Вывод?

А у нас такие умники живыми не уходили.

* * *

Эдуард Давидович себя долго ждать не заставил.

Прибыл с видом: «Чем бы дите ни тешилось, лишь бы своих не делало», потом увидел рычаг, выслушал Давида и аж в лице поменялся. И принялся распоряжаться.

Малена отправлялась домой, Давид – выкупать станцию в пользу семьи Асатиани, а кладоискательством займутся те, кто поумнее. К примеру, промышленные альпинисты.

А вы, дети, успеете еще вляпаться.

Секретность?

Ага, поучи отца любиться. Вас сделали и дальше не пропадем…

Молодежь спорить не стала. Послушно разошлись, куда указано, Давид отвез Малену домой, к громадной радости Беськи, и поехал выкупать станцию.

А Эдуард Давидович прошелся по бывшей церкви.

Да, пора, пора… Выкупим, реставрируем, отмеценатствуем, если что. А если что в подвалах есть – то и выгребем.

Девчонка?

Господин Асатиани-старший усмехнулся, уже вполне добродушно. Что ж, неплохая девочка, да, господа?..

Не то он себе планировал для сына, совсем не то. Ему виделась примерная грузинская девушка из хорошей семьи, которая воспитает детей во всех традициях, но…

Положа руку на сердце, чем хуже Малена?

Семья?

Семьи, как таковой, у нее нет. Считай, сирота. Если ее мать с этим не согласится, девчонка точно осиротеет. Зато воспитание дай бог каждой, ее ведь буквально уничтожали на глазах у всех, а она не поддалась. Справилась. И старших уважает.

Эдуард вспомнил, как встретила его Малена. Кланяться не стала, но поздоровалась и склонила голову так, что уважение чувствовалось. Как бы говоря – вы старше, вы отец моего жениха, я признаю ваше главенство. Такие вещи Эдуард шкурой чувствовал.

Но без подобострастия…

Какая ж гадость – эти пресмыкающиеся! И как они надоедают!

Воспитание – плюс. Девственность – плюс, здоровье – плюс, врачи в наших поликлиниках взятками не избалованы, за пару тысяч тебе не то что историю болезни притащат, все расшифруют.

Талант есть, характер… теперь и приданое есть. Что еще нужно?

Найти это приданое и достать.

А это уже Эдуард организует. И девочка неглупа. Видно же, что ей интересно, любопытно, что хочется самой везде полазить, но приняла мужское решение и не вякает. Это тоже хорошо.

Итак, где у нас телефон? Вызываем знакомых…

Мария-Элена Домбрийская

Малена расчесывала волосы перед зеркалом. Она была под впечатлением от вчерашнего.

Давид приехал поздно вечером, ничего толком не рассказал, только показал купчую на бывший храм, а ныне пристань, и отправился спать. Ну, девушки тоже отправились.

– Как ты думаешь, какие перспективы? – Малене было интересно.

– Для Асатиани? Осмотрят все, вытащат все, покажут – мизер. Находка принадлежит тому, кому и земля принадлежит. Или, там, строение. Допустим, найдут иконы, или клад, или еще что… Кстати, и поп мог быть в курсе и в доле, это надо раскапывать подробности… мог спрятать там и посуду, и еще что… К примеру, посуду покажут, или монеты какие, а самое ценное заначат.

– И с нами вряд ли поделятся.

– Это уж вовсе из голливудских опер будет сюжет. Ты видела где-нибудь, чтобы волк отрывал кусок от добычи и отдавал крысе?

– Нет. Но мы и не крысы…

– По меркам Асатиани у нас масштаб микроба. Не прикопали бы…

Малена поежилась.

– Ты поэтому вчера не спорила?

– Ты – официальная наследница. Легитимная, так сказать. Мать, конечно, но ей пасть заткнуть несложно. Ее прессе не предъявишь, а вот тебя – о да! Тут такую шумиху поднять можно, такой пиар продвинуть, что старший Асатиани будет с этого десять лет кормиться, еще и за рубежом отметится. Если поймет свою выгоду, конечно.

– Должен понять.

– Но это по размышлении, не сгоряча, понимаешь? А потому для нас лучший вариант пока исчезнуть с глаз долой и разводить руками. Все на доверии, вы же не обманете сироту…

– Еще как обманут.

– Если ты выходишь замуж за Давида, то все остается в семье. Чего тут обманывать?

– У вас разводиться можно, я помню…

Матильда хмыкнула.

– Малечка, давай цинично? Развод будет таким, какой Давид захочет. На его условиях. Мы с ним бодаться не сможем чисто физически.

– Почему?

– Я никогда не верила сказке «Золушка». Никогда.

– Почему?

– Потому что сказки заканчиваются свадьбой. А каково оно в семейной жизни? От печки во дворец?

– При чем тут одно к другому?

– Да при том, Малечка. Что сиськи-письки…

– Матильда!

– Пофиг! Пойми, никогда ничего не решали секс и внешность. Никогда. Нужно образование, воспитание, база нужна, самоуважение… да много чего.

– Но ведь живут же семьи?

– У нас разводиться можно, ты помнишь?

Малена вздохнула.

– Так много нужно знать, уметь… а если я не смогу?

– Попробуем. Исходные данные у нас сильные, а что уж там будет… не знаю, Малечка. Справимся. Обязаны.

– А… Рид?

– А, то же самое. Только здесь нам еще и сложнее придется, Рид старше, и техникой секса его точно не удивишь.

Герцогесса покачала головой. Но что уж тут…

– А что, ты думаешь, внизу?

– Колодец, скорее всего. Может, потайной ход. Может, клад.

– Колодец быть должен. Это правильно. У нас всегда колодцы устраивали… потайные.

– И в Донэре есть?

– Есть…

– А ублиет?[19]

– А что это такое?

Разъяснить Матильда не успела. В дверь постучали.

– Ваша светлость?

– Да?

– Курьер. Из дворца…

Матильда вылетела вихрем. И не обратила внимания на Лорену, которая проводила ее злобным взглядом.

– Что тут у нас?

Курьера подхватила верная Аманда, повела на кухню, кормить и денег давать, а Матильда сломала королевскую печать.

– Оп-па!

– Ваша светлость?

– Ро, ты на свадьбу не хочешь? – непринужденным тоном поинтересовалась Матильда.

– Чью? Вашу? Ой, то есть простите…