– Работа по твоему профилю, – смотрел на нее Атей. – Справишься?

– Я лучшая среди учеников Говорящего, – немного высокомерно произнесла она, но потом покраснела еще больше. Уже от стыда за свою спесь. – Я буду очень стараться, мой князь.

– Тогда вперед, – чуть улыбнувшись, тронул тот бока Агата, быстро вырываясь вперед.

За ним сорвались его телохранители, Дарина со своей охраной и десяток «верных». Светлая тоже попыталась дать шпоры своей кобылке, но ее узду перехватила небольшая, но сильная ладонь Удины – личной «тени» княгини. Как и полагается, у нее тоже появился свой ближний и дальний охранный круг.

– Ирена, – проговорила она. – При всем моем уважении, ты не Виолин. Она все же изгой и давно получила право заплетать воинскую косицу.

– А… – попыталась сказать Светлая, указав в спину удаляющейся княжны.

– И даже не Дарина, – покачала головой «тень». – Во-первых, с ней работают Ейган и Минуа, а временами и Катаюн. А они лучшие среди нас. Причем княжна уже начинает собой что-то представлять как боец. Во-вторых, Игла – маг, и во что она превратила барбакан у Борса, слышала, наверное, даже ты.

Возразить было нечего. О раскаленной луже расплавленного камня не слышал разве что глухой в княжестве.

– Не огорчайся, Рен, – как можно дружелюбнее сказала Удина. Взаимоотношения внутри семьи (а все «мышки» и вайрон в той или иной степени были частью рода Сайшат) были далеки от чинопочитания. – Вот натаскаем тебя в работе с клинками, тогда и посмотрим. А сейчас я не хочу, чтобы в случае чего мне родитель голову оторвал. Она дорога мне как память о тех личностях, что породили меня впервые на этот свет, – а потом более хмуро добавила: – А потом продали.

– Дин, ты сама это сказала, – улыбнулась Ирена, отвлекая ту от грустных мыслей. – Тебя за язык никто не тянул. Я ведь упертая, теперь с тебя живьем не слезу. Взвоешь, пока научишь меня оружному бою.

– Это честь для меня, – абсолютно серьезно ответила девушка-воительница. – Учить жену моего родителя.

– Хватит спину гнуть, – нахмурилась Светлая. – Потеряв одну семью, я обрела другую. Вы все моя семья. Ну а сейчас хоть ехать можно? Или мы так и будем здесь стоять? – как-то жалобно спросила она. – Ведь самое интересное пропустим. Вдруг тот раненый уже говорит?

– Геларе? – повернулась «мышка» к девушке-вайрон.

– Подожди, – подняла та руку, всматриваясь куда-то назад.

Вскоре из глубины колонны на рысях выметнулась сотня бойцов и ушла вперед по дороге.

– А теперь поехали, – кивнула Геларе, быстро перекидываясь в волчью ипостась.

Как ни волновалась Ирена, ничего интересного в ее отсутствие не произошло. Они подскакали к месту, где под деревом лежало недвижимое тело окровавленного воина, как раз в тот момент, когда у склонившейся над ним Айлин засветились голубым светом ладони. Ничуть не брезгуя запачкаться, она опустилась на колени рядом с бойцом и прижала руки к его вискам. Некоторое время ничего не происходило, лишь мягкий голубой свет нежно обволакивал голову раненого. Девушка замерла и сосредоточилась, закрыв свои глаза. Со стороны казалось, что она прислушивается к организму своего пациента.

Через миг оказалось, что так и было.

– Переломов, повреждений внутренних органов или других тяжелых травм нет, – коротко бросила она, и свет с ее ладоней начал быстро впитываться под кровавую засохшую корку.

– Истек бы кровью, – еще через некоторое время сказала побледневшая от напряжения магиня Жизни. – Вино и полный кайсак мне, – не глядя протянула она руку назад.

Все названное моментально было предоставлено девушке. Разжав маленьким кинжальчиком зубы воина, Айлин влила в ему рот добрую порцию вина. Боец закашлялся от попавшей в горло жидкости, но не очнулся. Зажав в одной руке камень, девушка вторую положила раненому на лоб, и недавняя процедура с истекающим голубым светом повторилась. И уже совсем скоро воин очнулся, открыв глаза.

– Будет жить, – тяжело поднимаясь на ноги, сказала Айлин.

– Ты молодец, девочка, – посмотрел на нее Атей. – Но прошу, не рискуй так больше. Ты же едва на ногах стоишь.

– Иначе бы он ушел за кромку, – неожиданно твердо ответила Лепесток, но, улыбнувшись, добавила: – Спасибо за заботу, мой князь, – и склонила голову, по воинскому обычаю прижав к груди правый кулак, где все так же сжимала кайсак.

«Кха, кха, кха», – снова закашлялся воин, выплевывая из легких сгустки крови. Потом немного приподнял голову и огляделся вокруг.

– Князь? – поднял в изумлении брови он. – Князь Сайшат? – потом переведя взгляд за спину Призрака, удивился еще больше и попытался встать. – Ваше высочество!

– А ну, лежать, – строго крикнула на него Айлин. – Боишься не успеть на встречу с предками? И вообще перед тобой не ее высочество, а ее светлость Ирена Светлая, княгиня Сайшат.

– Как? – не понял воин.

– Вот так! – припечатала девушка.

– Да дайте ему очухаться, – возмущенно произнесла Дарина. – А то подумает, что при смерти уже, а это ему все чудится, – потом посмотрела на Атея и сказала: – А я его помню, брат. Еще по Логову.

– Ян Первак, – кивнул князь. На память он редко жаловался. – Сержант городской стражи Даргасского Мегара. Не повысили еще, сержант?

– Нет, ваша светлость, – растерянно помотал тот головой, все еще не придя в себя от свалившихся новостей. Потом перевел взгляд на Ирену. – Ваше высочество, а…

– Княгиня, воин, княгиня, – улыбнулась она.

– А как же княжна изгоев? – забыв о чувстве такта, в лоб спросил он.

– И она княгиня, – кивнула Светлая и, прерывая дальнейшие расспросы, задала самый главный вопрос, что уже некоторое время не давал ей покоя: – Что с Мегаром?

Сержант все же приподнялся и сел, облокотившись о ствол дерева, у которого он и упал.

– Гронхеймцы, – зло, сквозь зубы сплюнул боец.

– Говори, – посмурнел князь.

Рассказ оказался коротким, но довольно насыщенным.

С десятицу назад, буквально на следующий день, после того как город покинули Джинил и Ирена, со стороны столицы прискакал гонец с приказом снять последние три тысячи воинов с восточной границы Даргаса и отправить их в помощь сражающимся с рузейцами войскам. В самой столице врага еще не было, но он медленно, но верно к ней приближался.

Стейн Ворчливый, барон Спайк, уже пожилой, но довольно крепкий вояка с седыми обвислыми усами и выбритой до зеркального блеска головой, что командовал всеми силами на востоке, прочитав донесение, промокнул серым от грязи платком лысину и стал жевать ус. Размышления его длились недолго, и уже скоро им был отдан приказ собираться в поход. Как только вернется последний летучий отряд, что сейчас патрулировал Даргасский тракт, они тут же должны были сняться и выдвинуться на запад.