— Да, мой лорд, деяния судьбы еще более странны, чем ты можешь представить! Но не называй их случайными! Разве случайно ты познакомился и подружился с пареньком из Эшенби и помог ему, среди многих невзгод и опасностей, сохранить вещь, которой он пользовался в детстве, когда был простым пастушонком? Эта вещь так стерлась и износилась со временем, что даже ты не смог распознать ее. И я тоже не мог, пока Корентин не подсказал мне!

Он достал из своего мешка посох, и протянул ошеломленному Керморвану.

— Мастерство, живущее во мне, без всяких сомнений, свидетельствует о том, что это скипетр Морвана. Он происходит из Эшенби — города, основанного Эшей, которая забрала скипетр. На нем начертаны знаки и символы королевской власти, а внутри заложены свойства, которые даже мне еще не удалось постигнуть, несмотря на все мое искусство. Прими же его теперь и считай это знамением судьбы, как считаю я сам. Ибо это не может быть случайностью.

Керморван посмотрел на жезл, но не принял его, а поднял голову и пристально вгляделся в лицо Элофа.

— Кто ты? — прошептал он. — Корентин знал тебя, Морейн знал тебя… Если Эшенби действительно был домом для Эши, ты можешь быть потомком одного из видных людей того времени и иметь сходство с его чертами, как я похож на своих предков.

Элоф пожал плечами.

— Я родился не в Эшенби. Что касается остального, ты сам дал мне имя, а я рассказал тебе то малое, что мне известно.

Керморван с сомнением покачал головой.

— Что ж, хорошо! Кем бы ты ни был, скипетр был вверен тебе на попечение и оказался в надежных руках. Сохрани его для меня еще некоторое время! Если я когда-нибудь взойду на престол, ты снова получишь его от меня как принц и главный советник, следующий за мной во всем моем королевстве.

— Хорошо сказано! — тихо произнес Рок. Иле кивнула, но Элоф опустился на одно колено.

— Милорд, я не достоин…

— Ты сомневаешься в здравомыслии своего короля? — сурово спросил Керморван. В его голосе слышалось затаенное недовольство.

Элоф смело поднял голову.

— Да! Иначе на что ему нужен советник?

Уголок тонкогубого рта Керморвана слегка дернулся, а в следующее мгновение оба рассмеялись.

— Имей в виду, что я с таким же успехом мог бы назначить тебя советником в звездном царстве, так как владею им не больше, чем любым земным царством. И я вряд ли расширю свои владения, если задержусь здесь!

Он еще раз посмотрел на сверкающую корону, покачал головой в немом изумлении и любовно завернул ее в промасленную ткань, защищавшую его собственную кольчугу.

— Пойдемте, друзья! Я отдал дань уважения прошлому; теперь пора узнать, что готовит нам будущее. — Он помедлил и добавил: — Если хотите, мы можем отдохнуть здесь; я уверен, что это не помешает тем, кто давно уснул вечным сном.

— Нет уж, спасибо! — поспешно сказал Рок. — Мне тоже кое-что известно из древней истории, и я знаю, что некоторые из этих благородных господ были далеко не так гостеприимны, как ты!

— Да и воздух здесь слишком пыльный, с привкусом бальзамирующего состава, — добавила Иле. — Я не буду спать здесь.

— И я тоже, — проворчал Элоф. — Здесь я могу снова увидеть это лицо…

— Что ж, давайте поищем в другом месте, — вздохнул Керморван, убрав сверток с кольчугой обратно в мешок. — Пошли!

Но когда они вышли из-под арки, Керморван остановился и посмотрел по сторонам. Потом он наклонился и начал собирать кости, валявшиеся на полу. Это была та самая черта простой человечности и сопереживания, которая так хорошо послужила путникам во время их первой встречи с Детьми Тапиау; черта, уравновешивавшая грозного и безжалостного воина, которым он мог бы стать. С помощью остальных он занес кости обратно под арочный свод и быстро, но бережно разложил их на двух пустых каменных плитах.

— Лежите же теперь рядом со своим лордом! — произнес он. — При жизни это вам не подобало, но его наследник удостаивает вас этой почести, единственной, которую он может вам оказать. Вы будете последними, кто обрел смертное ложе в Доргаэль Арланнен, но не менее достойными, чем все остальные. Охраняйте это место до тех пор, пока мир не изменит свой облик!

Керморван поклонился им, потом другим силуэтам в темной усыпальнице и, наконец, безмолвной фигуре, носившей его шлем. Элоф и остальные последовали его примеру.

Когда они вышли под своды главного зала, Иле замедлила шаг и принюхалась.

— Опять эта вонь… Теперь она перебивает запах пыли.

— Я тоже чую ее, — сказал Керморван. — Пожалуй, слишком сильная для летучих мышей…

Рок, возглавлявший маленький отряд, внезапно выругался и высоко поднял свой факел. Путники остановились как вкопанные и несколько мгновений стояли неподвижно, затаив дыхание. В темноте перед ними, примерно на уровне головы Керморвана, блестели две красные точки, переливавшиеся жидким огнем. Элоф испытал такой же короткий приступ холодного ужаса, как в тот момент, когда открывалась дверь усыпальницы. Это были глаза, принадлежавшие живому существу, однако расставленные шире человеческих, а под ними смутно виднелись длинные узкие челюсти, парящие в полумраке, как будто длинные желтоватые клыки были соединены полосками слюны. Потом раздался тот же клокочущий рев, который они уже слышали раньше, и путников обдало теплой волной дурнопахнущего дыхания.

Элоф успел заметить все это в один миг бессловесной неподвижности, а потом что-то просвистело в воздухе совсем рядом с ним, как клинок после рубящего удара сплеча. Но это был не меч; Керморван махнул факелом сверху вниз с такой силой и скоростью, что шар горящей смолы вылетел наружу, словно пущенный из катапульты. Он промелькнул как метеор и угодил прямо в жуткие челюсти. Существо шарахнулось и поднялось на дыбы с душераздирающим ревом, от которого у путников заложило уши. Элоф нащупал рукоять меча, но Керморван оказался еще быстрее: одновременно с броском он наклонился, чтобы поднять валявшуюся на полу алебарду.

Высокий воин прыгнул вперед и нанес удар. Лезвие запуталось и заскользило по косматой белой шерсти, но все же оставляло за собой кровоточащую полосу. Зверь снова взревел и отступил назад между рядами постаментов. Керморван принял низкую стойку и начал орудовать алебардой, нанося рубящие удары, отскакивая и делая молниеносные выпады колющим острием. Громадная передняя лапа размером с его туловище взрезала воздух изогнутыми когтями. Но Гортауэр уже был в руке Элофа; темные когти встретились с еще более темным металлом и отдернулись от его жалящего прикосновения. Иле, подоспевшая сзади, с сокрушительной силой врубилась топором в ближайшую лапу, но лезвие прошло лишь через спутанную шерсть. Она поскользнулась и упала. Ее факел откатился в сторону, лапа начала опускаться, но Керморван успел броситься наперерез и удар пришелся на подставленную алебарду. Удлиненная морда метнулась вперед, щелкая челюстями; палица Рока взлетела и опустилась, и желтоватый клык с треском переломился, а обломок исчез в фонтане брызнувшей крови. Зверь зашатался и упал на покатую спину, завывая и хватаясь за изуродованную челюсть длинными передними лапами, в то время как более короткие задние лапы бесцельно молотили воздух.