценивал и свою силу, и свою слабость. Почти всегда. Однако сегодня я не мог бы этого утверждать.

Раздавшийся из мегафона голос прервал нашу беседу. Убийца детей школы Соджорнер Трут решил поговорить с нами.

– Эй, вы там! Тупые ублюдки! Вы ничего не забыли? Вы еще помните меня?

Впервые, я услышал голос Дэнни Будро. Он звучал действительно по-детски: носовой, высокий, ломающийся. Типичный голос для тринадцатилетнего подростка.

– Эй, сукины дети! Вы что, решили трахать мне мозги?! – заорал он. – Могу ответить сам. Да! Да только не на того напали!

Пол Лози взялся за микрофон:

– Подожди! Все совсем не так, Дэнни. Ты же контролировал ситуацию до сих пор. И сейчас положение не изменилось. Давай уж говорить по-честному!

– Дерьмо! – сердито выкрикнул Дэнни Будро. – Вы мне уже насовали столько дерьма, что меня тошнит. Меня блевать тянет от тебя, Лози! Да ссать я на тебя хотел, Лози!

– Скажи мне, какие у тебя проблемы. – Пол оставался спокойным и невозмутимым. – Поговори со мной, Дэнни. Я хочу с тобой побеседовать. Ты можешь мне не верить, но это действительно так.

– Я знаю, задница, – раздалось в ответ. – Это твоя работа: постоянно со мной трепаться. Вся беда в том, что ты обманул меня. Ты наврал, что любишь меня. Это ложь, и за это я вычеркиваю тебя из своей команды. Чтоб больше ни одного слова. Еще раз вякнешь – пристрелю миссис Джонсон. И виноват будешь ты.

– Да я прямо сейчас ее убью, клянусь Богом! – бушевал Дэнни. – Не посмотрю на то, что она даже накормила меня сэндвичем с яичницей. Бах!.. Бах!.. Все! Она уже труп!

Полицейские приготовились стрелять, а бойцы из отряда по борьбе с терроризмом опустили на лица темные плексигласовые забрала и медленно подняли щиты. Все были полны решимости взять дом штурмом. Если они так поступят, Кристина Джонсон, скорее всего, погибнет.

– Так все-таки, в чем дело? – осторожно поинтересовался Лози. – Поговори со мной. Мы вместе что-нибудь придумаем, Дэнни. Можно найти решение, которое тебя устроит.

На какое-то время над площадкой перед домом и над всей улицей наступила гнетущая тишина. Было слышно, как ветер шумит в голых ивовых ветвях.

Затем Дэнни Будро снова истошно закричал:

– В чем дело?! Ты просто паршивый обманщик, вот в чем дело!.. И еще вот в чем: этот человек уже здесь. Алекс Кросс приехал, а ты мне ничего не сказал! И я должен сам узнавать об этом из новостей по телевизору!

– У тебя всего тридцать секунд, детектив Кросс. – Теперь он обращался уже ко мне. – Двадцать девять. Двадцать восемь. Долго ждать я не собираюсь, так и знай. Двадцать семь. Двадцать шесть. Двадцать пять…

Он произносил это так, словно считал выстрелы. Тринадцатилетний подросток командовал разворачивающимся действием.

– Это я, Алекс Кросс! – обратился я к тинэйджеру-убийце. Я стоял на самом краю побитой морозом лужайке у дома Джонсонов. Чтобы Дэнни Будро услышал меня, мегафон был ни к чему. Твои детектив прибыл, и теперь все будет так, как ты хочешь.

– Это детектив Кросс! – повторил я. – Ты прав, я уже здесь. Правда, я прибыл только что. И приехал только потому, что ты об этом просил. Мы воспринимаем все очень серьезно. Никто тебя обманывать не собирается. Да никто бы и не посмел этого делать.

Пока нет. Дай мне хоть малейший шанс, и тогда посмотрим. Я помнил о маленькой несчастной Шанел Грин. Не забыл я и про семилетнего Вернона Уитли. И про Кристину Джонсон, оказавшуюся взаперти с юным убийцей, застрелившем ее мужа почти у нее на глазах. Мне нужен был всего один шанс.