С потолка сыпались искры, по комнате, как густой туман, стлался дым.

– Все в порядке! – прокричал Бреннан. От боли в сломанной руке у него прервалось дыхание. – Мы это сделаем. – И тут рухнул потолок.

В ночи плыли звуки пения, разорванная гармония в двух разных ключах. В словах говорилось о чем-то вроде того, чтобы повесить Лео Барнета рядом с кислыми яблоками.

Дорожка сворачивала налево, но Джэй пошел прямо по траве и миновал группу деревьев. Блэйз нерешительно последовал за ним, пнув подвернувшийся камень.

Костер уже потух, единственный свет исходил от последних угольков, тлеющих в пепле. Пока они не приблизились, Джэй был не в состоянии понять, что группа джокеров, сидящих у палатки на корточках, вовсе не группа. Ну, если не считать сиамскую пятерку за группу.

И тут пение остановилось.

Все взгляды устремились на него. Пять тел переплетались самым уродливым образом, плоть смыкалась с плотью так, что Джэй покрутил головой. Он не был уверен даже, что их пятеро – казалось, что пять тел делило четыре головы и где-то около семи ног. С другой стороны, число рук и щупальцев не поддавалось учету.

– О великий, – произнес Блэйз с изумительным тактом.

Джэй проигнорировал его, и джокеры, как он надеялся, тоже.

– Может, вы мне поможете, – произнес он. – Я ищу друга по имени Саша. Тощий, с зализанными волосами, одетый, так сказать, вычурно. У него еще такие тонкие усики, как у клерков в старых фильмах. – Никакого ответа. – Безглазый. Я уже говорил об этом? Кожа на месте глаз.

Четыре разных лица вяло рассматривали его. Джэй не мог понять, глупы ли они, враждебны или что еще. Он переждал еще и сделал другую попытку:

– Он работал в «Хрустальном дворце». Ребята, вы из Нью-Йорка?

– Я могу заставить это ответить, – нетерпеливо сказал Блэйз. – Посмотрите. Я могу заставить это встать и потанцевать.

– Они не разговаривают, – произнес женский голос позади них.

Джэй обернулся. Он едва смог различить ее, виднелась только какая-то тень, сидящая под деревом.

– Я слышал, как они пели, – сказал он.

– Они поют, – ответил спокойный голос. Это была молодая женщина. Сквозь ветви было видно, как лунный свет отражается от бледной белой кожи. Ее одежда была расстегнута спереди, она что-то баюкала в руках. – Они поют, но не разговаривают.

– Ох, – сказал Джэй. Он отступил от нее на несколько шагов. Была видна одна грудь, бледная, конической формы. У другой был ребенок. Она его нежно поглаживала, пока он сосал. Она была очень молода, не старше восемнадцати, грустная и хорошенькая. Ребенок в ее руках был красным и круглым, наподобие шара для боулинга, сделанного из мяса.

– Извините, – сказал Джэй, – не хочу быть назойливым…

– Я знаю, где Саша, – сказала женщина.

В темноте позади нее что-то двигалось. Джэй поднял взгляд и увидел уставившиеся на него из кустов глаза. Они были бледно-зелеными и сияли тусклым диким блеском. Всматриваясь в них, он увидел позади ноги. Волосы на затылке зашевелились. Внезапно им овладело чувство, что за ним следят, и тут Джэем овладел страх.

Он отступил от женщины, держащей в руках бедное изуродованное создание, стараясь не выказывать терзающего его внутренности страха.

– Блэйз, уходим отсюда, к чертям, – произнес он. Затем обернулся.

За мальчиком стоял Саша, безглазый взгляд которого был сосредоточен на Джэе. Рядом была Эзили. Он мог видеть ее тело, пышное и сочное. Она была голой, и глаза ее горели красным ярче, чем угли костра. Она ему улыбнулась, но ничего не сказала.

Джэй, должно быть, издал какой-то звук, потому что Блэйз обернулся. Он увидел Сашу, но, когда перевел взор на Эзили, его глаза расширились. Он ухмыльнулся, затем низким голосом издал вопль одобрения, которому, Джэй был уверен, он научился не у Тахиона. Мальчик совершенно не понимал, в какое дерьмо они вляпались.

– Саша… – начал Джэй.

– Нет, – ответил Саша. – Сейчас уже поздно разговаривать.

Босой человек с дубинкой, молчаливый, как тень, выскользнул из тьмы. Он взмахнул дубинкой, промахнулся. Джэй отскочил вбок, сделал пальцы пистолетом и с хлопком отправил его прочь. Кто-то прыгнул ему на спину. Он тяжело упал и перекатился. Длинные ногти заскребли по лицу, пытаясь выцарапать глаза. Джэй схватил руки, отвел их и попытался освободиться. Вовремя освободив правую руку, он с хлопком услал приближающуюся справа маленькую девицу, но тут женщина вонзила зубы в мышцы правой руки рядом с большим пальцем.

Он закричал. Блэйз наконец отвел глаза от сисек Эзили и увидел, что происходит.

– Эй! – крикнул мальчик.

Женщина, не переставая кусать его за палец, постаралась одновременно ударить его по яйцам. Джэй с силой ударил ее по голове и, освободив руку, услал ее прочь прямо из-под себя. Саша выкрикнул:

– Прекрати! Оставь их в покое!

Этого оказалось достаточно, чтобы все на секунду застыли. Блэйз свирепо и сосредоточенно уставился на Сашу, держа его в ладони своего сознания. Позади него Джэй смутно различал тень сиамской пятерки, которая медленно поднялась на ноги и, спотыкаясь, двинулась вперед. О господи, подумал он.

– Беги! – крикнул он Блэйзу. Уголком глаза заметив движение, он взвился. Существо с тусклыми зелеными глазами возникло из кустов и молча скользило по траве, похожее на какую-то непотребную рыбу манта с получеловеческим лицом. Оно было обнаженным, с бледной и прыщеватой кожей. По центру его лица, пониже этих ужасных глаз, свешивались мужские гениталии. Джэй, с трудом удержавшись от рвоты, услал его подальше, но вслед появились другие. На него надвигались смутно видимый джокер, плоть которого была темной и мягкой, как кровавый пудинг, мальчик с ледяной фигурой, человекообразная многоножка – у половины из них в руках сверкали ножи. Они окружили его.

Он избавился от ледяной фигуры, но тут же увидел, что на него надвигается молодая женщина с печальным голосом, держа над головой ребенка как оружие. На секунду он заколебался, и этого оказалось довольно.

Дюжина сильных рук схватила его сзади, земля ушла из-под ног, все тело взорвалось болью.

Его руки горели.

Он не помнил, чтобы просыпался. Не был уверен, что это было. На какой-то момент он подумал, что это сон, что кошмар явился снова, но он видит следующую серию, после того как конусоликое существо завыло. Он попытался открыть глаза, но увидел лишь тьму. Мир был погружен во влажное зловоние. Он не мог пошевелить пальцами. Он чувствовал жжение в плечах и запястьях, но вообще руки онемели. Он чувствительно дернулся, и тело тут же скрутило. Его где-то подвесили, оставив на волю случая над бездонной черной бездной.