Совет постановил, что герцог Бургундский должен осадить Кале, было решено, что он будет делать это как герцог Бургундский и граф Артуа, но не как граф Фландрии. Поэтому Иоанн сделал публичное заявление о том, что от имени графства Фландрия не будет совершено никаких военных действий против англичан. Так и произошло. Иоанн не набирал войска во Фландрии для своей кампании, и нет никаких свидетельств того, что он использовал фламандские корабли. Совет подтвердил его полномочия вести переговоры с Англией от имени своих фламандских подданных. Примечательно, что новая конференция между его послами и уполномоченными Генриха IV открылась в Кале 15 октября, в то самое время, когда в Сент-Омере шло сосредоточение войск для осады города. Еще одна конференция открылась 8 ноября, когда армия уже собиралась выступить в поход.

30 ноября, вскоре после неожиданного прекращения кампании на севере, дипломаты достигли соглашения. Оно было закреплено в двух документах. Один, "публичный" документ, представлял собой торговое перемирие на год. Стороны договорились об общей безопасности для купцов Фландрии и Англии на любой территории и о прекращении всех военных действий между ними, несмотря на любое состояние войны, которое может существовать между Англией и остальной Францией. В частности, ни одна из сторон не позволит использовать свои порты в качестве базы для нападений на торговлю другой стороны или для продажи добычи, захваченной у купцов другой стороны в море. Эти договоренности распространялись и на город Гравелин, фактически положив конец использованию этого города в качестве части французского оборонительного кольца вокруг Кале. Это соглашение было ратифицировано как Иоанном Бесстрашным, так и Карлом VI в начале 1407 года. Второй документ, согласованный в то же время, содержал более противоречивые условия. Среди прочего, фламандцы обещали, что их корабли больше не будут перевозить грузы стран, находящихся в состоянии войны с Англией, то есть Франции и Шотландии; а герцог Бургундский обязался не совершать нападений на английские территории вокруг Кале, даже силами французских гарнизонов в Пикардии и Артуа, которые он контролировал в качестве лейтенанта французского короля в этом регионе. Предположительно, эти условия были согласованы отдельно, поскольку Иоанн ожидал сопротивления им в Париже. Но в итоге даже они были приняты французским королевским Советом. В результате Иоанн официально отказался от заявленного им намерения возобновить весной кампанию против Кале, что позволило англичанам отвести войска, которые они начали собирать для борьбы с этой угрозой[286].

Заключение англо-фламандского договора открыло возможность для аналогичных договоренностей с остальной Францией. Герцог Бретонский начал свои собственные переговоры с Англией в 1406 году благодаря добрым услугам своей матери, супруги Генриха IV. Основная часть заморской торговли Бретани велась с Фландрией, поэтому прогресс неизбежно зависел от параллельных переговоров Англии с фламандцами. В итоге в мае 1407 года между Бретанью и Англией было заключено предварительное перемирие, а в июле — окончательное, совпадающее по времени с вступлением в силу морского перемирия с Фландрией. Эти соглашения никогда не были официально представлены на утверждение министрам Карла VI, но очевидно, что они их одобрили. Действительно, подобное соглашение почти наверняка было бы заключено с самим Карлом VI, охватывая порты Пикардии, Нормандии и Ла-Рошели, если бы не неоднократные задержки, вызванные его нестабильным психическим состоянием.

Во второй половине июля 1407 года, когда французский король наслаждался просветлением рассудка, он уполномочил герцога Бургундского провести переговоры об "общем умиротворении" с англичанами в Ла-Манше и "везде на море к северу и западу". Король заметил, что ущерб и споры, вытекающие из нынешнего положения дел, становятся с каждым днем все более очевидными. Эти настроения были не просто канцелярской формулой. В Париже ведение переговоров с Англией вновь оказалось в руках миролюбивого герцога Беррийского, который взялся за дело, оставленное весной 1406 года перед тем, как французское правительство решилось на свою катастрофическую двойную кампанию. Частные взгляды герцога Беррийского не зафиксированы, но все свидетельства говорят о том, что он искренне надеялся на постоянное урегулирование отношений с Англией, даже если это означало перечеркнуть большую часть деятельности его знаменитого брата Карла V и уступить значительную часть того, что Эдуард III получил по договору в Бретиньи. С англичанами было заключено временное перемирие, охватывающее границы Пикардии от Соммы до Гравелина. Вместе с неофициальными перемириями, уже действовавшими на гасконской границе, это привело к официальному установлению мира на всех сухопутных фронтах.

После нескольких месяцев дипломатических контактов на низком уровне сэр Томас Эрпингем и небольшое английское посольство посетили Париж в августе 1407 года с новыми предложениями о заключении постоянного мира и брачного союза. Эрпингем был любезным дипломатом, хорошо знавшим город и ведущих политических деятелей, поскольку разделял с Генрихом IV его изгнание до восшествия на престол. Если бы французский король был в добром здравии, несомненно, было бы отправлено более значительное посольство. Тем не менее, Эрпингем писал Генриху IV из французской столицы, что герцог Беррийский и другие члены из Совета Карла VI развлекали его и его коллег "так, как никогда прежде не обращались с послами нашего ранга"[287].

С октября по декабрь 1407 года Парламент заседал в Глостере. Место проведения было выбрано из-за близости к валлийской границе, где принц Уэльский участвовал в осаде Аберистуита. В конце ноября, когда заседания уже подходили к концу, в город прибыло важное французское посольство. Инструкции послам продиктовал герцог Беррийский, одним из доверенных лиц которого был Казин де Серенвилье. После нескольких дней переговоров послы согласились подтвердить и продлить разрозненные местные перемирия, которые приостановили боевые действия во Франции в начале года. В соборе, где заседал Парламент, настроение ощутимо изменилось. Это было, пожалуй, самое сговорчивое собрание за все время правления Генриха IV. Новое правительство Генриха IV получило осторожное одобрение со стороны Палаты Общин. Принца Уэльского похвалили за "великий труд и усердие", которые он приложил в Уэльсе. В качестве жеста доверия советники короля были освобождены от клятв, которые были наложены на них в предыдущем Парламенте. Выступая от имени Палаты Общин, спикер Томас Чосер (сын поэта) напомнил королю о призыве сэра Джона Типтофта к "доброму управлению" и о том, что в декабре прошлого года Палата Общин настаивала на назначении новых советников. Полагаясь на здравый смысл и благоразумие этих советников, он заявил, что Палата Общин готова предоставить полторы стандартные субсидии, необычайно щедрое предложение, учитывая отсутствие на тот момент какой-либо непосредственной угрозы королевству и тот факт, что предыдущие субсидии все еще собирались. А по ту сторону Ла-Манша, без ведома правительства, принцы французской королевской семьи уже начали затяжную гражданскую войну[288].

Глава VI.