— Живой! — вздохнул Избор. — Слава Светлым Богам!

Не боясь испачкаться в крови Исин пядью обмерил находку и невозмутимо сказал, обращаясь к Гавриле:

— Этот поздоровей тебя будет…. Был то есть…

— Да… — сказал Избор. — Там у него точно не белочка…

— Ничего, — невозмутимо отозвался богатырь, гладя Иосифа по голове. — Чем больше зверь — тем больше слава!

Настороженные находкой они пошли вперед, раздвигая темноту впереди факелом. Какое-то время они видели по бокам отесанный камень, но потом стены словно растворились в темноте и Избор почувствовал себя так, как будто глубокой безлунной ночью вышел в поле, до виднокрая заваленное сажей.

По ветерку, по звукам, что плавали в воздухе он чувствовал простор вокруг себя. Шипение смолы и треск падающих с факела капель не умирало в темной тишине пещеры, а еще несколько мгновений жило в воздухе, заполненном вонью. Он легонько щелкнул пальцами, проверяя свою догадку и эхо вернуло ему щелчок.

— Пещера, — прошептал богатырь. — Зверь где-то тут должен быть.

Факелы разливали вокруг себя колеблющийся свет, только толку от него никакого не было. Шагов на пять впереди себя он еще что-то видел, а вот дальше…

— Загородите свет! — сказал Гаврила. — Не видно же ничего. Слепит!

Он говорил это на ходу, стараясь выйти из круга света, но услужливый Иосиф торопился за ним.

— Стой! Стой, тебе говорят!

Мальчишка встал и спина Масленникова начала растворяться в темноте. Камни у него под ногами резко поднялись вверх и друзьям показалось, что Гаврила взлетает.

— Дядя Гаврила! — не выдержал мальчишка. Избор положил ему руку на плечо. Гаврила лез куда-то вверх, потом совсем пропал.

— Вернется. Посмотрит что там и вернется…

Твердь под ногами опять стала ровной, а темнота впереди стала еще чернее. Он хотел сделать шаг вперед, но что-то остановило его. Вытянув руку он ничего не нащупал перед собой. У него под ногами зияла пропасть!

Богатырь невольно отступил назад и сел на корточки. Постепенно глаза привыкали к тьме и вскоре он увидел две искры, что горели, словно далекие костры, а потом и сама тьма разделилась на какие-то угловатые куски, прямыми гранями выпиравшими из нее.

— Сундуки! — ахнул неслышно подобравшийся сзади хазарин. — Сундуки!

Стена из сундуков уходила во тьму и терялась там сжатая мраком и безмолвием. Сердце у Исина дрогнуло, когда он вообразил как она тянется далеко-далеко и ряды сундуков, набитых золотом (чем же еще?) тяжко давят друг на друга и кое-где ветхое дерево уже рассохлось и треснуло и пол вокруг уже усыпан золотыми монетами. Нужно только нагнуться… Он непроизвольно наклонился… Избор уловил движение воздуха и спросил:

— Кому кланяешься?

Сотник вздрогнул, и невпопад ответил:

— Все не унести…

Хазарин вздохнул и не добавил ни слова, но Избор его понял.

— Ты сперва свои ноги отсюда унеси… Хотя бы одну.

Они замолчали. Избор смотрел в темноту, а Исин — на рассыпанное вокруг золото.

— Сколько добра пропадает! — вырвалось у него.

— Пропадает? — удивился Избор. Исин и сам понял, что сказал не так и поправился.

— Ну я хотел сказать без дела лежит.

— Без дела? — не менее удивленно спросил воевода. Хазарин мялся не зная как еще объяснить то, что хотел выразить словами.

— Раз не в твоем кармане, то уже и без дела? — понял его Избор. Воеводу сундуки не интересовали. Он в оба глаза разглядывал огоньки, что блестели в разных концах пещеры.

— Подходи, бери… — сказал он. — Караульщик-то где?

Словно ответ на вопрос темнота впереди них тяжело вздохнула, заставив пламя светильников заколыхаться, и поперек всей пещеры пронесся язык пламени. Следом за огнем прокатилась волна теплой, сырой вони.

— Огнедышащий, тварюга… — сказал Исин. — Турсун, сволочь… Что же не сказал?

Свет резанул по привыкшим к темноте глазам и теперь все они одинаковым движением терли глаза, стирая ослепление. Никто из них не успел рассмотреть зверя, но хоть это они теперь знали точно.

— А ты что думал? Свинью он тут на цепь посадил что ли? — сквозь зубы процедил Избор.

— Значит опять повеселимся! — сказал Гаврила. — Везет нам в последнее время на огнедышащих! Еще малость и я сам начну огнем чихать.

Он, щупая камень под ногами, прошел вбок всматриваясь в темноту перед собой. Если зверь сидел внизу, то наверняка существовал какой-то способ попасть к нему.

Гаврила не сделал и десятка мелких, слепых шагов как нога ощутила тесаный камень. Ступени. Богатырь тихонько чмокнул губами.

— Что? — прошелестело над ухом.

— Ступени. Тут спуск вниз…

К глазам постепенно возвращалась способность хоть что-нибудь различать с этой темноте. Гаврила шел первым, касаясь руками стены слева от себя и слушал сопение впереди себя.

Тварь наверняка была не из простых… Он вспомнил чудище, что завалили Исин с Серасланом и передернул плечами.

«Вечно эти колдуны навыдумывают, а нам расхлебывай!» — подумал он. Пока ступени вели их вниз он размышлял над тем, что делать дальше.

Идти к зверю с мечом, что бы отрубить ему голову? Он покачал головой. То, что происходило сейчас, ничуть не напоминало то, что случилось несколько дней назад в окрестностях Картагиной пещеры. Отличие было в главном — там был свет и они могли видеть своего врага, а в этой темноте… Честной схватки не будет. Справиться со зверем они могли только его кулаком.

Огоньки, что маячили впереди куда-то пропали, стало совсем темно, а выставленная вперед рука уткнулась в преграду. Он сдержался, чтобы не рубануть ее мечом и вместо этого провел ладонью сверху вниз. Пальцы ощутили как холод металла переплетается с теплом дерева.

— Сундуки, — сказал он. — Пока мы за ними тварь нас не видит.

Стоять за сундуками можно было сколько угодно, но это не приближало их к цели и осторожно ведя ладонью по сундукам Гаврила пошел в обход. Через два десятка шагов пропавшие огоньки появились и вместе с ними глаза уловили еще в десятке мест золотой блеск. Гаврила замер.

— «Сколько же их?» — подумал он боясь пошевелиться. — «Десяток?»

— У плохого хозяина ни в чем порядка нет, — сказал вдруг сотник. — Надо же! Золото у него где ни попадя валяется…

— «Это же золото блестит!», — облегченно подумал Гаврила. — «Прав хазарин».

Вокруг каждого огонька тьма, казалось, сгустилась еще плотнее.

— Да, непорядок, — ответил он Исину. — Теперь поди угадай где тут золото блестит, а где его морда светится…

— Угадать бы где все остальное…

— Морда там, — сказал вдруг Иосиф — Смотрите. Все огоньки ровно горят, а вон те вроде то тухнут, то ярче разгораются…