За один 1941 год ГУЛаг передал в армию 420 000 заключенных.

Ситуация в лагерях была катастрофически тяжелой. За 1942 год во всех лагерях умерли 351 000 человек, то есть каждый четвертый. Поредевшие ряды зэков пополнялись новыми «контингентами» – немецкими военнопленными, репатриантами, интернированными немцами. К началу 1946 года общее число военнопленных превысило 1 800 000 человек.

Критически важной в 1941–1942 годах становится карательная функция НКВД по поддержанию дисциплины в армии. 17 июля 1941 года было образовано Управление особых отделов Народного комиссариата внутренних дел СССР, которое надзирало над армией и флотом. Приказом НКВД СССР от 19 июля 1941 года при особых отделах сформированы отдельные стрелковые взводы, роты, батальоны, укомплектованные личным составом. 12 сентября 1942 года в каждой стрелковой дивизии были организованы заградительные отряды из расчета одна рота на полк. Их задача – «приостановка бегства одержимых паникой военнослужащих, ликвидация инициаторов паники и бегства, поддержка честных боевых элементов дивизии, не подверженных панике, но увлекаемых общим бегством». Задача, поставленная перед Берией, заключалась в том, чтобы карательные меры родной советской власти не давали красноармейцу выбора. Если он боится быть убитым врагом, его уничтожит НКВД.

Органы НКВД занимаются и фильтрацией сотен тысяч вышедших из плена окруженцев. С 1943 года эти задачи, все еще курировавшиеся Берией, стали обязанностью нового органа, знаменитого СМЕРШа, перешедшего от госбезопасности в ведение Народного комиссариата обороны СССР. Руководил СМЕРШем недавний заместитель Берии Абакумов.

23 июля 1942 года немецкая группа армий «A» начала наступление на Кавказ. Ее целью были выход к нефтяным месторождениям Баку, захват Закавказья, дальнейшее соединение с африканским корпусом Роммеля.

Через пять дней после начала наступления немцы переправились на левый берег Дона, начали стремительно продвигаться в глубь Кубанских степей.

Командование Закавказского фронта считало, что перевалы Главного Кавказского хребта непроходимы для войск. Но в начале августа немцы доказывают обратное. 6 августа гитлеровская армия захватила Армавир, 9 августа – Майкоп, 12 августа – Краснодар, 31 августа – Анапу, 11 сентября войска вермахта вошли в Новороссийск. На юге противник захватил Карачаево-Черкессию, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию и 29 сентября взял Малогбек в Ингушетии. Нацистский флаг был поднят над Эльбрусом, немцы подошли к Клухорскому перевалу, захватили Марухские и Санчурские перевалы через Главный Кавказский хребет. Не встречая никакого сопротивления, горные егеря из дивизии «Эдельвейс» по Военно-Сухумской дороге проходят перевал и двигаются к Сухуми. Навстречу егерям бросают пехоту и курсантов военных училищ, никогда не воевавших в горах. Ценой огромных потерь немцев удается приостановить.

Одним из участников этих боев был курсант пехотного училища Александр Тария, за освобождение стратегически важного села Псху его наградили медалью «За отвагу». Он рассказал нам в Сухуми:

Когда мы шли на Псху, там есть такой перевал – Ачхо называется. Там парня привели пленного и представили нам, чтоб мы видели воочию немцев. Он три дня ничего не кушал и ничего не говорил. И один из наших ребят немножко немецким владел и говорит: ты расскажи, где ты был, почему сюда пришел, зачем ты здесь, кто тебя послал? Что нужно было? Скажи.

«Дайте закурить». Ну, папиросу дали, сразу чувствовалось, что он некурящий, закашлялся и начал задыхаться, начал кашлять, выбросил. Моя мама, говорит, под Берлином живет. Не убивайте, оставьте, она ждет меня. А мы сказали, что мы не собираемся убивать.

Они были подготовлены очень. Здесь очень много было румынов, итальянцев. Это же вся Европа. Европейская армия была же собрана. Они были специально подготовлены для войны на Кавказе. Две дивизии здесь воевали с нами.

Они очень часто меняли позиции, потому что знали всю местность. А мы где сидим, там и сидим, – сюда боялись, обрыв; сюда – обрыв. Они знали – куда. Вот здесь, скажем, пулеметчик стреляет, да? Мы видим, мы хотим или окружить, или подойти, подползти, а он уже совсем в другом месте. Или направо, или налево, вот так менялись они, а мы прямо шли.

Конечно, у них все было. Сухой спирт зажигали, и можно ставить чайник, и кипит. А у нас ждем, когда кто еду принесет, или на семечках мы жили практически. Мы даже и не знали, как воевать. Ну, конечно, если его увидишь, противника, надо стрелять. А как мы воевали там, очень сложно! Тем более когда на Санчарский перевал, когда больше метра снег выпал, уже некуда было, ни вперед, ни назад. Сидели мы смотрели утром, как немцы там бегают. А мы внизу сидим, нас потом перебросили. Со мной были из Гудаутского района девять человек, ни один не вернулся, кроме меня. Все они погибли.

Положение было критическим. Таким же в это время оно оказалось под Сталинградом. Сталин принимает решение отправить двух самых энергичных членов ГКО, Берию и Маленкова, исправить ситутацию. Маленков летит в Сталинград, а Берия 21 августа 1942 года прибывает в Тбилиси. С ним вместе в столицу Грузии прилетели его первый заместитель по НКВД Всеволод Меркулов, еще один заместитель Иван Серов, Богдан Кобулов, генерал-майор внутренних войск Иван Петров, группа офицеров Генштаба во главе с начальником Оперуправления Генштаба генерал-лейтенантом Павлом Болдиным. Командующим вновь образованной Северной группы Закфронта был назначен замнаркома внутренних дел по войскам генерал-лейтенант Иван Масленников. Берия пробыл в Закавказье почти месяц, в Москву вернулся 17 сентября.

Вместе с Лаврентием Берией в одном самолете прибыл и специалист по диверсиям знаменитый Павел Судоплатов. В своей книге он вспоминал:

В августе 1942 года Берия и Меркулов (при этом разговоре присутствовал также Маленков) поручили мне экипировать всего за двадцать четыре часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолетами вылететь из Москвы на Кавказ. Перелет был очень долгий. В Тбилиси мы летели через Среднюю Азию на «С-47», самолетах, полученных из Америки по ленд-лизу. Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку мы сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко, начальник кавказского направления Оперативного управления Генштаба, доложил об обстановке. Было решено, что наше специальное подразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника.

Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Михаилом Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию и нанесли им тяжелые потери перед началом готовящегося наступления. В то же время альпинисты взорвали цистерны с нефтью и уничтожили находившиеся в горах моторизованные части немецкой пехоты.

Война в горах имеет свою специфику. Кто сумел забраться выше, тот и побеждает. Гитлеровские горные егеря, по преимуществу австрийцы и баварцы, выросшие в Альпах, имели огромный боевой опыт в высокогорье и превосходные навыки скалолазания. У них великолепное профессиональное снаряжение. Некоторые из них под видом туристов-альпинистов еще до войны побывали на Кавказе и хорошо знали местность. К тому же нашлось немало проводников из местных, недовольных советской властью горцев. Горных стрелков в Красной армии не хватает. По всем фронтам ищут бывших альпинистов. Берия формирует из них 12 горно-стрелковых отрядов, отлично экипированных и вооруженных.