– А вы? – спросила Тень.

– А у меня нет выбора, – улыбнулся аббат. – Вас же не связывает ничего.

Пес слушал зачарованно. Он предполагал нечто подобное... Предчувствовал, что Кардинал задумал нечто, недоступное простым смертным. Но даже Псу в голову не приходило все величие замысла.

Кровавая жертва.

Он ведь читал о ней. Более того, он ведь знал, что за океаном именно кровавая жертва помогла вывести из игры остальных богов, сделала их беспомощными. И теперь стало понятно, почему ему было приказано задавать всем только один вопрос. И священнику с дурацким прозвищем Хорек, и посланцу, умершему, наконец, с улыбкой на губах, и тому предателю, из Охотников, решившему, что за предательство полагается что-либо, кроме смерти... Один и тот же вопрос.

Кто из этих двоих бог? Ловчий или Хозяин? Хозяин или Ловчий? И понятно, зачем корабли везли сюда с Востока сотни рабов с вырванными языками. Языки им вырывали, чтобы нельзя было проследить их путь, а вот сами они предназначались...

– Я отдам приказ – и полторы сотни человек будут принесены в жертву, – Кардинал улыбался радостно, будто испытывал радость и облегчение, выпустив, наконец, тайну, мучившую его долгие годы. А, может, так оно и было.

Полторы сотни человек, подумал Хозяин. Полторы сотни человек в Кровавой жертве. Они слишком много написали в книге Младшего Дракона. И кто-то из богов слишком много болтал от обиды и безысходности. Кровавая жертва...

Пес вышел из комнаты. Интересно, он знал, как все обернется? Хозяин закрыл глаза. Все правильно. Вот теперь – все правильно. Теперь – все понятно. Они не могли понять, зачем столько изуродованных рабов. Их интересовало, зачем изуродованных, а нужно было подумать, зачем столько рабов.

Они так долго запрещали себе думать о Кровавой жертве.

– Было трудно догадаться, что это Ловчий – бог. Знаешь, люди как-то привыкли к тому, что бог должен вести себя степенно, находиться на одном месте, а не носиться от города к городу в поисках Нечистого. Это потом я сообразил, что за долгие века ожидания именно человек должен задуматься над смыслом своей жизни, а бог постарается лихорадочно тратить свое бессмертие.

Старик замер потрясенно. Он не ожидал. Вовсе не ожидал, что Ловчий может сказать такое. Что так обыденно прозвучит вопрос. Хочешь стать бессмертным?

– Хочешь стать бессмертным, Перст? – спросил Ловчий, когда они вдвоем вернулись в шатер.

Вопрос был задан деловым тоном, лишь чуть тише обычного. Чтобы никто, кроме Старика, не услышал.

– Ты предлагаешь мне бессмертие? – Старик облизал разом пересохшие губы. – За что?

– Ты сейчас уведешь отсюда свое войско, дашь уйти этому аббату и его... – Ловчий замолчал, подыскивая слово.

– Его выродкам, – подсказал Старик. – Его чудовищам...

– Называй как хочешь, – согласился Ловчий. – Они уйдут, и я смогу сделать тебя бессмертным...

– Хочешь мне предложить того снадобья, которым упиваются мои телохранители? – На лице Старика проступила гримаса отвращения. – Это дьявольское средство, ради которого я потом буду выполнять все твои пожелания?

– Нет, настоящее бессмертие. И я даже смогу обеспечить к нему еще и вечную молодость. Без обмана. Я дам клятву.

– Бессмертие, – протянул Старик, словно пробуя слово на вкус. – Бессмертие и вечную молодость.

Старик замолчал, глядя в огонь светильника перед собой. Зажмурился, вдохнул и задержал дыхание. А потом засмеялся. Захохотал неожиданно молодо.

– Спасибо тебе, – сказал, отсмеявшись, Старик. – Спасибо. На старости лет, перед самой смертью, ты дал мне возможность проверить мою веру. Какой соблазн!

В глазах Ловчего появилось удивление.

– Удивлен? – спросил Старик. – Не нужно удивляться. Ты ищешь Бога, а я в него верю. Понял разницу? Мне не нужно бессмертие от вас. Знаешь почему?

Старик неожиданно щелкнул неподвижного Ловчего по лбу и снова захохотал.

– Это соблазн. Ты не там искал дьявола, не там! Ты искал его в колдунах и упырях... А нужно было искать в себе. Что такое бессмертие? Это значит, что я откажусь от другой жизни, от настоящей, ожидающей меня после смерти. А ты хитрее, чем я мог предположить. Намного хитрее!

Ловчий молчал.

– Ты не можешь ничего мне сделать, – сказал Старик. – Ты обещал, и ты не можешь свою клятву нарушить. И ты пойдешь завтра в бой, чтобы уничтожить это гнездо. Иначе...

– Иначе нельзя. Нельзя больше ждать, – Кардинал снова сидел за столом, рассматривая карту. – Вот здесь, в самом сердце страны, пораженной ересью, полыхнет Гнев Божий, выжигая скверну, сокрушая горы и смешивая долины... В самое сердце страны, пораженной ересью, будет направлен его удар, и тысячи людей, собравшихся у замка, увидят этот огонь... Не зря туда собраны люди из многих земель... Даже сарацины, приехавшие просить у нас защиты от нечисти, завезенной христианами, тоже увидят, как наш Бог умеет карать.

И словно круги по воде от брошенного камня, покатятся по земле ужас и раскаяние. И люди увидят Господа и покорятся ему...

– И что? – спросил Хозяин. – Ты все решил... Ты все подготовил... Ты готов принести Кровавую жертву и выжечь ни в чем не повинных людей...

– За все нужно платить, – торопливо вставил Кардинал. – За все нужно платить. Пусть погибнут сотни... тысячи невиновных, но зато...

– Господь сам выберет невиновных? – спросил Хозяин.

– Да нету Бога! – выкрикнул Кардинал. – Для нас – Бога нету. Он забыл о нас, даже если когда-то нас и создал. Он молчит. Молчит. Молчит... А люди без Бога не могут жить. Мир погибнет, если в нем нет места для Бога. И я...

– Ты хочешь стать богом? – Хозяин смотрел, не отрываясь, в лицо Кардинала. – Ты хочешь стать Богом?

– Но вы же попытались? Чем вы лучше меня? Вам не дано знать, чего хотят люди. Чего действительно им от Бога нужно.

– Каждому по делам его? При жизни? – в голосе Хозяина прозвучала ирония. – И ты...

– Не я, – махнул рукой Кардинал. – Ты. Ты будешь Богом. А я... Я буду Папой...

– Ну да, – кивнул Хозяин. – Мне это уже предлагали. И ты хочешь, чтобы я согласился...

– Ты должен согласиться. Должен. Ты ведь... Тебе ведь не безразлична судьба людей. Это ведь и по твоей вине мир катится в бездну... Ты увел отсюда богов, но ничем не заполнил освободившееся место. Сила продолжает накапливаться в этом мире, она распирает людей, сжигает их души и уродует их тела... Ты пытался понять, в чем предназначение богов, для чего появились они на земле... А вот именно в этом. В сжигании Силы. В освобождении людей от нее. Я долго думал. Очень долго, – Кардинал говорил, глядя перед собой, словно вглядываясь во что-то сквозь стены катакомб, – и я это понял. Ты хотел как лучше, а вышло... Боги должны вернуться... Чтобы вернуть людям Бога. Подумай.