– Твари! – снова бросил Костыльков. – Предатели! Решили меня подставить и всё себе забрать? Хрен вам, а не завод! Я вас обоих из дерьма вытащил, защиту дал, кров, тепло… – Он запнулся и замолчал, скрипнув зубами.

– Саныч, остынь. Ты сейчас чушь несёшь. Я всё выяснил. Сядь и послушай. – Моцарт подошёл к Костылькову и попытался взять его за плечи.

В ответ Сан Саныч лишь сделал короткий шаг в сторону и правым боковым ударил Моцарта в лицо.

Тот мог среагировать, увернуться, поставить блок и даже контратаковать, но лишь чуть повёл головой, чтобы удар пришёлся не в челюсть, а в скулу. Не ответив на удар, начальник охраны поморщился и отошёл назад.

Костыльков, ничего больше не говоря, развернулся и выбежал из квартиры.

Впервые за много лет ему пришлось поймать такси. Красная «копейка» остановилась, когда Костыльков поднял руку. Дед в сером берете вопросительно посмотрел на него.

Сан Саныч вдруг понял, что ему некуда ехать. Ни любовницы, ни конспиративной квартиры у него не было. Друзья? А кому теперь можно доверять?

Он открыл пассажирскую дверь и, не спрашивая разрешения, сел.

– Винзавод. Знаешь такой? – спросил, пристегнувшись ремнём безопасности.

– Кто же не знает, – ответил дед, снова выруливая на проезжую часть. – Я сам не пью уже десять лет, а вот тесть мой балуется этим делом. – Дед хохотнул и щёлкнул себя пальцами по шее. – Зло это, конечно. Я бы никогда такой завод не построил. Я всю жизнь мосты возводил, прорабом был на серьёзных стройках, а это… – Он махнул рукой и упёрся взглядом в лобовое стекло, аккуратно обогнал автобус и, переключив передачу, рванул вперёд.

Минут через двадцать дед остановился у ворот основного здания завода. Костыльков порылся в карманах и нашёл несколько смятых купюр. Отдав их деду и не обращая внимания на его округлившиеся глаза, покинул машину, подошёл к калитке и позвонил.

Охрана быстро поняла, кто стоит перед дверью, и калитка открылась. Несколько охранников уже быстро шагали навстречу.

Костыльков молча добрался до своего кабинета и сел за письменный стол, чуть покачиваясь на пружинистой спинке стула и пытаясь собраться с мыслями.

Очнувшись, он отправился в комнату отдыха рядом с кабинетом. Приняв душ и переодевшись, Костыльков отыскал визитную карточку Артура, снова сел за стол и взял сотовый телефон.

Часть 15. Костя

Глава 15.1

Костя проснулся и, не открывая глаз, попытался осознать, где он. Постепенно вспомнив весь вчерашний день, он понял, что лежит в своей кровати, но открыть глаза было страшно. Вдруг он не дома, а на базе у Капитана, или в плену у Артура, или в тюрьме вместе с Сан Санычем?

Всё-таки открыл глаза, но облегчение не пришло. Потолок с красной пыльной люстрой и старым грибковым пятном – всё это было родным, домашним. Но сейчас было что-то ещё. Невидимое, густое и тяжёлое облако висело над кроватью. Костя чувствовал, как оно давит, как медленно растекается и заполняет всю комнату.

Костя прислушался. Тишина. Повернул голову и посмотрел на часы: «Уже десять. Все на работе». Вставать не было сил, но быть раздавленным облаком он не хотел. Резко вскочив, встряхнулся, как собака, вышедшая из воды, и побежал в душ.

Кипяток – лёд, кипяток – лёд. Так несколько раз, открывая разные краны, он смыл с себя усталость и страх вчерашнего дня. Долго растираясь жёстким полотенцем, наконец взбодрился. Вчерашние приключения у Капитана не казались ему уже такими жуткими, и он даже двинул пару раз кулаком в косяк кухонной двери – покрасневшие костяшки добавили чувства реальности.

«Стоп. Иван!» – Костя вдруг вспомнил. Только сейчас до него дошло, что главное событие вчерашнего дня было связано не с ним, а с его лучшим другом.

– Его уже нет, – тихо прошептал он и сел на кухонный табурет.

Приложил ладони к лицу, но заплакать не получилось. Слёз уже не было. Остались лишь боль и безнадёжность. Если бы он, Костя, участвовал во вчерашней игре, Иван бы не погиб… Выходит, он всех подвёл, всех предал ради своих интересов.

Через несколько минут Костя с трудом поборол уныние, встал и подошёл к тумбочке с телефонным аппаратом. Взяв трубку, набрал 03.

– Девушка, здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, Счастливцев сейчас на станции? Это его сын беспокоит. Мне нужно с ним поговорить… Уже на вызове? А вы можете дать адрес, где он сейчас?.. Спасибо.

Костя записал адрес в маленький блокнотик, лежавший на тумбочке, вырвал лист и, быстро одевшись, выбежал из квартиры.

Он подъехал на такси в тот самый момент, когда папа и Вениамин выходили из подъезда. Наблюдая за Веней, несущим тяжёлый оранжевый чемодан, Костя испытывал зависть. Папа что-то объяснял ему и по-отечески хлопал по плечу, как будто хваля за хорошо проделанную работу.

Костя расплатился и вышел из такси. Не замечая его, отец подходил к реанимобилю.

– Папа! – крикнул Костя и подбежал.

– Сынок? – оглянулся отец и улыбнулся. – Ты как здесь? – Веня тоже обернулся, но, увидев Костю, поспешил сесть в скорую.

– Я к тебе приехал. – Костя шагнул к отцу и обнял его.

Слёзы полились сами собой. Тихо, практически беззвучно, лишь чуть вздрагивая, он плакал. Обнимая всё крепче, он боялся отпустить отца, чтобы тот не увидел его слабости, и от этого плакать хотелось ещё больше.

Впервые в жизни Косте было стыдно. Не за слёзы, нет. За жизнь, не приносящую никому пользы. За то, что, будучи недостойным своих родителей, смотрел на них свысока. За предательства из-за денег, за друга, которого отправил на игру, бросив одного с «каталами» на крыше.

– Ну тихо, тихо… – Отец обнял Костю одной рукой, а второй стал гладить по голове. – Жив, здоров – это главное. А проблемы все решим, всё нормально.

– Пап, прости меня. – Костя всё-таки оторвался от папиного плеча и посмотрел ему в глаза. – Какой же ты у меня крутой. Самый лучший. – Костя вытер рукавом куртки слёзы и вмиг посуровел.

– Пойдём сядем. У нас пока нет вызова. – Отец кивнул на скамейку у подъезда.

Они сели, касаясь плечами друг друга.

– Ты помнишь, мы как-то вместе заезжали к Насте и встретили у подъезда её отца? – спросил Костя.

– Помню, конечно.

– Я тогда сказал ему, что ты мой водитель. Он спросил: «Кто это?» – и лицо у него было какое-то… Я растерялся… и сказал, что ты – мой водитель. Прости меня, я урод.

– Сынок, да ты что? Это всё ерунда. – Отец снял с шеи фонендоскоп и начал теребить его в руке.

– Семёныч, вызов! – вдруг крикнул показавшийся из кабины Веня.