Господи, что Том ему наговорил?

Мой пульс, который до этого то ускорялся, то замедлялся, превратился в быстрые легкие удары, отдающиеся в кончики пальцев.

– Ты ничего не знал обо мне, когда мы поженились.

Его ладонь легонько стиснула мой зад.

– Да?

– Я имею в виду, помимо этого!

Джейми издал какое-то шотландское восклицание, тихий гортанный звук, почти смех.

– Да, мудр тот человек, который знает, что ничего не знает… Но я быстро учусь, a nighean.

Он бережно привлек меня к себе и поцеловал, задумчиво и нежно, зная, что делает… и с моего согласия. Поцелуй не стер в памяти пылкое и неловкое объятие Тома Кристи, и я подумала, что Джейми и не хотел этого делать, он просто хотел показать мне разницу.

– Не может быть, что ты ревнуешь, – сказала я спустя минуту.

– Ревную, – серьезно сказал он.

– Ты же не думаешь, что…

– Нет, не думаю…

– Ну что ж…

– Ну что ж. – Его глаза потемнели, как морская вода в сумерки, но их выражение было вполне понятным, и мое сердце забилось быстрее. – Я знаю, что ты чувствуешь к Тому Кристи, а он честно признался в своих чувствах к тебе. Но ты же понимаешь, что любовь не имеет ничего общего с логикой, саксоночка?

Я прекрасно знаю, что такое риторический вопрос, и потому не стала ничего отвечать, а просто аккуратно расстегнула рубашку Джейми. Мне было нечего сказать по поводу чувств Тома Кристи, зато я могла выразить свои собственные. Сердце Джейми быстро билось, я ощущала его так отчетливо, словно держала в руках. Мое тоже отчаянно колотилось, но я глубоко вздохнула и нашла успокоение в привычной теплоте его тела, в мягкости упругих волос коричного цвета на его груди и в мурашках, которые появились от моих прикосновений. Пока я ласкала его грудь, он запустил пальцы в мои волосы, отделил прядь и оценивающе на нее взглянул.

– Еще не побелели. Думаю, у меня есть еще немного времени, прежде чем ты станешь для меня в постели слишком опасной.

– Конечно, стану, кто бы сомневался, – подтвердила я, принимаясь расстегивать его бриджи и жалея, что он не в килте. – А что именно, по твоему мнению, я могу сделать с тобой в постели?

Он задумчиво почесал грудь и рассеянно потер небольшой выпуклый рубец на том месте, где когда-то было клеймо Джека Рэндолла, которое Джейми вырезал из своего тела.

– Ну, до сих пор ты царапала меня, кусала, колола – и не один раз! – и…

– Я тебя не колола!

– А вот и колола, – сообщил он, – втыкала мне в задницу свои ужасные острые шипы – пятнадцать раз! Я считал… А еще раз десять или больше тыкала мне в ногу клыком гремучей змеи.

– Я спасала твою чертову жизнь!

– Так я и не отрицаю. Только не говори, что не получала от этого удовольствия!

– Ну… только не с клыком змеи. А что касается подкожных инъекций… – Мои губы против воли дернулись. – Ты их заслужил.

Он окинул меня скептическим взглядом.

– Как там говорят? Не навреди?

– Вообще-то, ты подсчитывал, что я сделала тебе в постели, – сказала я, ловко возвращаясь к теме разговора. – Уколы не считаются.

– Я был в постели!

– Зато я нет!

– Да, ты воспользовалась несправедливым преимуществом, – кивнул он. – Но я не держу на тебя зла.

Он снял с меня жакет и, сосредоточенно наклонив голову, принялся деловито распускать шнуровку.

– А тебе бы понравилось, если бы я ревновала? – спросила я в его макушку.

– О, конечно! – ответил он, обдавая теплым дыханием мое тело. – Ты и ревновала, к Лири. – Джейми, ухмыляясь, посмотрел на меня и поднял брови. – Может, ты до сих пор ревнуешь?

Я снова хлестнула его по лицу, на этот раз намеренно. Он мог бы меня остановить, но не стал.

– Да, я так и думал, – сказал он, вытирая слезящийся глаз. – Теперь ты пойдешь со мной в постель? И мы там будем только вдвоем, – добавил Джейми.

* * *

Я проснулась уже поздно вечером. В комнате было темно, хотя над занавеской виднелась полоска гаснущего неба. Камин еще не зажигали, в комнате было прохладно, но я тепло и уютно устроилась под одеялами, прижавшись к Джейми. Он лежал на боку, а я, как ложечка, прижалась к нему сзади, обняла, чувствуя, как его спина легко поднимается и опускается.

Нас действительно было только двое. Вначале я боялась, что образ Тома Кристи и его неудобной страсти окажется между нами, но, видно, Джейми тоже об этом подумал и, решив избегать всего, что могло бы напомнить мне об объятии Тома, начал с другого конца, целуя пальцы моих ног.

Комната была маленькой и тесной, а кровать плотно втиснута между стенами, и потому Джейми пришлось оседлать меня, чтобы дотянуться до моих ног. Он легко покусывал мои пальцы, и это ощущение вместе с видом обнаженного шотландца, на которого я смотрела сзади и снизу, вытеснило из моей головы все лишнее.

Успокоенная и согретая, я чувствовала себя в безопасности и могла думать о недавней встрече без мысли о том, что мне угрожают. А у меня была такая мысль, и Джейми это понял. «Хочешь, я скажу, почему ты меня ударила? Я коснулся тебя против твоей воли».

Он прав, это одно из последствий того, что произошло со мной, когда меня похитили. Я беспокоюсь, когда вокруг много людей, и сразу отшатываюсь и начинаю отбиваться, если меня неожиданно хватают. Почему я сама этого не поняла?

Потому, что не хотела размышлять на подобные темы, вот почему. И сейчас не хочу. Ну что хорошего дадут мне такие мысли? Пусть все пройдет само по себе, если получится.

Впрочем, раны затягиваются, но после них остаются шрамы. Доказательства этого в буквальном смысле были у меня под носом, вернее, я прижималась к ним лицом.

Шрамы на спине Джейми посветлели, стали похожи на блеклую паутину, и только кое-где едва прощупывались, словно колючая проволока под кожей, когда мы занимались любовью. Я вспомнила, как когда-то Том Кристи язвительно о них отзывался, и сжала челюсти.

Я ласково коснулась спины Джейми, провела большим пальцем по бледной кривой полоске. Джейми дернулся во сне, я замерла, прижав ладонь к его спине.

«Что будет дальше?» – вдруг подумала я. С ним? Со мной? В ушах звучал язвительный голос Тома: «А с меня хватит войны. Удивляюсь, как она не надоела вашему мужу».

– С тебя точно хватит, – вполголоса пробормотала я. – Трус!

Том Кристи попал в тюрьму как якобит. Он действительно был якобитом, но не солдатом. Он поставлял продовольствие армии Чарльза Стюарта, рисковал своим здоровьем и положением – и все потерял, – но не жизнью или телом.

Тем не менее Джейми его уважал, а это что-то значило, ведь он прекрасно разбирался в людях. И я достаточно долго наблюдала за Роджером, чтобы понять, что путь священнослужителя совсем не легок, даже если кто-то думает иначе. Роджер тоже не был трусом. Интересно, как он найдет свой путь в будущем?