– Ну, не все время. Парню надо спать. Но я проведывал. Кстати, у тебя хорошая школа. Мне нравится плакат в коридоре. «Игроки идут за победой. Воины сражаются за нее». Легко запоминается.

У меня резко падает давление и начинает кружиться голова. Хватаюсь за Оуэна, чтобы не упасть. Рид был в школе.

– Ты положил в мой шкафчик записку и мертвого кролика?

Можно было и догадаться.

Рид разворачивается и хватает Ти Джея за горло.

– Мертвый кролик? Ты подкинул ей это дерьмо?

Ти Джей берет Рида за запястье.

– Ты сказал ее напугать.

Рид отталкивает его.

– Поговорим об этом позже.

– Ты – больной ублюдок.

Оуэн начинает терять терпение.

Близнецы встают перед ним.

– Не здесь, чувак.

– Пейтон права. – Рид идет к улице, Ти Джей и Билли тащатся за ним, словно две бродячие собаки. – Увидимся сегодня, Оуэн. В девять часов.

Грудь Оуэна слишком быстро раздувается, пока он смотрит, как уходит Рид.

– Нам пора на тренировку, – говорит Титан близнецам. Их тренер все еще стоит на месте и наблюдает.

Парни уходят.

– Я хочу минуту поговорить с Оуэном, – говорю Грейс.

– Подожду тебя у машины, – отвечает она.

– Успокойся, Оуэн. Пожалуйста.

Он выглядит почти таким же злым, как вчера вечером.

– Я спокоен. И сегодня расправлюсь с ним.

– Что? – Я не верю своим ушам. – Ты не можешь встречаться с ним сегодня. Он говорит про подпольный бой.

– Не важно. Это матч-реванш.

Я встаю перед ним и касаюсь его лица, чтобы он посмотрел на меня.

– Ты когда-нибудь бывал на подпольных боях?

Он пожимает плечами. Значит, нет.

– Там нет правил, рефери, катменов, парамедиков, если что-то случится. Это в буквальном смысле бой до последней капли крови, до последнего уцелевшего.

– Значит, я буду этим уцелевшим.

– Ты слышал, что я только что сказала? – спрашиваю я. – Там нет рефери. Нет гонга. Нет докторов. Нет оборудования, если с тобой что-нибудь случится. Если твое сердце…

– Мне плевать.

– Тебе плевать, если ты умрешь? И это все, что ты скажешь?

Я больше не могу.

– Со мной все будет в порядке.

– Ты этого не знаешь. Рид дерется грязно. И он явно свихнулся. Он на стероидах, Оуэн.

– Я должен пойти. – Наши взгляды встречаются. – Он сделал тебе больно. – Он проводит большим пальцем по моей щеке. – Я не могу с этим жить. Хочешь ты этого или нет, я просто не могу закрыть глаза на то, что он столкнул тебя с лестницы и притворился, что этого не было. Он мог тебя убить.

Дело не только во мне, даже если Оуэн этого не понимает.

– Я понимаю, почему для тебя это так важно. Ты не смог защитить маму, а когда Рид меня толкнул, мы не знали друг друга, поэтому мне ты тоже не смог помочь. Но, рискуя своей жизнью, ты не изменишь того, что уже произошло. А твоя мама не захотела бы, чтобы ты так рисковал.

– Я не могу спустить ему то, что он сделал с тобой.

Мое расстройство превращается в злость.

– Не веди себя так, будто это ради меня.

– Я делаю это не ради тебя. Я делаю это из-за тебя. Из-за того, что он сделал с тобой.

– Нет, это не так. Ты делаешь это ради себя.

Это привлекает его внимание.

Оуэн смотрит на меня, в его глазах полно боли.

– Мне плевать на себя.

– В этом-то и проблема. А мне не плевать. И если тебе не все равно, чего я хочу и что причинит мне боль, ты не пойдешь сегодня. Потому что если с тобой что-то случится, мне будет гораздо больнее, чем после всего, что сделал со мной Рид.

– Ты не можешь так говорить.

– Я говорю. Я говорю тебе, что не хочу, чтобы ты туда шел. И если я действительно так дорога тебе, как ты говоришь, ты не пойдешь.

Оуэн запускает пальцы в волосы, словно хочет их вырвать.

– Что, если из-за него ты больше не сможешь играть? Что, если потеряешь место в университете?

– Не делай этого. Не надо беспокоиться за мое колено или за поступление в университет. Тебя больше должны беспокоить мои чувства. И я говорю тебе, что, если с тобой что-нибудь случится, мне будет больнее – особенно если дело касается Рида. Он не попросил бы тебя встретиться с ним, если бы не имел скрытых мотивов. Он следил за мной. Его приятель подкинул в мой шкафчик мертвое животное. Ты не понимаешь, что с ним серьезно что-то не так?

– Я должен это сделать.

– Если ты пойдешь туда, я не буду тебя ждать после – ни как друг, ни как кто-то еще.

По моей щеке катится слеза.

– Не говори так. Мы больше, чем просто друзья.

– Нет, если ты это сделаешь. Я не могу смотреть, как ты себя гробишь.

Я уже через это проходила.

Оуэн совсем не похож на Рида, но разговор кажется знакомым.

– Все будет хорошо, я обещаю.

Оуэн тянется ко мне, но я отстраняюсь.

– Либо я, либо драка, Оуэн. Ты должен выбрать.

Его глаза отвечают мне прежде, чем он озвучивает решение.

– Не делай этого, Пейтон. Я не могу спустить ему с рук то, что он сделал с тобой. Он причинил тебе физический вред – такой серьезный, что понадобилась операция.

– Ты не слышал ни слова.

Я отступаю, и мое сердце как будто разрывается на куски.

– Ты не знаешь, сколько значишь для меня, Пейтон. Клянусь…

– Если ты пойдешь сегодня, значит, знаю.

Разворачиваюсь и иду к машине Грейс. Из-за слез машины кренятся и расплываются.

Грейс сидит на багажнике и спрыгивает, когда видит меня. Затем крепко обнимает.

– Что случилось?

– Он выбрал не меня.

ТЕПЕРЬ, КОГДА ОУЭН ушел, а я осталась наедине с Грейс, даю волю слезам. Она продолжает спрашивать, что именно произошло, но я плачу и не могу выдавить ничего связного.

Близнецы на футбольной тренировке, а Хоук консультирует клиента в Нэшвилле, поэтому возвращаемся в дядин дом.

Как только оказываемся в моей комнате, я наконец успокаиваюсь достаточно, чтобы поговорить с ней. Грейс ставит на стол коробку с платками.