Надо было выяснить, причем быстро, смогу ли я оставить какой-то ориентир, какую-то нить, чтобы мы с Коном могли воспользоваться этим ориентиром раньше, чем ООД. За последнее время слишком многое произошло, и я просто не успела разобраться с тем, что нашла – или почти нашла, или вроде бы нашла – в гостиной Эймил. Если с этим вообще можно было разобраться. Эймил боялась, что Я погибла…

Нет. Я разберусь. Должна разобраться.

Способны ли маятники на что-то кроме того, чтобы регистрировать необычную активность? Могут они ее идентифицировать?

Тогда они вычислят меня с Коном, как только мы направимся совершать задуманное. Если. Если вообще наши приблизительные человеческие выводы окажутся верными, и то, что мы ищем, находится в He-Городе. Но… если ООД собирается теперь внимательнее следить за мной, не значит ли это, что они поставят маятник возле дома Иоланды? Ну и ну. Сможет ли она обмануть такую штуку?

Эймил ждала нас в кабинете Пата вместе с Джессом и Тео, выглядела она несколько подавленно. Она молча встала и обняла меня. Я ответила таким же крепким объятием и несколько секунд мы просто смотрели друг на друга.

– Похоже, эти ребята тебя аккуратно обработали – синяков не видно, – сказала я.

– Увы, не могу сказать о тебе того же, – ответила она, осторожно прикоснувшись к моему подбородку.

– Это я ушиблась о дверцу верхней духовки. Давайте уже к делу, а? Я хочу домой, в постель. До четырех часов утра осталось уже не так много времени.

Терминал Пата был включен, и стоило ему коснуться клавиатуры, как на экране появился текст электронного письма. Даже до того, как установилось прямое соединение, картинка показалась мне зловещей: казалось, черный шрифт имел кровавую красную окантовку, каждую букву словно охватывали тонкие алые губы.

– Готова? – спросил Пат.

Я присела и положила руки на клавиатуру, как будто собиралась сделать что-то привычное и обыкновенное: проверить почту или просмотреть заголовки новостей. «Готова». Он кликнул иконку соединения с глобонетом, и почтовый ящик открылся.

Меня почти сразу засосало. Не знаю, как именно это произошло. Может, кто-то может научить, что делать в таких ситуациях? Глобонет появился сравнительно недавно, но магоделы умеют быстро приспосабливаться – им иначе нельзя. Если бы меня научили прослеживать электронную почту… Нет. Будь это так просто, в штате ООД обязательно были бы люди, занимающиеся именно этим. И со мной бы не носились как с чем-то бесценным и уникальным в своем роде. Я отправлялась туда, где еще никто не бывал. И я была не в восторге от этого.

Только мои талисманы удерживали меня в сознании и в этом мире. Я почувствовала, как они нагрелись: как вода в чайнике, поставленном на сильный огонь, или тело вампира, которого вывел из состояния «комы» визит незваного гостя. Мне подумалось, что сейчас на моей шее и груди образуется красный круг, да еще по овалу на каждом бедре.

Надеюсь, моя одежда не загорится – это сложновато будет объяснить, да и неловко как-то.

Это была мука. Как будто меня тянули вперед и назад одновременно. Как будто вернулся момент, когда меня разорвали на две части, и кто-то стал растягивать половинки в разные стороны. He-пространство разинуло свою пасть, но прошлой ночью, когда Кон ждал меня на другом конце этой темной проселочной дороги, оно показалось мне просто чуждым, далеким, неземным – местом, куда мне совершенно незачем было соваться. Но сейчас я вынуждена была войти в него и позволить ужасному водовороту увлечь меня. Если позволишь этому Мальстрему себя поглотить, то уже никогда не вернешься – разве что в виде мелких кусочков.

Но у меня была причина посягнуть на эту враждебную территорию. С трудом заставив себя сосредоточиться на едва слышном гудении, я подумала, что это охранная система Бо. Так, если я смогла найти охранную систему, то, весьма вероятно, смогу найти и то, что она охраняет. Или эта логика слишком человеческая? Я попыталась сориентироваться, потихоньку, осторожно, помня, что на самом деле я сижу на стуле в кабинете Пата, и ощущая, как талисманы медленно прожигают в моем теле дыры. В этот раз сама я не была стрелкой компаса, я пыталась изогнуться так, чтобы увидеть, куда эта стрелка показывает…

Там.

Меня так сильно рвануло назад вместе со стулом и так крепко шмякнуло об пол, что воздух вылетел из легких. Но это было к лучшему, потому что терминал Пата взорвался, и на меня осыпалась целая куча мелких осколков электронной начинки и чуть более крупных обломков пластикового корпуса. Я услышала возгласы удивления и боли, затем словно затрезвонили сигналы тревоги. Я все еще пыталась вдохнуть, когда в комнату стали вбегать люди. Сигнал тревоги оказался настоящим!

Казалось, весь наличный состав штаб-квартиры ООД явился сейчас в кабинет Пата, причем их было явно больше, чем должно было, по идее, быть в пол-одиннадцатого ночи.

Как только я снова смогла дышать, то сразу сказала медику, что со мной все в порядке В ООД всегда есть дежурный медик: семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки – все за деньги налогоплательщиков. Ну, впрочем, мало ли где есть медики, но вот таких, с нашивками за боевые действия, встретишь не часто. Этот был с нашивками.

Только футболка моя надорвалась, обнажая грудь, цепочку и отметину от нее на коже; бормоча что-то о странных последствиях взрыва терминала, медик смазал рану противоожоговым кремом. К счастью, ему не пришло в голову сорвать с моей шеи цепочку, чтобы облегчить дыхание. Бедра по-прежнему горели, но я была рада и тому, что у меня вообще остались бедра.

Пату досталось больше всех: самый большой кусок корпуса терминала вспорол ему плечо, так что пришлось накладывать швы; лицо и руку не слишком украсили ожоги, к счастью, не опасные.

– Я и раньше был тем еще красавчиком, – сказал он. – Это не испортит мне жизнь.

Но, судя по всему, даже Пата пришибло, потому что прошло несколько минут, пока он заметил, что двое из прибежавших по тревоге (у одного на голове торчал переговорный микрофон, и он в него что-то бормотал) сразу уселись у второго терминала и принялись лихорадочно стучать по клавишам. Я-то, лежа на полу, хорошо их видела, но была в этот момент слишком занята собой, чтобы думать о том, чем именно они заняты. Пат и Джесс обменялись тревожными взглядами.

В этот момент в комнату вошла женщина, и уровень всеобщего напряжения зашкалил. Мне вдруг показалось, что я попала в ракету из старых фильмов, где центробежная сила прижимает всех, кого к стенам, а кого к полу. Может быть, я и не очень удачно выбрала метафору, но когда я посмотрела на нее, то не увидела теней вообще, как будто она светилась сама, от нее тянуло чем-то горячим и опасным, как от ходячего ядерного реактора. Впрочем, я ведь ни разу в жизни не видела ядерный реактор, могла и ошибиться, но ничего другого на ум не приходило. Приступ головной боли. Приступ желания бежать отсюда, неважно-куда-лишь-бы-подальше, И все это – только от одного ее присутствия.