После захвата и погрома губернатор Россель определил для «Коляда-Театра» особняк по улице Тургенева, 20 – дом Маева: столетний бревенчатый теремок ропетовского стиля высотой в полтора этажа. На десять лет Коляду освободили от арендной платы. Вскоре артисты превратили свой домишко в нечто вроде районного краеведческого музейчика со старинными комодами, ходиками, половичками-дорожками, самоваром и чаем для гостей. «Коляда-Театр» – камерный, приватный, какой-то тактильный и даже интимный. Здесь зал на 60 мест, и актёры буквально топчутся по ногам зрителей. Коляда поясняет: «Когда расстояние маленькое, обманывать не получается».

«Коляда-Театр» – частный. Здесь примерно 35 артистов плюс 25 работников. Всех надо кормить, а Коляда – Карабас-Барабас ответственный. Он говорит, что в провинции для артистов нет халтуры вроде телесериалов; театр – весь заработок, вся жизнь. По слухам, Коляда каждый год на месяц запирается у себя на даче в деревне Логиново, это полсотни кэмэ от Екатеринбурга, и пишет пяток весёлых пьес. Их раскупают театры всего мира, и на эти доходы живёт «Коляда-Театр». Скандальный и вредный Коляда подарил своим сотрудникам шесть квартир.

«Коляда-Театр»

Коляда признаётся, что любит актёров за самоотдачу, с которой они выносят идеи драматурга «городу и миру», но и злится на них за лень, за «узкий кругозор, когда, кроме себя, на сцене никого не видят», за малодушие. Коляда сам артист, и в «Коляда-Театре» он выходит на сцену в «Ревизоре», в «Гамлете», а в «Короле Лире» он играет главную роль – могучего Лира, совершившего роковую ошибку.

Николай Коляда ведёт в театральном институте курс актёрского мастерства и некоторых выпускников забирает к себе. На репетициях Коляда кажется весёлым затейником: «Я на сцене бегаю, пляшу и пою, как маленький. Я придуриваюсь, падаю, кувыркаюсь, и артисты тоже впадают в детство – от зависти, наверное». А на самом деле Коляда – деспот. Он всё придумывает, всё выстраивает сам, актёры должны играть и не умничать. Поэтому, кстати, в своё время Коляда рассорился с актёрами драмтеатра. У Коляды каждая репетиция как мастер-класс, присутствует вся труппа полностью. Ведущий актёр – Олег Ягодин, герой-неврастеник, сразу и брутальный, и пластичный, какой-то инфернальный люмпен со страшными глазами, будто он кого-то зарезал и теперь в него не вмещается бунтующая душа.

«Коляда-Театр» не просто частный, а ещё и вызывающе авторский. Эстетика его эпатажна, здесь всё очень фактурно и рельефно. Режиссёр Коляда превратил бедность театра в шекспировское средство выразительности: Коляда изобретает реквизит из мусора со свалки, из китайского ширпотреба, из секонд-хендовского барахла. В «Женитьбе» герои ходят с самоварными конфорками на головах, в «Клаустрофобии» сцена засыпана пивными банками, Ромео и Джульетта играют цветами из конфетных фантиков. У Коляды есть место ободранным игрушечным павлинам на лампочках, резиновым собачьим костям и мещанским коврикам с лебедями и оленями. В спектакле «Гамлет», жутком, как «Молот ведьм», в этом шедевре «Коляда-Театра», в руках у героев отрубленные свиные ноги с копытами, а вместо корон – железные ошейники-строгачи: тут дикое Средневековье. Яркий «Годунов» карикатурен до китча: бояре кособочатся в громадных шубах, обшитых булыжниками-самоцветами, и с горбами, которые можно снять на время монолога.

Постановка «Гамлета». Справа – Гамлет Олег Ягодин. Рядом с ним – сам Коляда, тень отца Гамлета

И реквизит спектаклей, и театральный домик-теремок, и все прочие «близкие контакты третьего рода» создают ощущение, что «Коляда-Театр» – эдакий театр hand-made, рукотворное чудо. Коляда – сразу импрессионист, экспрессионист и гипнотизёр. Его спектакли – групповое камлание и завораживающий ритуал. Сцена в театре тесная, а потому в спектакле всё крупно и значительно. Всё красочно, плотно и как-то взаимозависимо. У зрителя создаётся ощущение, что он находится рядом с огромной, могучей и допотопной паровой машиной, у которой вращаются её хищные зубчатые колёса, двигаются шатуны и кривошипы, ходят в поршнях рычаги, бьют струи пара, и рядом – пылающая топка. Эргономика художественного механизма вся продумана, ничего случайного, всё компактно и динамично, короче, не влезай – задавит. И бывало, давило: люди сбегали в шоке.

«Коляда-Театр» имеет «подшефные» проекты. Десятки трупп ежегодно приезжают на «Коляда-Plays» – фестиваль спектаклей одного драматурга. С 2003 года проходит Международный открытый конкурс драматургов «Евразия». Цель – поиск молодых талантов. Это не игра Коляды в мэтра, а реальная потребность в пьесах и драматургах: для прозаической рентабельности «Коляда-Театру» нужно постоянное обновление, много незнакомых зрителю и необычных пьес, движение, движение. А Екатеринбургу театр дарит «Колядаскоп» – от слова «калейдоскоп»: это уже для детишек. Где-нибудь в скверике артисты Коляды ставят маленький раскрашенный домик с окошком; маленький зритель может заглянуть в окошечко – и актёры сыграют ему маленький кукольный спектаклик на пару минут.

«Коляда-Театр» не просто феномен драматургии, режиссуры и менеджмента, а социальный феномен. Коляда выстроил его сам, вопреки всему, титаническими усилиями – и не будет приносить его в жертву тщеславию оппозиционера. Мастер примет почтение кесаря: в 2012 году Коляда станет членом предвыборного штаба Владимира Путина. Конечно, прогрессивная общественность окатит Коляду помоями. Но зато оживятся работы по переоборудованию бывшего кинотеатра «Искра»: это большое помещение власти отдадут «Коляда-Театру».

Антон Баков и его проекты

Выборы в областную думу осенью 2006 года были скучными. Страна увязла в застое нулевых. Власть и общество нащупали консенсус эпохи профицита: власть подкармливает, а общество помалкивает. Про выборы всё было понятно: пенсионеры проведут тех, кто нужен руководству. Эксцессы делу не мешали. Ну, Ройзман надавал пощёчин депутату Зяблицеву. Ну, активисты развесили призыв: «Спаси выборы, спрячь бабушкин паспорт!» Ничего особенного.

8 октября избирательные участки Екатеринбурга стояли почти пустые. Такого ещё не случалось в истории города, где электорат всегда был лёгок на подъём. За три часа до закрытия участков явка составляла всего 23 % – а нужно было 25 %. Мэр Чернецкий и областной премьер Воробьёв по ТВ призвали горожан спасти выборы. Еле-еле вразвалку пришло ещё 4 %. Выборы состоялись. Но партии власти для сохранения лица требовалось найти виноватого. Козлом отпущения назначили Антона Бакова с его новым проектом – объединением «Профи».

«Профи», «профсоюз среднего класса», неугомонный Баков основал весной 2005 года. Злые языки тотчас объяснили, что средний класс – это те, кого Баков будет кошмарить своим профсоюзом, реинкарнацией давней боевой команды, испытанной во многих пиар-сражениях. Профсоюз проводил разные социальные промоакции, например, заплющил протестами аптечную сеть «Роста»: говорили, что вот так Баков прессует тех, кого ему заказали конкуренты. Массовкой «Профи» были бабушки, которые за сто рублей приходили на любой митинг, и молодёжь, которая бездумно толпилась на всяких шоу, устроенных Баковым.