Лиам медленно склоняет голову набок. – Вивиан, у тебя все в порядке?

– С головой? – уточняю я.

– Да, именно. Ты могла погибнуть, черт возьми! – взрывается он. – Просто по инерции вдохнуть и захлебнуться за пару секунд!

Я действительно не ожидала, что могу не справиться с течением. И падение было лишним, но ведь все обошлось. План сработал. Не важно, каким он был глупым.

– Но ведь ничего не случилось, – защищаюсь я.

– А могло, – парирует Лиам, тяжело вздохнув. – Не думал, что в твоей умной и разумной голове рождается такой бред. Вив. – Он придвигается ближе и обхватывает ладонями мое лицо. – Думаешь, кого-то будет волновать, что мы оба связаны с этой школой? Какая разница, как возникли наши чувства? Мы будем открыто вместе, когда не будем связаны по рукам и ногам своим положением.

– Знаю, – тихо отвечаю я. – Но как я уже сказала, это так, на всякий случай. Сработало же. – Кивком головы я указываю на тумбу, где лежат газеты.

Лиам наконец-то расслабляется и продолжает держать мое лицо в своих больших ладонях.

– А что если бы тебя спас Джастин? Или еще кто-то? Знаешь, когда ты упала, кинулись все, просто я оказался быстрее.

Я приближаю свои губы к его рту.

– Именно поэтому я так смело упала в холодную воду, потому знала, что ты самый быстрый.

Каждая глупость граничит с каким-то посылом. Я сделала то, что сделала и добилась нужного результата. И плевать на все остальное.

– Ты меня убиваешь, – хрипло произносит он и срывает с меня одеяло. – Сейчас я буду мучить тебя еще дольше. – Пальцы Лиама скользят по моим бедрам.

Я закрываю глаза и обнимаю его за плечи.

– …потом я отвезу эту сладкую попку домой, и больше она не побеспокоит меня до определенного срока.

Мои глаза снова распахиваются.

– Что, серьезно?

Лиам кивает.

– Слова твоего отца не пустой звук для меня.

Он прав. Для меня мнение моих родителей тоже имеет огромное значение.

– Тогда скорее приступайте к тренировкам, тренер Фаррелл, – заявляю я и набрасываюсь на Лиама.

Эпилог

Лиам. 30 сентября

Я паркую свой «Рэм» рядом со студенческим домом и выхожу из машины. Сумасшедшая ванкуверская зелень уже разбавилась с осенними оттенками. Яркие цветные листья на деревьях контрастируют с розами в клумбах.

Опираясь на фонарный столб, на котором развивается синий флаг с символикой и девизом университета «вместилище ума», я наблюдаю за студентами, которые валяются на траве, обжимаются под деревьями, играют в регби. Меня даже накрывает ностальгией.

Вивиан легко вжилась в роль студентки и каждый раз, когда мы видимся, мне порой приходится затыкать ее нежный ротик поцелуем, чтобы она прекращала рассказывать обо всем, что творится в кампусе.

Нам нелегко далось то время, когда мы снова играли свои роли школьного тренера и примерной ученицы в Эшборо. После того раза, когда Вивиан пришла ко мне с новостными газетами, я больше не нарушал данного слова ее родителям.

Но, черт возьми, как же это было сложно. Если в городе я где-то сталкивался с мистером Роббинсом, то он все еще грозно смотрел в мою сторону, но хотя бы кивал в знак приветствия. Мама Вивиан даже интересовалась, как у меня дела, от чего я растекался лужицей и улыбался до хруста в челюсти.

В общем, мы пережили эти два месяца и когда в июле, я официально занял пост главного тренера нового хоккейного клуба в Эшборо, мы не отрывались друг от друга двое суток.

Но затем Вивиан уехала в Ванкувер и поселилась в общежитии. Честно признаюсь, я ревновал и ревную до сих пор, когда она ходит на студенческие вечеринки. Черт, это же колледж. Время тусовок и безрассудства. Школьная парта осталась позади, теперь можно проторчать на вечеринке в братстве всю ночь и подремать на лекции. Но я знаю, что моя ревность беспочвенная, и я всегда перевожу все это в шутки и стеб, в то время, как ревность Вивиан может из нее сочиться. Но я обожаю эти отношения.

Почти полтора месяца я каждые выходные провожу в Ванкувере, если у моей команды нет игр или тренировок, конечно. Порой бывает сложно выбраться в город, но пока это получается чаще, так как сейчас предсезонка. Пару раз я ходил с Вив на вечеринки и чувствовал себя вполне комфортно. Мы оставались в ее комнате в студенческом доме и занимались сексом на узенькой кровати, а потом я шел по коридору утром под пристальным взглядом девчонок из соседних комнат.

Я знаю всех ее друзей, которых она успела завести за это короткое время. Вив даже как-то заявила мне, что ее соседка по комнате ей откровенно завидует.

О, да, я держу марку.

Она появляется в дверях общежития, когда я дописываю смс-ку Адаму и засовываю телефон в карман. Вивиан широко улыбается и бежит ко мне вприпрыжку. На ней узкие темно-синие брюки с высокой талией и белая блузка с открытыми плечами. Я все еще скучаю по ее школьной форме. Короткая клетчатая юбочка, галстук, гольфы и голубые глаза – этот образ преследует меня каждый раз, когда моя рука сжимается вокруг моего члена.

– Привет. – Вивиан врезается мне в грудь и моментально впивается в мои губы.

Отвечая на ее мощный поцелуй, я опускаю ладони на ее попу.

– Привет, моя маленькая наездница, – после поцелуя говорю я.

Она смотрит на меня снизу-вверх и, подняв руку, проводит ладонью по моей жесткой щетине.

– Может, проведем ночь в моей комнате, а в Эшборо отправимся утром?

Я выгибаю одну бровь.

– Моя спина против крошечной кровати.

– Эй, – возмущается Вив. – Я не виновата, что ты такой большой.

Хмыкнув, я начинаю перебирать ее волосы.

– Нас ждет моя холодная и огромная кровать.

– Знаю, – мечтательно произносит Вив. – Но у тебя нам нужно все-таки поддерживать Адама, а не тискаться каждую секунду.

Я закатываю глаза.

– Расслабься, Адам – взрослый мальчик, к тому же, после второго шота виски он вырубится и забудет про свой развод.

Пару дней назад ко мне неожиданно заявились старшие братья. Оба взяли отпуск и решили залечивать раны океаном. Развод – хреновая штука, но я не представляю, как можно развестись после двух месяцев брака. Мои братья просто чокнутые.

Шон дуется, что его не взяли с собой, но у него последний год в колледже, и было бы неразумно много пропускать. К тому же он прилетал летом, и они с Вив почти каждый вечер оставляли меня банкротом в монополии. Он рассказал ей мои самые позорные мальчишеские моменты,