***

Мне снилось, что меня завалили подушками и одеялами до потолка, что я задыхаюсь. Хочу проснуться и не могу. Очнулась я в полумраке и непонятно где, но точно не в постели. Жутко болела голова, наверное, поэтому только через несколько секунд я сообразила, что лежу на огромном каменном сооружении и абсолютно голая. Над головой потолок пещеры или тёмного сводчатого зала — не разберёшь. Я попыталась вскочить — кандалы натянулись, увлекая меня обратно. Остро пахло мускусом. И я прямо на алтаре, иных мыслей окружающее не вызывало. Особенно когда я повернула голову и увидела, что возле каждого из колец, которыми к плите крепились кандалы, лежит острый клинок с длинным лезвием. Мамочки… Ой-ой! Куда же я попала, и кто меня похитил? А ещё очень хотелось бы думать, что ножи тут лежат для антуража. Но что странно — по идее кандалы должны больно жать, камень холодный и шершавый, но никакого дискомфорта я не ощущала. Скорее наоборот, как на удобной постели лежала.

Дальше я завизжала то ли от страха, то ли от стыда, то ли почему ещё. В зал вошли три десятка абсолютно голых мужиков, если не считать масок-капюшонов на голове, и у всех члены находились в состоянии эрекции, причём даже не медику она казалась какой-то неестественной. Половые органы торчали так, словно из дерева выточены. Толпа замерла полукругом чуть в стороне от алтаря, один же шагнул вперёд и запрыгнул на каменную плиту.

— Сейчас моё безумие закончится, — зашипел он приглушённо. Надо было сразу с тебя начинать, тогда я бы не испытывал сейчас этот зверский голод и муки всего Безумия!

Я покрылась мурашками и задрожала от ужаса. Так это и есть тот самый душегуб, на совести которого смерть девочек из Академии! Неужели и мой черёд настал? Нет, я к этому совершенно не готова, у нас с Ладисласом только началось! Но как, как черти бы вас и местные демоны побрали, я здесь?! Мой муж оставил охрану и был в ней уверен. Тогда почему тогда я в каком-то капище, а не дома и ничего не помню? Как хочется обратно… Да хоть куда угодно, лишь бы исчезнуть с этого страшного каменного ложа.

— Ты всё это время ходила мимо меня с гордым неподкупным видом, — продолжал шипеть непонятный призрак. — Как я тебя добивался. Чем, чем ты привлекла меня? Как я тебя хотел, с первого мгновения, едва увидел! Сколько намёков я тебе делал? Сколько попыток прикоснуться, невзначай дотронуться, вдохнуть твой волшебный аромат. Но всё напрасно. Ты не замечала меня. Или хуже, ты играла со мной, ты оттолкнула меня. Поэтому ты тут!

— Да кто вы? — воскликнула я, пытаясь сообразить, кто из знакомых мог испытывать подобные токсичные чувства ко мне.

А этот человек меня точно знал, да и мне фигура была смутно знакома.

— Ты действительно хочешь увидеть перед смертью лицо палача? — склонил он голову набок, приседая так, чтобы его мужской орган был направлен точно мне между ног.

— Да! Я хочу понять, кто… ты…

— Что ж? Почему бы и нет, если ты сама просишь.

Непонятный псих потянулся к капюшону и откинул его. Базиль Ламбер!

— Ты! — потрясённо воскликнула я. — Все эти убийства совершил ты?!

— Я, — снисходительно усмехнулся Базиль, и глаза у него были абсолютно сумасшедшие. — Я! И я делал это ради тебя! Ты должна была стать моей, я ждал. Но ты отказалась. Я специально в тот вечер сделал так, чтобы нам никто не мог помешать на балконе. Я пришёл к тебе и рассказал, как люблю! А ты! Ты меня прогнала, ты выбрала этого противного Дюрана! И когда я послал тебе цветы и торт, ты снова предалась греху с Дюраном, ты выбрала его! Третий знак был дан — когда я предложил дружбу там, на Ла Мюссин. Ты снова оттолкнула меня. Но как говорят у вас на Листе — Боги тройню любят? Свершилось, ты трижды показала свою суть, братья были правы!

— Но почему? — только и смогла пролепетать я.

— Почему? Ты ещё спрашиваешь, почему? Да я дышать без тебя не мог! Всю душу ты мне вытащила, сердце живьём из груди вырвала! — психа затрясло. — И теперь ты расплатишься за каждую мою душевную рану, за каждую муку!

— Базиль, что за бред?! Я даже и не подозревала…

— Конечно, ты не подозревала? Все женщины суть греха, суть обмана, которые всё равно не могут отойти от истинного предназначения: ублажать мужчину. Естественно! Сначала крутила мозги Самохину, а потом решила, что Дюран партия повыгоднее? А на меня, сколько бы я к тебе ни пытался приблизиться, смотрела надменно, свысока.

— Это не так, Базиль! Я наоборот думала, что ты-то уж точно мой лучший друг.

— Женщина не может быть другом, её суть — ублажать мужчину. Меня встретили настоящие друзья, они мне всё объяснили. Сначала я должен удовлетворить мужскую суть, а потом, как только предмет моей страсти потеряет последнюю каплю крови, так эта страсть меня и отпустит. Я пробовал на других, они были вкусными, но помогали утолить жажду ненадолго. И только ты это можешь до конца. А дальше твоя жизнь послужит великому делу. Мы создадим новый мир, полный настоящей мужской дружбы, где женщина будет знать свой место. И никто, никто из тронутого скверной внешнего мира нам не сможет помешать. Зачем я всё говорю? Потому что это часть ритуала. Ты должна знать, бояться, а потом стать основой нового мира! Ты — последняя капля и закладной камень. Так слейся же со мной! И со всеми нами!

Дальше я завизжала и задёргалась, пытаясь вырваться из кандалов, не думая что обдираю кожу на руках и ногах. Сил держаться спокойно уже не осталось. Не знаю как, но эти психи рассчитали точно, когда Ладислас вернётся и даже если поймёт где меня искать — всё будет кончено. А ещё я не хотела умирать именно так: чтобы сначала меня насиловали три десятка мужиков, а потом живьём искромсали на части. Базиль довольно ухмыльнулся и опять присел так, что стало понятно — он готов начать меня насиловать. Я зажмурилась. Кажется, на это раз и правда — всё!

И тут, сквозь крепко сомкнутые веки, до зрения пробилась яркая вспышка. Я раскрыла глаза — и замерла ни жива ни мертва. Над нами горел яркий голубой шар. При свете зал оказался не таким уж маленьким, метров тридцать в поперечнике. Полусфера из