Старшой купил нам в дорогу хлеба, сыра, вяленой рыбы и фруктов. А по ходу дела не преминул покалякать с торговцами. Он познакомился с одним виноделом, который держал виноградник километрах в десяти от Ажиере. Винодел обещал подвезти нас, если мы поможем ему продать бутыли с вином.

Похоже, мало кто на этом рынке когда-нибудь видел настоящую живую гориллу. Многие охотно подходили к нашей телеге и покупали вино, лишь бы поближе поглядеть на меня. Через полчаса телега опустела, и мы могли отправляться в путь.

После двух часов тряски по ухабистой грунтовой дороге нас высадили на развилке. Винодел поехал в одну сторону, мы со Старшим пошли в другую. Солнце жарило во всю мощь, дорога пылила. Но вокруг было зелено и красиво.

Тропинка бежала вдоль Зезере, иногда совсем рядом, иногда чуть в стороне. Вода стояла гораздо ниже, чем когда мы были здесь в последний раз. Вдоль плоских песчаных банок, окаймлявших стремнину, бродили птицы с тонкими клювами и длинными ногами.

Часа через два мы наконец добрались. С небольшого возвышения мы увидели, что «Хадсон Квин» лежит там же, где мы ее оставили. И нам сразу зашагалось веселее.

Тропинка привела к заброшенному дому на берегу. За то время, пока нас не было, от фронтона отвалилось несколько досок. В остальном ничего не изменилось. Мы вышли на ветхий причал. Заметив нас, с трубы «Хадсон Квин» тяжело взлетела скопа.

Мы долго стояли, глядя на останки судна, торчащие из вяло текущей реки. Видно было, что здесь поработали мародеры. Все блоки и тросы срезаны. Оковки на трубе тоже нет, равно как и всей сигнальной мачты на рубке.

– Зато она все еще здесь, – сказал Старшой. – А это уже неплохо.

~

В зарослях на берегу мы нашли старую рассохшуюся лодку. Она давно не была на воде. Старшой достал нож, и он по самую рукоятку ушел в щель между досками.

Мы спустили лодку на воду и худо-бедно законопатили дыры хвоей и трухой из заброшенного муравейника. Это была древняя хитрость. Труха и растительные остатки забиваются в щели и трещины и, разбухая в воде, делают лодку непроницаемой.

Я гребла, Старшой вычерпывал воду. Мы привязали лодку к рубке «Хадсон Квин» и перелезли на крышу. Из-за низкой воды судно сильнее возвышалось над поверхностью, чем три года назад. В ярком солнечном свете отчетливо было видно речное дно. Остов мягко ушел в песок. В тридцати метрах за кормой на воде виднелся бурун – там, скорее всего, лежал подводный камень, из-за которого мы сели на мель.

Почти час мы сидели молча. Думали, как вытащить наше судно. Наконец Старшой тяжело вздохнул и сказал:

– Нужен мощный кран на большом понтоне, иначе ее не вытащишь. Но ни кран, ни понтон нам сюда не доставить. Тем более без денег.

Он был прав. «Хадсон Квин» навсегда останется здесь. Мы словно оказались на вторых похоронах за такое короткое время. Мы приехали проститься с нашим кораблем. Ничего другого нам не оставалось.

Еще раз вздохнув, Старшой развязал мешок с провизией.

– Последняя трапеза на борту, – сказал он, разложив угощение на крыше рубки.

Мы поели, но уходить не хотелось. Нелегко было расставаться. Старшой лежал на спине, щурился на солнце и время от времени отпивал из бутыли с вином, которым угостил его крестьянин.

Вдруг он сел, уставившись куда-то через мое плечо. Может, кого-то увидел? Я обернулась, но не заметила ничего, кроме небольшого водопада чуть выше по течению.

Я вопросительно взглянула на Старшого. Он все еще смотрел на водопад, но мысли его были далеко.

– Динамит, – проговорил он себе под нос. – А что, если взять динамит?..

На секунду мне показалось, что он бредит.

Но потом я вдруг поняла, что он имеет в виду.

Мы оба глядели на водопад. Старшой отхлебнул вина и сказал:

– Думаешь, получится?

Я пожала плечами. Может быть. А может, и нет.

– Но попробовать-то стоит, как думаешь? – спросил Старшой.

Я кивнула.

Мы поднялись по течению, насколько это было возможно, и, причалив, затащили лодку на камни. Берег был крутой; тут и там среди корявых сосенок, цеплявшихся за скудную почву, торчали гранитные глыбы. Мы карабкались вверх, пока не смогли заглянуть за водопад. Река там была широкая и прямая, а еще выше по течению вроде бы разливалась широким озером.

– Лучше и быть не может, – сказал Старшой, и его глаза засветились.

Я тоже так думала. Лучше и быть не могло.

~

Вскоре мы снова сидели в лодке. Мы шли на юг, в Конштансию. Теперь я работала черпаком, а Старшой греб – длинными, мощными гребками. И рассуждал вслух. Время от времени он замолкал и начинал насвистывать какую-нибудь вспомнившуюся ему песенку. А потом снова заговаривал о том, как мы будем вытаскивать и буксировать наш бот и что нам нужно раздобыть в Конштансии.

– Главное – динамит и бикфордов шнур. И спички, разумеется. Не забыть бы. Инструменты у нас есть на борту, хотя их нам никак не достать… А впрочем… Почему бы и нет? Что скажешь?

Я кивнула.

– Но жесть нам точно нужна, – продолжил Старшой. – И заклепки. Или заклепки у нас есть на борту?

Я снова кивнула.

– Отлично! Но если найдем заклепки в Конштансии, на всякий случай купим. И сурик. И ткань. И еще уголь. И что-то, в чем развести огонь… Ух, повеселимся, черт меня раздери!

Старшой снова стал самим собой, с радостью подумала я.

Мы пришли в Конштансию посреди ночи и уснули под открытым небом на лугу у воды. Когда мы проснулись, солнце уже стояло высоко, и мы поспешили в город за покупками. И вдруг до наших ушей донесся звон церковных колоколов. Мы забыли, что сегодня воскресенье. Магазины откроются только завтра.

Остаток дня мы гуляли по узким улочкам, смотрели на корабли и оттачивали наш план. Мы вспомнили еще кое-какие важные вещи, которые забыли включить в список. Кроме того, мы нашли лодку побольше и получше – с широким плоским дном и двуми парами весел. На носу висела табличка «На продажу». Цена нас устроила, и Старшой недолго думая ее купил.

На следующее утро мы пришли к скобяной лавке еще до открытия. Примерно через два часа мы погрузили все покупки на новую лодку и пустились в долгий обратный путь. Тяжело нагруженные, мы шли против течения да еще тащили за собой нашу старую лодку.

Последние несколько часов до Ажиере дорогу нам освещала блестящая серебристая луна.

Как только рассвело, мы принялись затаскивать динамит на скалистый отвесный берег к северу от водопада. Утренний туман еще плотно окутывал реку, но день обещал быть хорошим. Мы трудились сосредоточенно, без спешки. С динамитом нельзя обращаться как попало.