— Где это клеймо? — с нешуточным беспокойством перебил он.

— Его нельзя увидеть, я лишь мельком один раз заметила. Вязь рун начинается от солнечного сплетения и поднимается к ключице.

Реф тут же принялся расстегивать мою рубашку.

— Ты что? — обомлела я.

— Не пугайся, мне хотя бы верх клейма увидеть. — Он расстегнул две верхние пуговицы. — Посиди сейчас не шевелясь. Скорее всего, будет немного больно.

Не касаясь, он поднес ладонь к моей коже совсем близко. И тут же кольнуло знакомой болью в солнечном сплетении, постепенно поднимаясь выше.

— Руны проступают, — отрывисто произнес Реф. — Серебристые. Разглядеть можно вполне отчетливо.

— Но что это?

Он поднял на меня тяжелый взгляд.

— Это клеймо собственности, Кира.

Мне стало совсем жутко.

— И что оно значит?

— Никто другой, кроме создателя клейма, не сможет тобой владеть. Даже банально поцеловать. Клеймо будет охранять тебя как собственность. К тому же это такая разновидность, что сработает не хуже ментальной магии. Ты будешь чувствовать не любовь, конечно, но болезненную зависимость от «владельца». Тебе будет становиться очень плохо, если графа какое-то время не будет рядом. Настолько плохо, что ты сама к нему побежишь. — Мрачный Реф на мгновение задумался и продолжил: — Такое клеймо ставится постепенно, в несколько этапов с равными промежутками времени. Причем маг, его создающий, при этом не должен допускать даже поцелуя со своей жертвой.

А ведь верно… Каждую нашу встречу Алекс брал меня за руку, словно что-то на ладони вырисовывая. Получается, так постепенно клеймо создавал. Я и близко никакого подвоха не заметила. Но тут еще и ментальное воздействие удружило.

— Кира, а ведь получается, ты ничего не чувствовала, когда я тебя целовал? — неожиданно спросил Реф. — Только боль от клейма?

Я кивнула.

— Но как теперь от него избавиться?

— Снять такое клеймо может лишь тот, кто его создал, — мрачно ответил он. — Причем оно уже почти завершено. Скорее всего, у тебя осталась пара дней, не больше, пока оно вступит в свою полную власть над тобой.

— Но неужели ничего нельзя сделать? — У меня от ужаса дыхание перехватило.

Реф ответил не сразу. Молчал не меньше минуты. Наконец произнес, не сводя с меня внимательного взгляда:

— Кира, я — один из сильнейших магов в мире, ты сама это понимаешь. Но даже я не способен это клеймо убрать. И никто другой не способен. Ну а граф уж точно тебя от него избавлять не станет. Повторяю, клеймо невозможно убрать. Но, — он смотрел на меня так пристально, что даже не по себе стало, — его можно заменить другим.

— То есть? — Я тоже не сводила с него взгляда.

— Два клейма быть не может, — пояснил Реф. — Потому останется то, что сильнее. Фактически одно уничтожит другое. И смею полагать, что я все же по силе магии превосхожу графа.

Я мгновенно насторожилась. И Реф это явно заметил.

— Кира, я клянусь, что не замышляю ничего дурного, я искренне хочу тебе помочь. Если получится, ты избавишься от его клейма собственности, а мое защитит тебя от дальнейших возможных посягательств. При этом я обещаю, что никакой зависимости не будет. Клеймо будет проявлять себя исключительно как элемент нерушимой защиты. Только на раздумья времени нет, тебе нужно решить это сейчас. Когда клеймо графа будет завершено, я уже не смогу ничего сделать.

— Но ты же говорил, оно ставится постепенно, разве мы успеем? — усомнилась я.

— Оно ставится постепенно, если жертва не в курсе. По добровольному согласию это вопрос лишь нескольких минут. Только учти, Кира, — Реф вздохнул, — те мгновения, когда моя магия будет уничтожать его магию, будут для тебя очень болезненными.

Я молча смотрела на Рефа. Как же мне хотелось ему довериться… Но сколько раз уже этот мир учил меня, что нельзя никому доверять. Да только все равно в сложившейся ситуации мне надеяться было больше не на кого. Прошептала:

— Хорошо, я согласна.

— Не бойся, — Реф мягко улыбнулся, — ты не пожалеешь о своем согласии. Я никогда не использую власть клейма против тебя или твоей воли. Клянусь тебе в этом.

Ритуал решили проводить на краю пустыря у самого леса.

— Нужно начертать круг рун, — пояснял Реф, выбрав подходящую палку. — Причем вместе.

Я держала палку, Реф мою руку, и таким образом в свете нескольких парящих сполохов мы методично выводили на земле витиеватые руны. Я не понимала их смысла. Мне оставалось только верить Рефу. И я ему верила, отчетливо чувствуя, что он и вправду искренне хочет помочь.

А он мне все пояснял:

— Вязь рун идет в два ряда. В первом — твое согласие. Конкретно говорится: «Я отдаю себя тебе и разумом, и телом в полную власть твоей воли». Во втором — мое согласие: «Я присваиваю тебя себе и разумом, и телом в полную власть моей воли». И теперь, смотри, следом уточнение: «Но вовеки и впредь не причиню тебе своей волей зла и страданий». А в последнем внутреннем круге уже завершающее. С одной стороны твое: «Я отныне твоя», а с другой мое: «Ты отныне моя». Так, с рунами на этом все.

Мы встали в самом центре рунного круга.

— Кира, ты как? — внимательно смотрел на меня Реф.

— Боюсь. Очень, — с дрожью призналась я.

— Не доверяешь мне? — спросил он как бы между прочим, но я чувствовала, что ему очень важно знать ответ.

— Мне больше некому доверять, кроме тебя, — тихо произнесла я. — Ты же сам это прекрасно понимаешь.

— Я наивно считал, что ты доверилась мне не потому, что просто больше некому, — невесело усмехнулся он. Я хотела уточнить, что просто неудачно выразилась, но Реф продолжил: — Ладно, не важно. Давай начнем. Только еще раз напоминаю, будет очень больно. Но недолго, лишь несколько мгновений. — Он взял меня за руки. — Готова?

Я поспешно кивнула.

Реф что-то тихо произнес, и тут же одна за другой начали сверкать начертанные руны. Сначала во внешнем круге, потом и во внутреннем. И когда засияла последняя, меня пронзила невыносимая боль. Перед глазами враз потемнело, вмиг исчезли все звуки. Вообще весь мир свелся к жутчайшей пытке. Словно кто-то острым раскаленным прутом методично выводил у меня на коже витиеватые руны. Одну за одной, хоть и явно спешно, но все равно боль от этого меньше не становилась. И я была уже на грани потери сознания, когда вдруг все прекратилось.

Постепенно начали возвращаться все чувства. Первым делом я услышала порывистый шепот Рефа:

— Не плачь, Кира… Прошу тебя, не плачь…

Кое-как я открыла глаза. Реф бережно прижимал меня к себе, с едва уловимой нежностью целовал мое лицо. Его губы мягко коснулись моих, осторожно и очень ласково, словно он опасался любым лишним движением снова причинить мне боль. А еще неспешно, явно давая мне возможность сразу же отстраниться. Но я не отстранилась.