тоже сурово поддерживала. Все слишком хорошо представляли, чем торговля подобными вещами может закончиться.

— Совершенно верно, — неожиданно тихо ответил Квинтин. — Это была бы война на истребление. Примени они такое оружие хоть раз — и Сапфировым владыкам будет плевать, кто в итоге победит. Против объединённой армии десятков Листов никто не выстоит. Единственный шанс — если некому будет жаловаться… Так они считали. Мы все, когда уходили, были готовы погибнуть, но уничтожить портал. Первые бомбы уже доставили, но пока их слишком мало для войны.

— Так, не будем о грустном, — оборвал нас Ладислас. — Давайте есть. Я догадываюсь, кто у нас сегодня вспомнил, что его семья потомственные кулинары. Портить такую еду политикой и остальным — это преступление.

Когда мы сели и разложили первое блюдо по тарелкам, любопытство, которое я тщательно сдерживала всё то время, как увидела лейтенанта Дюпона, всё-таки меня пересилило.

— Месье Квинтин, а можно спросить? Получается вы… То есть я правильно поняла, Мишку вы специально провоцировали? А бить его собирались и правда по-настоящему?

— Сомюрский протокол, — опять пояснил для меня Ладислас, заодно осуждающе посмотрев: мол, я же просил, — оговаривает окончанием поединка не в тот момент, когда кто-то из поединщиков сдастся, а когда одна из сторон физически не в состоянии дальше проводить поединок.

— Конечно. Бить собирался аккуратно, но больно. После чего вам пришлось бы сойти на ближайшей станции, чтобы отправить Самохина в больницу.

— А если бы он отказался?

— Обижаете, мадам Елизавета. У нас бы не отказался, даже не знай я его полного психологического профиля. Ну или я просто так восемь лет учился, — осклабился лейтенант.

— И та девушка…

— Да нет, — он вздохнул, — Люси вообще ничего не знала. Такой скажи чего, сразу по секрету всему свету разболтает. Мы с ней перед отлётом познакомились… Ну не случайно, признаю. И уважаемый месье Робер, с которым мы возвращались, и который должен был стать нашим судьёй, тоже ничего не знал. Он очень честный человек с кристальной репутацией, но терпеть не может аконцев, пусть и старается это не демонстрировать. В общем, Люси пыталась запрыгнуть в мою койку ещё до отлёта, а я, — лейтенант Дюпон опять вздохнул, — всё мялся, показывал, как стесняюсь отношений, ухаживал как сопливый школьник. Ну вы меня поняли. Вот Люси и не подвела. Решила мне помочь, сделать меня героем, а дальше уж защитник дамы закончит вечер в её постели. В общем, тоже получилось всё как и должно было быть.

Дальше на какое-то время все расспросы были забыты, потому что неведомый повар и впрямь готовил не хуже чем в ресторане. Первое, второе… на десерте я вспомнила свой плен и как сбежала перед самым ужином и постелью, улыбнулась и сказала:

— А знаешь, этот Рене Фурнье, когда меня на его сторону перейти убеждал и про тебя гадости говорил, сказал, что ты предал страну и суассонцам продался. А ты и вправду с ними вместе сражался. Смешно, да?

— Ну почему? Любую ложь всегда надо мешать с правдой, так убедительнее, — пожал плечами Ладислас. — А с точки зрения Рене и его партии войны я и в самом деле предатель, ведь я с Республикой сотрудничаю и в совместной операции участвую. Если бы они победили — то я и в самом деле стал предателем. Что ещё он такого говорил?

— Ну… много чего. И что ты фалзаром нелегальным торгуешь. — Ладислас на этих словах чуть не подавился кусочком торта от смеха. — И что вообще тебя в плен поймали и скоро казнят. Меня даже в какую-то особую тюрьму сводили, показали тебя в цепях. А чтобы я не сообразила — это наведённая галлюцинация — он даже Фиал правды достал и сказал, что это я тебя вижу.

— Что он сказал? Что точно он сказал?! — побледневший Ладислас вскочил, не обращая внимания на улетевшую тарелку и шлёпнувшийся на скатерть десерт.

Если честно, такой реакцией я была ошарашена, поэтому ответила не сразу, да и потом начала мямлить:

— Ну как бы… Он сказал, в общем… Он сказал, что в камере сидит живой человек, а не иллюзия и это старший сын и наследник лорда Амандина Дюрана. Фиал после этого заработал, подтвердил…

— Живой, — еле слышно прошептал Ладислас. — Готье жив…

— Но ведь ты же один раз обманул Фиал…

— Лиза, Фиал невозможно обмануть. Способ, которым я тогда воспользовался, поможет только если очень тонко идти по краю правды плюс надо ещё кое-что. Фурнье этот метод вообще недоступен. Ни знаний, ни способностей. И даже если Фиал был ненастоящий, мы обязаны проверить. Понимаешь, Готье успел передать информацию о трещине, но у него был архив, в котором имена тех на самом верху, кто был повязан с нелегальным порталом. Через них мы выйдем и на остальных изменников, и на ту часть оружия, которую успели завезти. Его так и не смогли сломать за эти годы. Но главное — он жив. Они не смогли из него вытянуть информацию, и потому он жив. Где, где ты его видела?

— Ну… Это Управление стражи. Там здание, где ещё гостиничные номера для приезжих. Онфруа его знает, он меня прямо возле него встретил. Из него выходишь, метров сто направо. Дальше ещё раз направо, мы шли… ну минуты три, потом свернули налево. И там будет одноэтажное, что-то вроде сарая или гаража для машин. Построено как будто из силикатного кирпича, белый такой, но уже позеленевший от старости. Там сплошные решётки, прибитые прямо к глухим стенам и узкие окна-бойницы, также в решётках. Не перепутаешь.

— Лейтенант Дюпон! — чуть ли не закричал Ладислас показавшемуся на пороге столовой Квентину. — Тревога ноль. И срочно найдите Онфруа, он ещё не должен уехать, — после чего посмотрел на меня, и я слишком хорошо понимала, что у него на душе. — Лиза, я должен…

— Не говори ничего, — я подошла и легонько поцеловала его в губы. — Я понимаю. Не объясняй. Езжай и возвращайся поскорее.

Не знаю, действительно ли это был Готье Дюран — но если Ладислас сейчас не поедет за ним, то это останется между нами на всю жизнь.

— Мы недолго. Сейчас таиться нет смысла, на машинах — а там уже ждёт дежурный дирижабль. На всякий случай я оставлю Квентина и двух его парней, они как раз специалисты по защите. И мне так будет спокойнее. Мы скоро.

Я сумела продержать на лице выражение каменного спокойствия до самого отъезда как оказалось не такого уж маленького отряда. Даже смогла потом ещё с полчаса сидеть и болтать с Квентином и