К июлю их осталось 6 миллионов.

Бывшая немецкая колония, Руанда обскакала и Германию, и весь цивилизованный мир: без газовых печей и прочих достижений техники там убивали быстрей, чем в концлагерях.

Делали это палками. Камнями. Голыми руками. Но чаще при помощи старого доброго мачете.

Миллион человек просто изрубили на куски.

Толстые и тонкие

Когда первые немцы пришли в Московское царство, они нашли там будто два народа. Одни люди много работали, умирали рано, а сами были мелкие и скособоченные: крестьяне. Другие почти не работали, страдали от ожирения и жрали в три горла, чтобы подчеркнуть статус: бояре.

Когда первые немцы пришли в Руанду, они нашли то же самое. Люди Руанды говорили на одном языке и поклонялись одним богам, но скотоводы были высокие и стройные, а пахари – коренастые и так себе.

Колонизаторы привычно выстроили унтерменшей по ранжиру: высокие стали управлять низкими. До колонизации в Руанде тоже было неравенство, но была и социальная мобильность. «Боярыня» могла отдаться «дворовому». В языке киньяруанда был даже глагол «прийти к успеху», дословно – «перестать быть хуту».

Отвоевав Руанду, бельгийцы положили этим вольностям конец. В 1933 году ввели обязательную паспортизацию: выбирай, кто ты – тутси, хуту или пигмей из племени тва. Кем родился, тем и помрешь.

Что в очередной раз доказывает: нет никаких национальностей, пока это кому-то не понадобилось.

Не то чтобы тутси как-то особенно мучили хуту. Не больше, чем любой правящий класс мучает тех, кто пониже. И внешне они не очень отличались. Не больше, чем в наши дни отличаются дородный москвич от мелкого мужичонки из умирающей деревни.

Десять заповедей хуту

На старых картах Африки много розового (французские колонии) и зеленого (британские). А в центре – немного желтого: колонии Бельгии. Шестьдесят лет назад вы бы Африку не узнали, не узнали бы даже названий провинций: Дагомея и Абиссиния, Верхняя Вольта и Занзибар, Золотой берег и Родезия. Семь европейских стран поделили целый континент.

В пятидесятые начались проблемы. Бунтовало бельгийское Конго, Патрис Лумумба произнес знаменитое «Мы больше не ваши обезьяны!», Хрущев подарил ему за это самолет и назвал в честь него несколько улиц – посмертно. Чтобы не рвануло и в Руанде, бельгийцы урезали привилегии тутси и разрешили муниципальные выборы. Хуту было больше, они победили, а вскоре подняли восстание.

Все эти годы меньшинство угнетало большинство, теперь они поменялись местами.

Раб ненавидит не господина, а надсмотрщика. Бельгийцев не тронули. Но тысячи тутси были убиты и тысячи бежали в соседние страны.

К концу 80-х в бегах было полмиллиона человек. В соседней Уганде возникла то ли армия, то ли партия: Руандийский патриотический фронт. В октябре 1990 года бойцы РПФ вторглись в Руанду. Их было лишь несколько сотен, но власти забеспокоились. И газета «Канугару» (дословно – «Вставайте», что-то типа нынешних «Известий») напечатала «10 заповедей хуту».

Это замечательный текст.

Заповедь первая: «Женщина-тутси, кем бы она ни являлась, служит интересам своей этнической группы. Предателем является любой хуту, кто делает следующее: женится на тутси, заводит любовницу-тутси, нанимает женщину-тутси в секретари или на другую работу».

Заповедь четвертая: «Все тутси нечестны в бизнесе. Их единственная цель – национальное превосходство. Предателем является любой хуту, дающий или берущий в долг у тутси».

Но самая важная заповедь – восьмая: «Хуту должны перестать жалеть тутси».

Очень скоро они перестали.

«Те, кто работают вместе»

Чтобы начать резню, достаточно одного сбитого самолета. Особенно если это бизнес-джет модели «Фалькон». Двадцать лет спустя точно такой же сгорел во Внукове.

6 апреля 1994 года президент Руанды Жювеналь Хабьяримана и президент Бурунди Сиприен Нтариамира летели с переговоров. На посадке их подстрелили. Кто – неизвестно. Но обвинили тутси.

В тот же день друзья и родственники президента взяли власть. Для начала временное правительство устранило потенциального преемника, мадам Агату. Она была премьер-министром и популярным политиком-хуту. Для ее защиты ООН послало дюжину солдат, но их кастрировали, а саму Агату Увилингийиману застрелили и совокупились с трупом.

Так начались сто дней руандийской резни. В первых рядах были бойцы Интерахамве («те, кто работают вместе»). Это была молодая гвардия правящей партии, руководил ею Джерри Роберт Каюга. Тайный тутси, живущий по поддельным документам, Каюга больше хотел быть хуту, чем сами хуту. И приказывал убивать.

18 апреля на стадионе в городе Кибу Интерахамве расстреляли 15 тысяч человек. 19 апреля в городе Бутаре вырыли траншеи, в траншеи положили горящие шины, а сверху положили 20 тысяч живых людей. 22 апреля в женском монастыре Сову вырезали 7000 человек, часть сожгли заживо, причем монахини-хуту лично участвовали в бойне.

Есть ли вещи похуже резни? Кажется, есть. В начале апреля бойцы Интерахамве выпустили из госпиталей больных СПИДом – тех, кто еще мог двигаться, – и приказали: насилуйте женщин-тутси.

Конечно, без помощи обычных граждан бойцы Интерахамве не справились бы. Их было-то от силы тысяч тридцать. А работа была проделана огромная.

Прежде чем Руандийский патриотический фронт взял столицу, погибли 77 % всех руандийских тутси. А также 50 тысяч хуту, которые пытались за них заступиться.

90 % выживших вдов были изнасилованы или искалечены. Каждая третья – заражена СПИДом.

Сколько погибло потом, от болезней и ран, не знает никто. Это Африка, там со статистикой плохо.

Снова мачете

Предприниматель Фелисьен Кабуга никого пальцем не тронул, для этого он был слишком брезглив и вообще человек уважаемый. Две его дочери были замужем за сыновьями президента.

В 1993 году Кабуга закупил полмиллиона мачете и отправил на склад: так чтобы в случае необходимости каждый третий взрослый хуту получил по мечу. В том же году он основал «Радио тысячи холмов». Частное, но очень патриотическое.

С этим радио часто (и не вполне обоснованно) сравнивают наши консервативные СМИ. Особенно часто – после Болотной, Донбасса и Крыма, когда оказалось, что по некоторым вопросам общество расколото на 86 % и 14 %.

До геноцида в Руанде было 86 % хуту и 14 % тутси. «Совпадение? Не думаю», – как говорит один российский пропагандист, который руандийским и в подметки не годится.

«Тысяча холмов» говорило двумя голосами. Женский – Валери Бемерики, изящная негритянка в очках. Ее партнер по эфиру – Жорж Руджу. Белый человек, сын бельгийца и итальянки, он работал учителем в школе для умственно отсталых детей. Руандийский студент, живущий по соседству, рассказал ему о священной борьбе тутси и хуту. И Руджу уехал в Руанду за романтикой, как много лет спустя московские ролевики уехали в Славянск и Краматорск.