- Ладно. Только знаешь, что? Я страшно голодная. Некогда было поесть.

У меня в животе давно урчало, я ведь даже кофе не успела выпить между поездками с Аркадием и с Русалкой.

- Вообще не проблема. У нас там мангал есть, сделаем обалденный шашлык.

- Ну, пока его сделаешь...

- Да я сейчас позвоню, и к нашему приезду все будет!

Я сглотнула слюну.

Но, перед тем как сесть в машину к Богдану, заколебалась.

- Проблемы? – поинтересовался он.

 Я кивнула. Была проблема, но я не знала, как ее сформулировать.

- Слушай, я... я же просто по-дружески, - начала я.

- Боишься, что я накормлю тебя шашлыком, а потом буду требовать расплаты? – хохотнул Богдан.

- Ну, что-то вроде этого. Просто не хочу, чтобы были какие-то недопонимания.

- Заметано. Я помню, что ты по тому перцу сохнешь... До сих пор?

- Ага.

- Это меня безмерно расстраивает, но я буду держать себя в руках. Садись, не бойся.

Все еще пребывая в некоторой неуверенности, я села в его машину.

- Слушай, если ты меня так боишься, позвони маме и скажи куда едешь и с кем. Номер машины продиктуй.

- Ну ж маме я звонить не буду! И я тебя не боюсь.

- Ну и зря. Ты же меня совсем не знаешь. Вдруг я маньяк.

Наверное, я выглядела испуганный. Потому что Богдан воскликнул:

- Да шучу я! Я не маньяк, но придурки встречаются. Не надо забывать о безопасности.

Это звучало разумно, и я все же скинула Русалке номер его машины. И написала, что еду стрелять. Она удивилась и задала кучу вопросов, но я лишь ответила: «Потом».

Бояться Богдана было невозможно. Он был милым, немного снисходительным и таким... простым. Называл вещи своими именами, говорил все, как есть. Слегка меня поучал, на правах более опытного и старшего товарища.

Здорово было бы иметь такого старшего брата...

Но все же вряд ли у него ко мне чисто братские чувства. Стал бы он со мной возиться, кормить меня шашлыками и учить стрелять, если бы не надеялся на что-то большее? Я не знаю. Вот правда, не знаю.

Сначала я не могла попасть не то что в мишень, но даже в картонную фигуру, на которой она была закреплена. Но Богдан был терпелив, раз десять повторил мне, как правильно брать цель на мушку. И у меня получилось!

Я издала вопль восторга и начала палить, как сумасшедшая, непрерывно перезаряжая винтовку.

А потом мне дали лазерный автомат Калашникова, и я минут сорок поливала огнем электронных врагов, бегающих по экрану тира. Расстреляв всех, кого только было можно, я довольная рухнула в шезлонг, стоявший на травке.  

Вечерело, солнце почти скрылось за деревьями. Богдан, куда-то потерявшийся полчаса назад, внезапно появился из кустов.

- Как дела? – поинтересовался он.

- Отлично. Во мне не осталось ни капли напряжения.

- Я же говорил.

- Спасибо. Ты меня спас от меня самой.

Я даже улыбалась! Хотя еще пару часов назад мне казалось, что меня неумолимо затягивает пучина депрессии, и я не скоро смогу из нее выбраться. Разве что Гоша внезапно поймет, что любит меня несмотря ни на что. И все недоразумения, возникшие между нами, внезапно и быстро разрешаться.

Размечталась.

- Что, вспомнила своего перца? – хмыкнул Богдан.

Как у него получается читать мои мысли? Я для него – открытая книга...

- Может, плюнешь на него?

Я покачала головой.

- Упрямая. Мне такие нравятся. Упрямые и с сумасшедшинкой. Что, отвезти тебя домой?

А я как раз думала, как бы ему поделикатнее на это намекнуть...

Вчера был очень странный, очень напряженный и очень долгий день. Я так вымоталась, что уснула еще до десяти, хотя думала, что меня ждет еще одна бессонная ночь. Усталость все же взяла свое. А стрельбище очень хорошо помогло мне сбросить напряжение.

Богдан, как и обещал, довез меня до торгового центра. Правда, расстались мы не сразу. Он проводил меня до машины, а потом еще полчаса развлекал разговорами. На отвлеченные темы. Про «того перца» больше не заговаривал. И на отношения не намекал. Хотя иногда я ловила на себе его совсем не братский взгляд...

Пожалуй, надо все же быть с ним поаккуратнее. И больше не стрельбище не ездить. А то получается, что я даю ему ложные надежды. В моем сердце точно нет места ни для кого, кроме Гоши.

С этой мыслью я проснулась и сразу стала обдумывать план нашего будущего объяснения. Правда, мне пришлось на пару часов отвлечься, чтобы поработать. Даже не на пару, а на все четыре.

У меня сейчас такая бурная личная жизнь, что начинает страдать профессиональная. Мила абсолютно права, этого допускать нельзя! Я, конечно, не она, и не готова на все ради карьеры, но все же работу свою люблю и не хочу терпеть неудачи.

Когда я более или менее разобралась с работой, то снова вернулась к своим планам. Но меня снова отвлекли, на этот раз Аркадий. Он позвонил и предложил поучаствовать в испытаниях парашюта, надев многострадальное длинное платье. Ну как попросил – он не оставил мне выбора! Не могла же отказать ему в таком важном для моей подруги деле.

Так что я упаковала драное и мятое эльфийское платье, и, после звонка Аркадия, спустилась вниз, где он ждал меня в машине. Конечно, я все время дергалась, боялась снова наткнуться на своего соседа в неподходящий момент. Ведь я снова куда-то еду со своим воображаемым «женихом»!  

И ладно бы мы столкнулись в лифте, я бы еще успела ему сказать, что он вовсе не мой жених. А вдруг он снова застанет меня внизу, ровно в тот момент, когда я буду садится в машину? И опять ускачет, не дав возможности и слова сказать.

К счастью, этого не произошло. Ни Гоши, ни его машины в окрестностях не было. Ну да, время рабочее, он, наверное, трудится в поте лица. Но вечером вернется домой, и тогда уж я поговорю с ним, как бы он ни сопротивлялся.

Прямо к центральному причалу подъехать невозможно, так что нам с Аркадием пришлось оставить машину на стоянке и топать минут пятнадцать.

Он решал по телефону какие-то рабочие вопросы, я озиралась по сторонам. Весна... апрель в самом разгаре. В наш курортный город уже приехали первые отдыхающие. Их сразу видно: они бледные, немного испуганные и удивленные. У них дома еще снега тают, а у нас уже косят траву на газонах.  

- Сегодня попробуем съемку дроном, - обратился ко мне Аркадий, закончивший, наконец, свои разговоры.

- Съемка – это не главное, - заметила я. – Главное - платье.