— Если уж нам пришлось выйти из засады, давай хотя бы дадим им бой, — закричал он.

Она кивнула, не имея ни сил, ни времени на разговоры, и снова прицелилась.

И в течение нескольких секунд головы еще двух вампиров, удерживающих его, взорвались, и эти создания умерли по-настоящему. Джастис улыбнулся, увидев, что Кили и Алехандро стоят практически плечом к плечу, стреляя по вампирам.

А вот двое на одного — замечательный расклад, и, не обращая внимания на кровь, текущую из раны на голове, он внезапно перестал с ними бороться. А потом сломал одному шею и, перекатившись, схватил меч, и обезглавил второго. В мгновение ока Джастис вскочил на ноги и снова бросился в атаку, разрубая и кромсая.

Гултер’кан бросился в атаку с горящими красными глазами, отбрасывая собственных собратьев, чтобы добраться до Джастиса.

— Я сам убью его, — прорычал он.

— Иди и возьми меня, — насмешливо подозвал его Джастис.

Между ними и вокруг них появилось свободное пространство, словно во время одной из тех драк на школьном дворе, в которых Джастис участвовал в детстве. Как интересно поворачивается жизнь. Он начал драться с хулиганами и теперь закончит свою жизнь в такой же драке.

Но возьмет с собой Гултер’кана.

Он повернулся, чтобы увидеть Кили. Вампиры все бросились смотреть, как их мордоворот вождь сотрет Джастиса в порошок в этих джунглях.

— Прочти камень, — крикнул он ей как можно громче. — И убирайся к чертям отсюда. Сейчас же!

Он вдруг увидел что-то краем глаза, и быстро повернулся, но не успел увернуться от кинжала противника. Он попал в ребра и заставил его отступить. Джастис вынул кинжал из груди и бросил его на землю, потом снова рассмеялся.

— И это всё, что ты можешь? Поклонник вампирской богини, и у тебя только этот ножичек?

Гултер’кан, совершенно обезумев, закричал, завизжал и кинулся на Джастиса. Тот сумел блокировать его удар и ударил вампира мечом в живот.

— За это ты будешь умирать медленно, — закричал вампир, держа что-то напоминающее кишки.

Джастис снова рассмеялся, просто потому, что мог. Теперь он чувствовал свои раны, когда адреналин отступил. Вампирские укусы его не трогали. А вот обширная кровопотеря сказывалась на самочувствии. Он споткнулся, внезапно почувствовав головокружение, и вампиры решили, что это знак. Они все кинулись на него. Воин оказался в клубке рук, ног, острых клыков.

И последними он услышал слова нереида:

Нам не стоит так умирать.

Кили увидела, как Джастис свалился под весом сотни вампиров, и сама упала на колени, уронив обрез. Что-то разорвалось в ее груди, и она закричала от жуткой боли.

Элени села и прижалась к ней, крепко обняв Кили.

— Не плачь, Кили. Идет морской бог, но сначала Джастис устроит красивые голубые водные смерчи.

Девочка отдала ей что-то круглое и гладкое, и она автоматически взяла предмет. Камень. Элени была настолько травмирована, что молола чепуху, и дала ей камень, чтобы успокоить девушку. Кили не знала смеяться ей или плакать.

Потом вся сила любви Джастиса нахлынула на нее из камня, настолько сильная, что прошла сквозь перчатку, подняв ее вверх и обдав своими потоками.

— Я. Не. Хочу. Умирать. Вот. Так, — прорычал Джастис, отрывая от себя одного вампира. И хотя тот успел ухватить кусок кожи. Но хотя бы их стало на одного меньше. Он ударил другого локтем, и внезапно его руки на мгновение освободились. Он взмахнул ими и прокричал одно слово. Слово на древнем языке нереидов. Слово, которое он даже не знал, но внезапно оно появилось в его сердце, опасное, острое, несущее смерть.

Слово содержало силу, и зависло в воздухе над тем местом, где он умирал.

Где его убивали.

Он смотрел, как его жизнь по капле вытекает из бесчисленных ран, и вот тут слово обрело форму и стало реальностью, поднявшись в темной и прекрасной красоте опасной вселенской силы.

От раската грома содрогнулись земля, деревья, небо и шоковая волна полилась из этого слова кругами, превратив мир в кристально-чистые оттенки голубого и серебряного.

И вокруг, под и над ним взорвались вампиры фонтаном чистой воды.

Он поднял голову и осмотрелся, увидев, что вокруг происходит то же самое. Там, где находился хотя бы один вампир, теперь плескались крохотные гейзеры. Последним обратился сам вождь, до последнего возмущенно крича.

— Впечатляющий фокус, — сказал Джастис, опустив голову на землю потому, что больше не мог удерживать ее. Он повернулся к небольшому холму и увидел Кили, свою любимую Кили, сияющую, словно пламя. Она обнимала Элени. Но уже спускалась к нему.

Так что они выжили. Обе выжили. Этого достаточно.

Джастис улыбнулся, испытывая одновременно и довольство и сожаление. Он их спас.

Этого было достаточно.

Кили замерла при виде того, как вампиры один за другим взрывались прекрасными вихрями серебристой голубой воды. Это работа Джастиса. Она знала.

Затем она увидела его, распростёртого на земле, такого окровавленного, что было трудно представить, что он всё ещё был жив. Она начала спускаться по склону, набирая темп до тех пор, пока не побежала, едва замечая, что Элени бежит за ней.

— Джастис! Не смей умирать! Ты обязан жить. Ты должен жить для меня! — пронзительно выкрикивала она, спускаясь с холма, пока, наконец, не замедлила своего бега и не упала перед ним на землю.

Сначала она подумала, что он умер, и боль пронзила её так сильно, что она чуть не сложилась пополам под её напором. Затем она увидела, как его голова произвела движение, чуть заметное, но это было движение.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, возвращайся ко мне, — умоляла она, гладя его голову, которая, казалось, была единственной непострадавшей частью всего его тела.

Алехандро подбежал к ним.

— Он…

— Нет! — крикнула Кили. — Нет, он не умер. Даже не смей говорить об этом!

— Кили, ты должна отвести Элени в деревню, — сказал Алехандро, его голос выражал доброту и сочувствие. — Мы ничем не сможем ему помочь. Вот эта рана так глубока, что она, должно быть, проходит через его легкие.

— Нет. Я не оставлю его. Ты отведи Элени, — она поцеловала Элени в лоб, чтобы успокоить девочку настолько, насколько можно было её успокоить после всего случившегося. — Я вернусь за тобой. Но сейчас я должна быть с Джастисом. — Ее голос сломался, и она обняла Элени, ее горькие слезы полились в волосы девочки.

Алехандро заговорил снова, но на сей раз это был не Алехандро. Кили не знала как, но понимала это. Она подняла голову, чтобы взглянуть на Алехандро, который внезапно, казалось, засиял серебристым светом.