– А это чей помощник? – изобразив самую добрую улыбку, на которую был способен, кивнул Агасфер на мальчишку.

– То мой, пан! – робко ответила женщина. – Я беру его на работу с разрешения господина управляющего…

Агасфер решился: сейчас или никогда! Он сунул женщине золотую монету и объяснил задачу.

– Но при гостинице есть посыльные! – возразила женщина, не сводя зачарованного взгляда с империала. – Эти паны не будут довольны, если узнают, что мы перебиваем им заработок.

– А мы им ничего не скажем! – подмигнул Агасфер. – Кроме того, посыльные слишком любопытны и любят заглядывать в доверяемые им письма. А моя записка особая!

Мальчишку подозвали. Охотно бросив ведро, он подбежал к матери. Как оказалось, ритуальное заведение Якова Шлейзера он знал.

– А-а, это где мертвяков потрошат! – закивал он.

– Если принесешь ответ от него в течение двух часов, получишь такую же монету, – пообещал Агасфер. – Я буду в курительном салоне, в вестибюле. И запомни: это большой секрет!

– Да я и раньше прибегу, пан! Лишь бы доктор был на месте! – Мальчишка, надевая на ходу курточку, выскользнул из прачечной.

– Вас, пани, я тоже попросил бы держать язык за зубами, – с той же улыбкой предупредил Агасфер. – И если кто-нибудь спросит, зачем я спускался сюда…

– Я не дура, пан! Я скажу, что пан очень беспокоился за свою сорочку…

Через полтора часа, докуривая в салоне уже вторую сигару, он заметил мальчишку из прачечной, ловко проскочившего в вестибюль мимо зазевавшегося швейцара. Порыскав глазами, мальчишка приметил Агасфера и рванулся к его столику, увертываясь от рук преследующего его швейцара. Пробегая, он успел цапнуть монету и негромко сообщить:

– Ответа не ждите. Сам сейчас придет!..

Попетляв между столиками и пыльными пальмами в кадках, шустрый мальчишка выскочил на улицу и затерялся в толпе.

– Прощения просим, пан! – отдуваясь и прижимая обе руки к груди, объявил, пятясь к своему посту, швейцар. – Клятые пострелята часто заскакивают поклянчить мелочь у солидных господ!

А через несколько минут швейцар, кланяясь, уже открывал парадную дверь «Бристоля» перед тучным стариком в черной паре и котелке. Старика сопровождала молодая женщина. Старик бросил несколько фраз вышедшему навстречу гостю старшему портье, вручил ему саквояж, а сам направился в курительный салон. Осмотревшись, старик проковылял прямо к столику Агасфера.

– Пан позволит? – кивнул он на свободный стул и, не дожидаясь разрешения, плюхнулся на него. Подскочившему официанту велел: – Большую чашку кофе со сливками, малый!

– Ну, милый мой барон, здравствуйте! О каких неприятностях вы хочете рассказать старому Шлейзеру? – несмотря на ворчливый тон, старик смотрел на Агасфера с нескрываемой приязнью. – Я смотрю, вы целы и невредимы – может быть, на сей раз мне придется пользовать вашего противника? Или сразу бальзамировать?

– Здравствуй, Яков! Извини, мне, видимо, на роду написано не давать тебе покоя и втягивать в свои истории!

– Ладно-ладно, не надо извиняться. Тем более у тебя, как я понял, очень мало времени. Говори, как я могу помочь тебе?

– Не знаю как, Яков. И не уверен, сможешь ли? Да и захочешь ли помогать на сей раз? – откровенно признался Агасфер.

Не вдаваясь в подробности, он рассказал старому другу о ситуации, в которой оказался.

– Значит, теперь за бароном фон Бергом охотится тайная полиция Австро-Венгрии. – Старик выпятил толстую нижнюю губу и прикрыл глаза тяжелыми веками. – И ты уверяешь, что они убьют тебя, едва ты попытаешься покинуть эту гостиницу?

– Да, Яков. Ставки слишком высоки – для них, во всяком случае…

– Понятно… А ты, Мишель? Тебе нужно на какое-то время спрятаться?

– Ни в коем случае! Мне нужно как можно быстрее попасть в Петербург – иначе игра не стоит свеч, – Агасфер легонько постучал пальцем по высокому лбу. – Здесь слишком горячие сведения, старик! Мне удалось заглянуть в один секретный документ, и австрияки об этом знают. Если я спрячусь в какую-нибудь здешнюю нору, то предатели, перечисленные в том документе, станут прятаться в Петербурге. Станут уничтожать улики, прятать концы…

– Так-так-так… С вами не соскучишься, Мишель! – Шлейзер нервно забарабанил пальцами по столу. – Что ж, остается один-единственный выход. Понравится он вам или нет, но другого я не вижу!

– И что же это за выход? – Агасфер подался вперед.

– Ты нажил очень опасных врагов, Мишель! Яков Шлейзер уже слишком стар, чтобы состязаться с ними. Для того чтобы «переиграть» их, нужны не менее опасные.

– Кого ты имеешь в виду?

– Варшавские воры, барон!

– Воры?! Вот уж никогда бы не подумал, что старый Яков Шлейзер якшается с ворами.

– Благослови Иисус вашу невинность, Мишель! Во-первых, воры смертны, как и все живущие на Земле. И рано или поздно попадают в мое ритуальное бюро. А во-вторых, варшавские воры[63] – это особая категория людей, стоящих по ту сторону закона. Только они, как я думаю, могут быстро вытащить тебя из этой гостиницы и переправить в Россию. Правда, есть одно но, мой мальчик…

– Деньги? – догадался Агасфер.

– Да. Барон, вы располагаете ими?

– Мой паспорт, чековая книжка и почти вся наличность отобраны австрияками. Кроме нескольких золотых империалов, которые мне удалось спрятать, есть только пара облигаций Северо-Западного общества железных дорог номинальной стоимостью в семь тысяч рублей серебром. Хватит ли?

– Не знаю, – откровенно признался Шлейзер. – Но, в любом случае, это лучше, чем ничего… Ладно, не будем терять времени, я отправляюсь на поиски нужных людей. Не рискуйте здесь, мой мальчик! Отправляйтесь в свой номер и ждите вестей! Кстати, под каким именем вы тут остановились?

– Виктор Александрович Полонский, из Санкт-Петербурга. Но я называю себя короче – Агасфером…

– Барон фон Берг, потомок крестоносцев и гвардейский офицер элитного батальона, стал Вечным Жидом? – невесело усмехнулся, вставая, Шлейзер. – Впрочем, лучше быть Вечным Жидом, чем моим «клиентом» на прозекторском столе. Прощайте, мой мальчик! Надеюсь, сегодня у вас все кончится хорошо, и когда-нибудь вы еще заглянете в «покойницкую» к старому Шлейзеру – конечно, желательно до того, как меня самого будут потрошить на этом столе!