Алимжан Тохтахунов, российский предприниматель, уроженец Ташкента, гражданин России, в то время постоянно проживал во Франции и Италии (он женат на итальянке). Представители американского правосудия утверждали, что он один из «крестных отцов российской мафии» и ФБР вместе с Интерполом уже давно охотились за ним. Тохтахунова обвиняли в контрабанде наркотиков, нелегальной продаже огнестрельного оружия и краденых автомобилей. Ничего из этих обвинений доказать не удалось, и Тайванчика решили судить лишь за подкуп олимпийских судей и совершение в интересах этого подкупа незаконных финансовых операций. Если бы его вину удалось доказать, Тохтахунову грозило бы пятилетнее тюремное заключение и штраф в 250 тысяч долларов.

В августе 2002 года в распоряжении корреспондента газеты «Известия» Евгения Бая оказалось обвинительное заявление американской Фемиды, которое производит впечатление не слишком хорошо подготовленного экспромта. Вот что пишет Евгений Бай:

«Все обвинения против Тохтахунова основаны на свидетельстве одного агента ФБР – Уильяма Маккаусленда, представившего прокурорам записи телефонных разговоров обвиняемого. Один из собеседников Тохтахунова фигурирует в документе под номером СС-1 и, по словам агента, также является одним из боссов российской мафии. Во время телефонного разговора с ним, который состоялся 5 февраля 2002 года, Тохтахунов поинтересовался одной из российских фигуристок на Олимпиаде. СС-1 понял его с полуслова. «Мы поможем ей», – сказал он. Через неделю после этого Тохтахунов звонит другому российскому «авторитету» – СС-2, которого ему порекомендовал его предыдущий собеседник. Это произошло уже после того, как российские фигуристы завоевали золото. «Француженка отдала свой голос этой паре, – сказал ему СС-2. – Она сделала их чемпионами. Наш Сихарулидзе упал, канадцы были в десять раз лучше, но, несмотря на это, наши получили первое место». «Мне этого не нужно было, ей это нужно было, они об этом просили», – ответил Тохтахунов. В том же разговоре СС-2 пообещал Тохтахунову, что все будет в порядке и с другой протеже босса – Мариной Анисиной. Из этого телефонного разговора американские прокуроры сделали два вывода: Тайванчик и его коллеги по преступному бизнесу купили судей, которые полностью выполнили их требование и обеспечили победу нужным фигуристам».

Один вашингтонский эксперт по уголовному праву, которого корреспондент «Известий» попросил прокомментировать обвинения против российского преступного «авторитета», выразил сомнения в том, что американским властям удастся выстроить убедительное обвинение против Тохтахунова: Тайванчик давно известен Интерполу, однако представленные записи его телефонных бесед с другими российскими мафиози сами по себе не могут быть признаны надежной уликой. Министерству юстиции придется предъявить более серьезные факты. Иначе дело против него рассыплется, как, например, дело против Михася, которого швейцарские власти в конечном итоге вынуждены были выпустить на свободу.

Сообщение о том, что именно «российский преступник» стоял за памятным всем скандалом в Солт-Лейк-Сити, немедленно вышло на первое место во всех сообщениях американских СМИ. Ощущение такое, что многие в Америке с нетерпением ждали подтверждения того, что российская мафия была повинна в грандиозном скандале на зимней Олимпиаде.

Реакция в России на американскую истерику была различной. Кто-то отмалчивался, Вячеслав Фетисов назвал все это «полной ерундой», а кое-кто даже говорил, что нет дыма без огня. Правильнее всех на скандал отреагировала известный российский тренер Елена Чайковская, заявившая, что ни Бережная с Сихарулидзе, ни Анисина с Пейзера в подкупе судей не нуждались – они и так были сильнее соперников.

Примерно в том же духе высказывались многие спортивные деятели. И только президент МОК Жак Рогге заявил, что потрясен известием о возможной причастности криминального авторитета к судейству по фигурному катанию на Олимпийских играх.

– Это стало для нас полным откровением, и мы в ужасе, – сказал Рогге. – Хотя мы и знали, что судейство в парном катании было неправильным, мы шокированы известием о предположительном участии в этом организованной преступности.

Руководитель МОК изъявил желание получить полную информацию об этом деле, чтобы исполком МОК смог вынести свое суждение. Не остались в стороне и представители международных спортивных федераций. В выступлениях многих звучала трагическая нота. Кто-то требовал срочного созыва внеочередного Олимпийского конгресса, другие довольствовались бы внеочередным заседанием сессии МОК, третьи предлагали отправить в отставку президента МОК. Кто-то из горячих голов договорился до того, что предложил заново переиграть Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити. Александр Чудодеев пишет в журнале «Итоги»:

«Арест Тохтахунова разворошил весь олимпийский муравейник. День 31 июля для всего международного спорта может стать таким же трагическим, как 11 сентября для международной безопасности. При этом в последнем случае «мировое зло», намекает следствие, исходит из России».

Как и следовало ожидать, ничего у американских правоохранителей не получилось, и так называемое «дело Тохтахунова» рассыпалось полностью. А в апреле 2003 года МОК официально признал, что Алимжан Тохтахунов отношения к сговору и подкупу судей не имел.

Еще до начала Игр президент Всемирного антидопингового агентства Дик Паунд заявил, что во время XIX зимних Олимпийских игр 2002 года в Солт-Лейк-Сити практически исключена недобросовестная спортивная борьба, связанная с употреблением запрещенных стимуляторов. На базе университетской лаборатории штата Юта был развернут антидопинговый штаб, в котором трудилось столько же специалистов, что и в Сиднее в 2000 году. А в летней Олимпиаде 2000 года принимало участие в четыре раза больше атлетов, чем в Белой Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. За время XIX зимних Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити было проверено на допинг около 2500 спортсменов. Впервые в истории Олимпийских игр каждый из 800 участников соревнований по лыжным гонкам, биатлону, лыжному двоеборью и конькобежному спорту сдал анализ на ЭПО. К новинкам Олимпиад относится и присутствие на тестах независимых наблюдателей, что, по замыслу МОК, должно повысить степень доверия к работе антидопинговой лаборатории. Предварительные результаты анализов становились известны уже через 24 часа после их сдачи. По мнению Дика Паунда, меры, принятые в Солт-Лейк-Сити по борьбе с запрещенными стимуляторами, беспрецедентны. Президент Всемирного антидопингового агентства настоятельно рекомендовал спортсменам не рассчитывать на «химию» и надеяться «проскочить». Но несмотря на грозное предупреждение без допинговых скандалов не обошлось.

В квалификационном забеге конькобежцев на 500 м белорусская спортсменка Юлия Павлович заняла 26-е место из 29 участников. В финал она не попала, но все равно после забега у нее был взят допинг-тест, который выявил содержание в моче анаболического стероида нандролона в количестве, превышающем норму в 380 раз, но проба была случайно испорчена и признана недействительной. Узнав о происшедшем, спортсменка не явилась на повторную допинг-пробу, сославшись на плохое самочувствие, и тайно покинула Солт-Лейк-Сити. Расследование показало, что помог ей в этом руководитель белорусской спортивной делегации Ярослав Баричко. После этого исполком МОК лишил Олимпийский комитет Белоруссии финансовой поддержки по линии МОК и программы «Олимпийская солидарность» до 31 декабря 2002 года (в 2001 году объем помощи составил примерно 120 тысяч долларов). Ярослав Баричко был лишен аккредитации и изгнан с Олимпиады. 22 февраля Юлия Павлович вернулась в США и предстала перед специальной комиссией. Спортсменка получила предупреждение, а главный врач белорусской сборной Евгений Лосицкий, а также мать и по совместительству тренер спортсменки Татьяна Павлович лишены олимпийской аккредитации. 23 февраля скандал получил продолжение, когда после хоккейного матча за третье место между сборными Белоруссии и России у белорусского хоккеиста Василия Панкова также выявили нандролон. 21 марта МОК дисквалифицировал Василия Панкова на два года, а Евгений Лосицкий был отстранен от участия в летних Олимпийских играх 2004 года в Афинах и зимних Олимпийских играх 2006 года в Турине.