что это был полуразрушенный собор, выстроенный манитами на месте древнего языческого капища. Стоял он в сердце Вольных господарств – на острове посередине огромного озера. Уже много лет ни один манит не ступал в Тержвице – место это считалось нехорошим, проклятым. Говорили, будто на дне озера упокоились целые деревни и утопленники до сих пор воют по ночам.

Ладонь беспокойно сжалась. Пламя подпрыгнуло и превратилось в светящий шар.

В Тержвице основали Драга Ложу. В Тержвице решили уничтожить Двор Теней. И в Тержвице будут судить Йовара. Ольжана до сих пор не понимала, как ей к этому относиться – быть может, Йовар виновен, но что тогда сделают с остальными?..

– Пан Авро в гостиной. – Пани Мариголь проплыла по коридору. – Вместе с братом Лазаром. Они решили вас не будить.

Её тонкие пальцы едва коснулись двери, и та гостеприимно распахнулась.

Гостиная была задрапирована лавандовыми и свекольными тканями – напоминало цветной ярмарочный шатёр. На стенах горели светильники, а снаружи сверкала белая луна. Из окна тянуло ночной свежестью.

В углу, устроившись на подушках, беседовали Якша и Мореника. Лале сидел в кресле – перед столиком с разложенной доской – и играл с тучным мужчиной в калифову войну, хал-азарскую игру с фигурами, которые передвигались по разноцветным клеткам. Когда Ольжана зашла, Лале приветственно кивнул ей и пани Мариголь, но ничего не сказал.

Тучный мужчина переставил фигурку в форме тигра. Всплеснул руками.

– Дитя, – улыбнулся. – Вы проснулись!

Ольжана нерешительно застыла в дверях.

Она представляла пана Авро совсем иначе. Думала, что он окажется внушительным, смутно-грозным – или по меньшей мере таким неуловимо-загадочным, как пани Мариголь. Но сейчас растерялась. Неужели добродушный человек, развалившийся напротив Лале, и был паном Авро?

Он растекался в кресле, как подтаявший студень. Ольжана поклонилась ему, быстро запоминая: глаза – васильковые, на яблоках щёк – розовый румянец. Пан Авро лысел и зачёсывал набок прядь пепельно-русых волос. Одежду носил причудливую – синие штаны и пурпурный жилет, расшнурованный на рыхлом животе; под шнуровкой – белая рубаха.

Пан Авро казался старше Йовара и госпожи Кажимеры, но Ольжана всё равно бы не назвала его дряхлым. Наоборот, в нём чувствовался живой задор.

– Присаживайтесь, дорогая. – Пан Авро указал на пуфик рядом с ним и Лале. Отсалютовал чашей. – Мореника, будь добра, налей вина гостье и пани Мариголь.

Только тут Ольжана заметила, что Мореника, и Якша, и даже Лале тоже держали по чаше – больше всего её поразил Лале. Она ни разу не видела, чтобы он пил, но, пожалуй, он мог сделать исключение за партией калифовой войны с чародеем Драга Ложи.

Мореника кивнула. Юркнула к кувшину на хрустальном столике, подала вино – Ольжана поблагодарила и неуверенно опустилась на пуфик.

– Как себя чувствуешь? – Пан Авро ободряюще улыбнулся.

Он легко перепрыгнул с «вы» на «ты» и ещё больше напомнил Ольжане дружелюбного дядюшку, а не прожжённого интригана, о котором ходили легенды.

– Лучше всех. – Ольжана разгладила платье на коленях. – Спасибо. За вопрос и приём. Вы очень добры.

Пан Авро засмеялся и продвинул по доске фигуру копьеносца.

– Всегда пожалуйста.

Ольжана глянула на Лале. Он по-прежнему был в сутане, но на этот раз – без перчаток; рукава он закатал, и это придало ему удивительно домашний вид. Лале облокачивался о колени и сосредоточенно смотрел на доску с фигурами – наверное, продумывал следующий ход.

– Ольжана, верно? – уточнил пан Авро, и Ольжана закивала. – Рад знакомству. Ужасная получилась история с этим чудищем, но я рад, что ты в добром здравии.

– Точно. Ужасная. – Она не могла дальше рассматривать пана Авро – это казалось дерзким. Поэтому снова перевела взгляд на Лале и увидела, что на носу у него – поперёк горбинки – лежала полоска колдовской кожи. – Лале, что с вашим носом?

– А. – Лале не отрывался от доски. – Панна Мореника слегка его выправила.

– Да, – посмеялась Мореника из своего угла. – Она умница, эта панна.

Ольжана увидела, что теперь Мореника тасовала колоду карт: собиралась играть с Якшей.

– Мой двор, – пан Авро пригубил из чаши, – занимается не только лицедейством. Мы лечим переломы и латаем раны, накладывая тяжи из колдовских кож. Так заживает быстрее и ровнее, но всё же мы не врачеватели в полном смысле этого слова. – Он переставил ещё одну фигуру. Вновь откинулся на спинку кресла. – Колдовскую кожу может носить лишь чародей, который с ней работает, а от тела остальных она отторгается. Удачно, если лоскуток отходит только после того, как рана затягивается. Может даже шрама не остаться.

– У вас удивительный двор, – призналась Ольжана. Она отпила из своей чаши: вино оказалось душистым и терпким, с лёгкой кислинкой.

– Не спорю, – просиял пан Авро. – Скажи, как поживает старина Йовар?..

Он участливо расспросил о ней самой и об их с Лале путешествии, хотя наверняка уже всё знал. Ольжана отвечала, стесняясь встречаться с ним взглядами, – как-никак, такая величина, чародей Драга Ложи… Внезапно пан Авро мягко рассмеялся.

– Я разочаровал тебя, дитя?

– Что? – Ольжана похолодела.

– Люди часто удивляются, что я показываюсь им в своём теле. – Пан Авро похлопал себя по животу. – А не, скажем, в облике статного парня. Пан Авро то, пан Авро сё… И даже не встречает гостей в подобающем виде.

Ольжана стрельнула глазами в Лале, ища поддержки, – но лицо у того было спокойное. Он по-прежнему был занят калифовой войной, а значит, ничего дурного не случилось.

– Нет. – Ольжана чуть расправила плечи. – Наоборот, теперь я убеждена, что вы и вправду таков, как о вас рассказывают.

Пан Авро по-кошачьи сощурился и переставил очередную фигуру на доске.

– Почему же?

– Внушительный вы человек, – хохотнула пани Мариголь. Сейчас она читала, устроившись в кресле под светильником, и фразу бросила будто случайно, мимоходом.

Ольжана побаюкала чашу в ладонях.

– Я знаю, что вы чародей Драга Ложи, великий чародей, – стала объяснять она. – Я слышала про вас десятки историй – про дворцовые перевороты, интриги и приключения в чужих землях. Но сейчас вы сидите передо мной и кажетесь мне совсем простым. – Задумчиво пожевала губу. – И неопасным. Нужно быть исключительным… как вы сказали… лицедеем, чтобы достичь такого.

Ольжана почувствовала на себе взгляд Лале. «Да, – ответила она ему мысленно. – Я не только тебя могу хвалить».

Пан Авро разулыбался и погладил колышущиеся подбородки.

– Если Кажимера любит лесть хоть вполовину так, как я, тебя ждёт большое будущее при её дворе. – Ольжана хотела оправдаться, но пан Авро поднял ладонь. – Шучу. Ты любезна, но дело не только в этом. Когда меняешь тысячи оболочек, главное… не потеряться.

Он указал на Моренику и