— Поэтому ты позволил мне застать тебя врасплох, — непринужденно продолжил он. — Ты так здорово все расписал до сих пор, что я хотел бы выслушать и остальное. Что, ты полагаешь, произойдет дальше?

— Думаю взять тебя, Марти, — уверенно сказал я.

Лицо его дернулось.

— Ты сбрендил? Я пристрелю тебя прежде, чем ты успеешь что-нибудь сделать!

— Я могу тебя взять в любой момент, Марти, — ответил я так же уверенно. — Знаешь, почему?

— Почему?

— Помнишь, что случилось прошлой ночью в квартире Байерса, когда я выхватил револьвер?

— Помню, — лаконично подтвердил он.

— Ты сдрейфил, Марти. — Я оскалил зубы. — Когда увидел, что Пит вот-вот должен получить, бросился наутек. Ты испугался, что то же самое может случиться и с тобой.

— Я не хотел рисковать! — огрызнулся он. — Думаешь, я глуп или как?

— Не глуп, а труслив, — усмехнулся я. — У меня все тот же револьвер в кобуре под мышкой, Марти. Ты, конечно, успеешь сделать первый выстрел, но потом мы будем на равных.

— Мне всего лишь нужно нажать на спусковой крючок, Бойд, — напряженно заметил он, — но я хочу тебя послушать.

— У меня появилась сумасшедшая идея относительно того, где сейчас находится диадема, но я не собираюсь рассказывать об этом тебе, Марти.

— Ты!.. — Его челюсти сильно сжались. — Тебе это вряд ли пригодится там, куда ты сейчас отправишься, Бойд!

— Она находится в месте, в которое ты никогда не сможешь пробраться. Хочешь знать, где? Ты помрешь со смеху, Марти. Она…

И тут я прыгнул — последнее время у меня это здорово стало получаться. Сделав гигантский, судорожный прыжок вбок, в сторону дивана, я оказался почти в двух метрах от того места, где стоял прежде. Реакция Марти была замедленной — он опоздал, может быть, на какую-то пятую долю секунды. Слишком внимательно слушал. Поэтому предназначавшаяся мне пуля попала в пространство, где я только что был, и впилась в стену. А к тому моменту, когда Марти приготовился ко второму выстрелу, я уже выхватил мой револьвер и успел нажать спусковой крючок раньше него.

Моя пуля попала ему в грудь. Револьвер выпал из его руки, глаза уставились в вечность. Он не упал, а как бы растаял, словно айсберг, попавший в Гольфстрим.

Убедившись в том, что Эстел действительно мертв, я позвонил в полицейское управление.

Лейтенант Шелл не проявил восторга, услышав мой голос.

— Пошел ты к черту, Бойд! — резко бросил он. — Я очень занят сейчас.

Меня осенила догадка:

— С Раттером?

— Да, — неохотно пробурчал он.

— Он сейчас с тобою?

— Да.

— Лейтенант, — поспешно проговорил я. — Дай мне поговорить с ним пару минут, и я преподнесу тебе все дело.

Несколько секунд я слушал его тяжелое дыхание.

— Хорошо! — наконец согласился Шелл. — Но если ты шутишь на этот счет, Бойд, я сдеру с тебя кожу!

— Все так, как я сказал, — заверил я его.

Я подождал еще немного, наконец в моих ушах раздалось безумное лепетание:

— Бойд? Это вы, Бойд? Здесь Раттер. Вы были чертовски правы во всем, что сказали об этом лейтенанте. Они меня держат тут уже больше часа и продолжают задавать одни и те же вопросы. Но что бы я ни отвечал, мне не верят! — Голос его повысился на пол-октавы. — Бойд! Вы должны что-нибудь предпринять, иначе они меня распнут!

— Думаю, что смогу вам помочь, мистер Раттер, — проговорил я вежливым, уважительным голосом, как и подобает служащему обращаться к шефу.

— Сможете? — В его голосе прозвучала трогательная благодарность. — Это замечательно!

— Чековая книжка у вас с собой?

— Чековая книжка? — повторил он в замешательстве. — Ах да, конечно, но…

— Выпишите мне чек на пять тысяч долларов, мистер Раттер, — поспешно предложил я. — Положите его в конверт и отдайте лейтенанту. Попросите его передать конверт мне при первой встрече. Потом верните ему трубку, и я вам гарантирую: вы будете свободны через минуту.

— Пять тысяч? — Его голос вздрогнул. — А за что?

— Это та сумма, о которой мы договорились, — напомнил я. — Как только я узнаю, что чек у лейтенанта, то сразу же скажу ему, кто истинный убийца.

— Прекрасно! — Он громко поперхнулся. — Вы в этом уверены, Бойд?

— Вы всегда сможете приостановить выплату по чеку, если я вам солгу.

— Я его выпишу! — поспешно решил он. — Сейчас же. Не вешайте трубку, никуда не уходите!

— Я никуда не уйду, мистер Раттер, — мягко сказал я, — как и вы никуда не уйдете, пока лейтенант не получит чек.

На этот раз мне пришлось ждать с полминуты, затем на линии снова появился Шелл.

— Мне кажется, этот Раттер спятил, — кисло сообщил он. — Только что выписал чек, засунул его в конверт и заставил меня его взять, чтобы передать тебе. Лепечет, что, если я этого не сделаю, ты не скажешь мне, кто истинный убийца.

— Он кое-что перепутал, лейтенант. Но в основном все правильно. Пожалуйста, захвати с собой чек, когда поедешь сюда.

— Я никуда не собираюсь! — проревел Шелл. — Какого черта ты думаешь, что я куда-то…

— Я звоню из квартиры Пэтти Ламон. Ты можешь, конечно, поступать как знаешь, но что мне делать с двумя трупами?

— Ты можешь… — Он сделал паузу, и, когда через пару секунд заговорил снова, голос его звучал как крик отчаяния. — Какие трупы?

— Ты хотел спросить, чьи трупы, лейтенант? — подсказал я очень вежливо.

— Кому принадлежат тела? — захныкал он.

— Один — Пэтти Ламон. Она убила свою сестру и обманным путем заставила Марти Эстела убить Байерса, — объяснил я. — А он спрятался в ее квартире и убил ее из мести. У меня же не было иного выхода, как пристрелить его. Одним словом, все это очень сложно, лейтенант. Если ты приедешь, я расскажу поподробнее.

— Если ты только пошевелишься, пока я не приеду, я прикажу тебя пристрелить! — Он задохнулся. — И может, прикажу это в любом случае!

Я припарковал машину напротив входа в ювелирный магазин Ильмо, и мы с Шеллом вылезли из нее. Он все еще разговаривал со мной, но не больше. Когда лейтенант приехал в дом Пэтти Ламон, я несколько изменил последовательность произошедших событий. Сказал ему, что даже не подозревал, что Марти Эстел прятался в ее квартире и слышал все, что я говорил. Поэтому был ошеломлен, когда он внезапно появился из ниоткуда и начал стрелять в Пэтти. Естественно, я не мог поступить иначе, как пристрелить его прежде, чем он пристрелил бы меня. Я почти не сомневался, что лейтенант просто из принципа не поверил ни одному моему слову, но не мог и ничего опровергнуть.