Мысли Аны разбегались. Она видела Коула – определенно видела, что он стоял на галерее общинной ратуши, – но теперь она уже готова была усомниться в здравости собственного рассудка. Коул ведь не мог потом исчезнуть! И потом – как он мог попасть в Общину? Откуда он смог узнать, где ее искать? И зачем ему понадобилось рисковать и появляться здесь только для того, чтобы сразу же улизнуть?

Она думала о его Взгляде. О том поцелуе. Они все еще ни разу не целовались. Она поймала себя на том, что отчаянно молится о том будущем, которое он видел. Они еще могут быть вместе! Раз он не оказался на полдороге к Америке, они могут быть вместе.

– Кого ты ищешь? – спросил Джаспер, прервав ее размышления.

Ник, везущий отца Аны, уже проезжал через КПП. Шофер Джаспера остановился позади него – последний в кортеже. Если бы они сейчас повернули обратно, Эшби, смотрителю и членам Коллегии не удалось бы последовать за ними сразу же – пришлось бы снова проезжать через КПП на противоположной стороне дороги.

Ана повернулась к Джасперу, ощущая, как в ее сердце пробивается тонкая струйка стыда.

– Королевская академия музыки всего в двух минутах отсюда, – сказала она, складывая губы в неловкую улыбку. – Нам нельзя туда заехать? Я кое-что забыла. Там остались мои ноты.

– Твои ноты?

– Ну да, конечно: ты ведь не помнишь. Каждое воскресенье у меня урок игры на фортепьяно с профессором Айделманом.

Джаспер подался вперед и опустил стеклянный барьер, отделявший их от шофера.

– Мы заедем в Королевскую академию, – сказал он.

– На Марилебон-роуд, – шепотом подсказала Ана.

– На Марилебон-роуд, – повторил Джаспер шоферу.

Ану подташнивало от волнения. Она понятия не имела, что станет делать, попав в Академию. Может, напишет Коулу записку и оставит ее у преподавателя игры на фортепьяно. Может, профессор Айделман знает, как ей связаться с Коулом, ведь Коул преподавал там.

Ана попыталась вспомнить номер горячей линии «просветителей», по которому Джаспер звонил в тот вечер, когда его похитили. Она видела эти цифры в зале суда на экране, когда на него вывели телефонный счет Джаспера. Однако она только смутно помнила, как выглядела проекция на экране. В суде ее слишком смутило присутствие Коула, то, как его аура действовала на нее.

Шофер Джаспера развернул машину и поехал в южном направлении по Парк-роуд в сторону Бейкер-стрит. Напряжение нарастало – крещендо. Она посмотрела в заднее стекло. Ник пока еще не изменил направления движения отцовской машины, чтобы ехать следом, но он обязательно это сделает.

Сдвинувшись на край сиденья, она снова опустила барьер между ними и водителем.

– Извините, – сказала она шоферу, – нам нельзя ехать чуть быстрее? Мой преподаватель музыки вот-вот уйдет из Академии, а мне важно его застать.

Шофер перешел с неспешных тридцати километров в час на пятьдесят пять. Ана снова посмотрела в заднее стекло. Там уже не видно было ни КПП, ни отцовской машины.

– Я прочел про смерть брата, – сказал Джаспер, – до того, как у меня забрали интерфейс.

Ана вздрогнула: она словно то и дело забывала о присутствии Джаспера. Однако он был рядом, и каждый раз, когда он напоминал ей об этом, она чувствовала, как порыв стыда притягивает ее к нему и отдаляет от Коула.

– Зачем Тому понадобилось бродить по вершине скалы в совершенно безлюдном месте? – спросил он.

Ана посмотрела на него. Их последняя встреча оказалась неудачной, но, похоже, Джаспер с тех пор немного очнулся, хоть и по-прежнему не помнит немалого куска своего прошлого.

– Хороший вопрос.

– А ты знаешь ответ?

– А ты по-прежнему считаешь, будто я сочинила сказку про мое похищение?

Джаспер забарабанил пальцами по ручке двери.

– Все не сходится, – проговорил он.

– Все, что тебе наговорили.

Он нахмурился, а потом медленно приподнял прядь ее коротко стриженных светлых волос.

– Они всегда были такие короткие? У меня такое чувство, будто они должны быть длиннее.

– Я… со мной там кое-что случилось, Джаспер. Я не могу вернуться назад. Я не могу быть такой, какой была.

– Я понятия не имею, какой ты была, – сказал он с улыбкой, в которой проявились доброжелательность и чувство юмора того юноши, которым она когда-то грезила. – Так что, по-моему, это проблемой не будет.

– Для меня это проблема, – возразила она.

Шофер остановил машину на КПП на Бейкер-стрит. Они подали в окно свои удостоверения личности, не глядя друг на друга.

– Мне не хочется тебя ранить, Джаспер, – тихо сказала она.

Шлагбаум подняли, и машина выехала на Марилебон-роуд, попав в густую толпу неопрятных мужчин, женщин и детей, двигающуюся в противоположном направлении.

– Если ты не хотела заключать союз, то почему пришла на церемонию?

– Я думала, что у меня нет выбора.

Джаспер сутулился у противоположного окна, обдумывая ее слова. Спустя несколько мгновений он спросил:

– Что они тут делают?

Ана посмотрела на толпу.

– Дальше по улице есть ресторанчик. Все дожидаются объедков, которые выбрасывают в конце дня.

– Но сейчас всего четыре!

– И в очереди за несколькими бургерами и черствыми батонами стоит больше ста человек.

Джаспер снова сдвинул брови, из-за чего стал казаться измученным. Ана крутила в руках деревянную звезду. В подвеске оказалась крошечная защелка, позволявшая что-то прятать внутри, но потайное отделение пустовало.

– Почему ты ее для меня сделал?

– Она напомнила мне другую, которая у меня была.

– Ты ее помнишь?

Джаспер стиснул зубы и сощурился, словно его череп разрывался от вспышек боли.

– Да. Кажется, она была для меня важной. Но я не могу ее найти. И я знаю, что это прозвучит странно, но у меня такое чувство, будто я отдал ее твоему папе.

Ана похолодела. Значит, доказательства действительно попали к ее отцу!

– Давай выйдем, – предложила она, открывая дверь со своей стороны. – Пешком получится быстрее.

На лице Джаспера отразился ужас. Шофер повернулся в их сторону, воззрившись на нее так, словно она потеряла рассудок. Ана выпрыгнула из машины, подобрала платье до колен и начала пробираться сквозь толпу. Всего метров сто – и она окажется под относительной защитой Академии.

Истощенные мужчины и женщины, между которыми она ныряла и проталкивалась, изумленно смотрели на нее. Некоторые тянули руки, чтобы прикоснуться к шелковой материи ее платья. Другие ругались и плевали в ее сторону. Добравшись до арочных двустворчатых дверей Академии, она приложила свое удостоверение личности к сенсорной пластине. Как только двери со щелчком открылись, она скользнула внутрь и плотно закрыла их за собой.