— Полиции! — проскрипел Шелл.

— Полиции. Поэтому Раттер посчитал единственным выходом пришить и Байерса, попытаться представить его смерть самоубийством, чтобы вы подумали, что маленький Вилли убил Луизу, а затем покончил с собой.

— Смешно! — отреагировал лейтенант, но не совсем уверенным голосом.

— Может, ты и прав, — подольстил я. — Но все равно не помешало бы вызвать Раттера и задать ему несколько вопросов. По крайней мере, у него это вызовет уважение.

— Уважение к чему?

— Я слышал, он повсюду разглагольствует о некомпетентности полиции в целом и одного лейтенанта в частности, — мягко подкинул я идею. — Но конечно, полагаю, тебя это не заботит, вы выше этого…

— Вот как? — сердито проворчал Шелл. — Большой и толстый слюнтяй! Только потому, что у него есть пластмассовый завод, он считает себя большой шишкой? Мы быстро поставим его на место!

— Конечно, — прошептал я, — мне нет до этого дела, но…

— Ты абсолютно прав — тебе нет до этого никакого дела! — Он скалился на меня секунд десять, потом пожал плечами, сдержав гнев. — Так что дальше?

— Да просто думаю, — сказал я, как бы экспериментируя. — Он из таких людей, которые любят навязывать свою власть всем, кого считают ниже себя, только такое поведение им понятно. Хочу сказать, если ты будешь действовать действительно жестко и официально, это произведет на него большее впечатление.

— Ага, — медленно кивнул Шелл. — Иногда, несмотря на твою тупость, ты оказываешься прав, Бойд. Я обойдусь с ним так жестко, что гестапо ему покажется группой бойскаутов!

— Ну что ж, — я нерешительно поднялся на ноги, — если я больше не нужен, лейтенант…

— Кому ты нужен? — спросил он с отвращением. — Думаешь, мне нечего делать, кроме как тратить целый вечер на разговор с маниакальным убийцей? Убирайся!

Я вернулся в отель как раз вовремя, чтобы принять душ и переодеться. Без пяти восемь я уже спустился в «Лyay бар». Ровно в восемь Тамара О’Киф сняла свою норковую шубку и скользнула на диванчик рядом со мной. На ней было чудесное вельветовое платье розового цвета, без бретелек, с достаточно низким вырезом, чтобы обнаружить начало очаровательного разделения ее полной груди.

Ее пухлые губы расплылись в невинной улыбке.

— Как я заметила, вам понравился мой монашеский наряд, — безмятежно проговорила она. — Но я должна предупредить вас со всей ответственностью, что, если он соскользнет хоть на пару дюймов, я окажусь в большой беде.

— Это звучит как интригующий вызов, — тоскливо произнес я.

Официант поставил половину скорлупы кокоса перед ней и мартини передо мной.

— Это что такое? — спросила Тамара с подозрением.

— О, это мое собственное изобретение, — гордо сообщил я. — Берется одна часть «Падения девственницы» и одна часть «Восторга миссионера», все хорошенько перемешивается и в получившуюся смесь выжимается половинка плода страсти.

— У этого есть какое-нибудь название? — полюбопытствовала она недоверчивым голосом.

— Рад, что вы спросили об этом. Я это называю «Раем» и приготовил специально для вас.

— Польщена, — выразительно сказала она. — Вы уверены, что это не называется «Афродизия» или что-то в этом роде?

— Как вы могли подумать такое о простом манхэттенском парне вроде меня? К тому же еще очень рано для чего-нибудь возбуждающего.

Тамара сделала осторожный пробный глоток, затем еще один. При этом с ее лица не сходило критическое выражение. Наконец сделала большой глоток и откинулась на мягкую спинку со счастливой улыбкой на лице.

— Напиток очень хорош, — сказала она с роскошным вздохом. — Мне необходимо было выпить что-нибудь веселящее.

— Плохой был день?

— Я начинаю опасаться, что скоро окажусь без работы, — в ювелирном бизнесе дела идут плохо. — Тамара поморщилась. — И это началось не сегодня.

— Да, нехорошо, — согласился я. — Но Ильмо должен быть доволен сейчас, ведь страховая компания вынуждена будет ему заплатить.

Тамара посмотрела на меня недоумевающим взглядом:

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что сейчас страховая компания заплатит?

— Разве не было каких-то там неприятностей с условиями, записанными в договоре мелким шрифтом? — постарался я быть терпеливым. — Сначала страховая компания отказала в иске, но сейчас адвокат Ильмо нашел способ заставить ее…

— Ах это! — перебила она меня. — Ну что за ерунда втемяшилась в голову мистера Ильмо без всякой на то причины? Действительно, страховая компания поставила его иск под вопрос, но она всегда так поступает — так, во всяком случае, утверждает адвокат. Он с самого начала был уверен, что компания выложит денежки, только мистер Ильмо не хотел его слушать.

— Может быть, это поправит его дела?

Лицо Тамары выразило сомнение.

— Вряд ли, если судить по состоянию нашей бухгалтерии. Но Ильмо, похоже, это не волнует. В последнее время он кажется слишком уж веселым.

— Давайте не будем тратить вечер на обсуждение омерзительно веселого мистера Ильмо, — твердо предложил я. — Давайте поговорим о более волнующих вещах, например о вашем неминуемом падении.

— Чтобы это случилось, понадобится гораздо больше, чем этот фальшивый напиток, изобретенный вами, Дэнни Бойд, — пояснила она с самодовольством и прикончила содержимое кокосового ореха, чтобы доказать свою правоту.

— Единственно, что плохо в этом уютном алькове, — сказал я через тридцать секунд, — он укромен настолько, что даже официанты его не замечают. Если меня не обслужат в ближайшие пять секунд, я встану на стол и…

— И что? — полюбопытствовала Тамара.

Но тут меня приковало к месту, глаза мои расширились от ужаса, моя мысль и всякое движение оказались парализованными. С сияющей улыбкой на нас надвигалась Пэтти Ламон. Слишком поздно я подумал о том, что должен был позвонить ей. Слишком поздно я понял, что не следовало мне встречаться с Тамарой в баре того же отеля.

Я неуклюже поднялся на ноги, когда Пэтти подошла к столу, и пробормотал что-то нечленораздельное.

— У меня чудесная новость, Дэнни, дорогой, — заговорила она радостным голосом. — Я позвонила лейтенанту Шеллу минут тридцать назад. Он мне сообщил, что полиция уверена — Эстел покинул город, и я могу без опаски вернуться в мою квартиру. Поэтому я спустилась вниз на случай, если ты решил пропустить стаканчик перед обедом, и вот ты здесь! — победно воскликнула она.

— Да, — сипло подтвердил я. — Я здесь. Пэтти, это мисс О’Киф, мисс О’Киф, это…

— Привет, Пэтти! — весело отозвалась Тамара.

— Как поживаешь, Тамара? — Пэтти ловко скользнула на свободное место с другой стороны стола.

— Так вы знакомы? — поперхнулся я.