Тут мы завернули за угол, и до нас донеслись громкие голоса.

Орин осторожно положил руку мне на плечо.

– Они говорят про Уолли.

От его прикосновения по моей коже пробежала дрожь. В ушах загудело, шепот превратился в слова.

– Да кем она себя возомнила? Болтает без умолку про статистику смертей, как будто нам это интересно.

– Боже, она такая ненормальная. Ненавижу некромантов. Заносчивая стерва.

– Я могла бы высосать ее прямо там, никто бы не заметил. Пока в школе пропадают ученики, можно было спрятать ее тело.

Моя голова наполнилась смехом, злобным и кровожадным, отчего во мне с новой силой вспыхнула ярость. Рука Орина сползла с моего плеча, и он покачал головой.

– Они хотели ее убить и спрятать тело.

Он мог сгладить прозвучавшую угрозу, обратив все в шутку, встать на защиту другого вампира, но не стал этого делать. Он поддержал Уолли.

По моей спине растеклось теплое покалывание.

– Для вампира, мне кажется, ты чересчур хороший парень.

Вздернув брови, он покосился на меня.

– Ты и сама для Тени не так уж плоха. К тому же я согласен с тобой. Этим угрозам нужно… положить конец… иначе они до нее доберутся.

Я хотела спросить, зачем ему это надо, но не успела. Из тени на нас внезапно выскочила троица девчонок. Они не были одеты во все черное, как Орин. Да и в целом в них не было ничего примечательного, кроме перевернутых крестов на толстовках, выложенных розовыми стразами. Наверняка сами их украшали.

Я вышла на свет, Орин последовал за мной. Девочки остановились и дружно сморщили носики. Они были симпатичными, даже в такой поздний час с макияжем: идеально подведенные черным карандашом глаза и темно-красная помада на губах.

Главная скривила губы.

– Фу, как противно. Что ты здесь делаешь, мерзкий Орин? Да еще и с этой ужасной Тенью?

Мои губы медленно растянулись в улыбке.

– О, мы здесь, чтобы пообщаться с вами… стервы.

Орин усмехнулся.

– Это слишком вежливо, Уайлд. Я бы назвал их куда хуже. Подлыми кровососками. Вот кто они. Особенно Люсия.

Вся троица напряглась, девочки одновременно зашипели. Главная – полагаю, Люсия – вышла вперед. Способностью смотреть на всех свысока она дала бы Итану сто очков вперед.

– Прочь с дороги. Вы не стоите даже волоска с моей головы.

– Вы обидели нашу подругу. – Я повела плечами, расслабляя мышцы, и свободно расправила их. – За это придется заплатить. Высокую цену.

В воздухе не повисло напряженное молчание, как это было бы в кино. В следующую секунду девчонка метнулась ко мне размытым пятном. Обычно Орин двигался так быстро, что я не замечала его, однако ее движения отследила без труда. Как только она оказалась рядом, я отступила назад, схватила ее за руки и двинула ногой в живот, перекинув через голову. Она с визгом пролетела по воздуху и, перевалившись через перила лестницы, упала в пустоту.

Я не стала дожидаться: запрыгнула на ограждение и махнула следом, крича:

– Двух других берешь на себя.

– Что я и делаю, – откликнулся Орин, когда тишину огласили визги.

Я приземлилась на корточки двумя этажами ниже. Вампирша уже была на ногах, на ее блестящих штанах играл свет. Она вдруг принюхалась и прикрыла глаза. Учуяла меня. Вот черт.

– Ты не тот, за кого…

Тогда я бросилась вперед и врезала кулаком ей по носу, разбив его прежде, чем до нее дойдет, что я не парень. Блин, я даже не подумала об этом, когда решила прыгнуть за ней.

Ну что ж, еще одна причина помимо комендантского часа поскорее покончить с этим.

Девчонка взвизгнула и отшатнулась назад. Закатила глаза, когда по ее лицу потекла кровь. Моргая, я наблюдала, как радужки ее светло-карих глаз вдруг потемнели и, став непроницаемо-черными, заполнили все глазное яблоко. Как у кошки, впервые в жизни увидевшей рождественскую елку.

Клыки удлинились.

Твою же мать.

Потеряв контроль над жаждой крови, вампирша набросилась на меня, выставив когти. Я ловко перехватила ее запястья и отступила назад, изо всех сил сопротивляясь ее напору. Она щелкала зубами, шипела и брызгала кровью мне в лицо.

– Отвратительно. – Я крепче сжала ее запястья, после чего взмахнула ее рукой, направив удар ей в челюсть. – Хватит себя бить.

Другой ее кулак ударил снизу по ее лицу. Она взвизгнула, прокусив язык.

– Хватит себя бить.

Боже мой, сколько раз Рори проделывал это со мной – единственное, не с такой силой? И как же я злилась, что не могла, как бы ни пыталась, его остановить, потому что он был намного больше меня? Снова и снова я молотила девчонку ее же кулаками по лицу, пока от ее гнева не осталось и следа, а черные глаза не вернулись к светло-карему оттенку.

Только когда она, ловя ртом воздух, осела на пол, я остановилась.

Мое дыхание стало ровным и глубоким.

– Если вздумаешь приблизиться к Уолли, ко мне или кому-нибудь из моей команды, твоя угроза воплотится в жизнь. Только произойдет это с тобой. Усекла, кровососка?

Такое вполне мог сказать парень, да? Прямо как цитата из фильма. Наверное, следовало еще добавить: «Я вернусь».

Ее голова поникла.

– Скажи, что поняла, – процедила я сквозь зубы, крепче стискивая ее руки.

– Я… – Она сплюнула в сторону – на пол шлепнулся сгусток крови. Отвратительно. – Поняла.

Тогда я выпустила ее, отступила назад… и врезалась в кого-то.

В ноздри мне ударил запах вырытой могилы. Я ощутила – это вампир. Орин все-таки меня догнал.

Вот только это оказался не Орин.

Мою шею сдавила чья-то ладонь, пальцы сжались с такой силой, что могли при желании переломить позвоночник.

– Идем со мной, – произнес мужской голос.

Он поднял меня за шею – я едва могла достать до пола. Мной завладела паника. Он был у меня за спиной, а я не могла дотянуться до него ни кулаками, ни ботинками.

– Орин!

– Я иду! – откликнулся вампир, хотя ни один звук не говорил, что он спешит мне на помощь. Я ощущала его приближение подобно некоему давлению. А потом оно исчезло. – Я… Уайлд… – Он выдохнул: – Я не могу.

– Я его учитель, – проговорил голос. И тут меня осенило: я уже слышала его. Это тот улыбчивый вампир, который сопровождал нас на выходе из первого испытания.

– Джаред. – От недостатка кислорода у меня кружилась голова, но я хотя бы помнила его имя. – Они пытались убить…

– Прибереги свои оправдания для директора Фрост… девчонка, – сказал он. В его словах не было никаких эмоций: ни злости, ничего. К тому же он знал. Знал, что я девушка.

Мне конец.