В одном из таких спецподразделений служил знаменитый альпинист, заслуженный тренер России Михаил Бобров. Он рассказал нам:

Я прибыл на Кавказ в качестве старшего инструктора альпинизма пятого горнострелкового отряда в звании лейтенант. Немцы подошли уже вплотную к Кавказу, уже взяли Ростов, бои идут в предгорьях Северного Кавказа. Сталин издал приказ сформировать отдельные горнострелковые отряды, двенадцать горнострелковых отрядов, в каждом отряде примерно около пятьсот человек – это была большая сила, почти за пять тысяч человек.

И формировать эти отряды альпинистами, а поскольку все были на фронте, поэтому встал вопрос, где искать альпинистов. Отозвали со всех фронтов, флотов, флотилий… подключили местных жителей, хороших охотников, пастухов, знающих эти горы, ну и в том числе альпинистов. Среди грузин было много хороших альпинистов, среди сванов. Вот такие отряды были сформированы, и я оказался в центре Сванетии, где самые сложные перевалы, в качестве старшего инструктора военного альпинизма. Наши воинские части, которые вели заградительные бои на Северном Кавказе, конечно, не были подготовлены к высокогорью.

Бои-то шли на отметках три с половиной, четыре с половиной тысячи метров в условиях гипоксии, кислородного голодания. Об этой войне мало кто знает. Вот эта книга, которую я написал, «Фронт над облаками», – там более менее все раскрывается. Там было очень тяжело. Это была война зимой сорок первого – сорок третьего годов, и поэтому больше, наверное, гибли от лавин, чем от пуль и снарядов. Лавины сметали всех: немцев и нас – и поэтому была война особенная. И здесь те, кто прекрасно разбирался в технике альпинизма, кто умел особенно зимой ходить в горах, тот и побеждал. Мы этому и обучали солдат, бойцов, сержантов, офицеров, которые были сформированы в эти горнострелковые отряды.

Обучение это шло прямо в период боевых действий. Опыт боев, он доставался кровью. Ну и надо прямо сказать, что потом мы оказались просто прекрасными горными стрелками, не уступали этой горнострелковой дивизии «Эдельвейс», хотя история этой «Эдельвейс» очень давняя, с пятнадцатого года идет. Эта дивизия создана была из баварцев. Люди, которые прошли через Мюнхенский альпинистский клуб, и каждый молодой человек, который побывал уже в альпинистском лагере, считал за честь надеть на себя мундир горного стрелка. И действительно, это была подготовленная дивизия. Дивизия в военное время – десять-одиннадцать тысяч человек, а здесь двадцать две тысячи человек было в этой дивизии.

Они первыми проникли через перевалы Кавказского хребта, и уже 15 августа они вышли на перевал Клухор, и через Клухорский перевал стали спускаться в Закавказье. А в штабе сорок шестой армии узнали об этом только 16 августа вечером. Они проникли через Санчарский перевал, через Марухский перевал, дальше Клухорского перевала уже прошли в Сванетию, в Закавказье, в Грузию где-то километров двадцать пять. На Санчарском – двенадцать, на Марухском – около восьми или около десяти километров, поэтому были жестокие бои, чтобы их туда опять поднять, на перевалы, и оттуда сбросить в Северный Кавказ.

И подготовка наших бойцов, горнострелков, она шла очень ускоренно, на высоком уровне. Была создана школа военного альпинизма, горнолыжного дела. Она вначале находилась под Тбилиси, а потом ее перевели в Бакуриани, где был известный горнолыжный центр, где люди осваивали горнолыжную технику. Потому что, кроме альпинизма, надо было еще стоять на лыжах очень прилично.

Вы спускаетесь на лыжах на большой скорости, а надо вести огонь, ориентироваться, не попасть в своих товарищей. Если вы упали на снегу, да еще и с рюкзаком, все, вы – живая цель, вас расстреляют моментально. Поэтому действительно, люди были готовы очень прилично. Короче говоря, выстояли, научили бойцов, вытаскивали из лавин.

А вообще, война в горах, она совершенно не похожа на войну в долинах. Тут надо забыть о флангах, о тыле, о фронте, тут самое главное – знать, кто под тобой и кто над тобой. Вот это – основная задача. Если ты выше всех, ты – хозяин боя, поэтому все стремились занимать доминирующие вершины. Кроме того, я уже сказал, лавины уносили много человеческих жизней, и, кроме того, были страшные ураганные ветры. Надо было уметь закопаться в снег. Надо было пережидать где-то бурю.

Малейшее ранение в высокогорье, где-то от трех с половиной тысяч метров до четырех с половиной, пяти тысяч метров – это большая беда. Ранение-то незначительное, с таким ранением на равнине солдат и сержант продолжают бой, а здесь никак кровь не сворачивается, бинтуй не бинтуй – ничего не получается, и поэтому потеря крови большая приводит к несчастью, человек уходит из жизни. Простуда – это тоже была невероятная вещь. Малейшая ангина, грипп приводили к тому, что люди умирали. В общем, приспособиться к горной войне могли только специалисты высокого класса, асы-альпинисты.

А бои шли на перевалах Кавказа, я отвечал конкретно сам за перевалы Бичо, Ахсу, Дангусарун, Верхний и Нижний Цада, перевал Семи и Местийский перевал. Головой отвечал за это, и поэтому бои там шли небольшими подразделениями – от отделения до взвода, полтора взвода, и уходили туда, наверх, на семь, на десять дней – такой вахтовый метод был, знаете, вахтовые бои. Возвращались ребята обмороженные, усталые, грязные, губы опухшие, потому что пищу готовить было не на чем, вместе со снегом концентрат перемешивали, все это сложно было, очень. Десять дней отдыха в Сванетии, причем размещались в сванских домах в основном. Как они принимали нас? Прекрасно. И снова через десять дней в бой.

Много погибало, конечно, все-таки лавины – это была белая смерть. Страшная была война. Ну, выстояли, и надо прямо сказать, что потом нас немцы же называли «грюне тойфельд» – зеленые черти, потому что у нас были такие зеленые костюмы пошитые, спортивные с диагональю. Когда были где-нибудь в Баку, в Тбилиси там, в Кутаиси, все подходили и спрашивали: «Вы кто? Англичане? Американцы?» Очень здорово были одеты. И потом, надо прямо сказать, наши отряды экипировались здорово. Был хороший спортивный инвентарь, причем все это делалось на Арсенальном заводе в Тбилиси: карабины, кошки, крючья, ледорубы, прекрасные веревки, палатки – все было сделано для того, чтобы специалист горной войны воевал, можно сказать, в комфортных условиях.

Немцы на Кавказе

Съемочная группа вблизи Кодорского ущелья, Абхазия

Мы знали многих немцев, которые дрались в этой горнострелковой дивизии, по именам, по фамилиям, потому что до войны они побывали вместе с нами в альпинистских лагерях. Они приезжали и хорошо знали эти уже районы. Они вернулись в Германию, имея хорошие кроки, схемы, карты, и очень быстро ориентировались, и вышли на центральные перевалы.

Паники не было, а нервозность была в том плане, что отступление было приличное все-таки. Например, я хорошо знаю, как отступала по Баксанскому ущелью наша армия. Там отступала 242-я горнострелковая дивизия, отступала 63-я кавалерийская дивизия, 392-я стрелковая грузинская дивизия, причем они участвовали в боях страшных на Северном Кавказе. Например, в 392-й стрелковой дивизии было восемь героев Советского Союза, бойцы опытные. Но когда пришли в горы, люди растерялись. Вы понимаете, горы надо уважать так же, как и море уважаешь. Если ты не моряк, как ты там можешь вести бой?