вторая рука и на свет выполз израненный и неравномерно обугленный Тчи. Он, с трудом поднявшись на руках, хриплым многоголосьем произнёс:

— Оно у нас, Вивек, но этих я уже самостоятельно вытащить не сумею! Где эти бездумные помазанники?! Живо вытаскивайте их, иначе пойдут в жертву внутреннему космосу вместе со мной!

Люди в защитных костюмах сбросили с себя баки, сняли с пояса мотки верёвки с крюками, прикрепили их к кольцам, припаянным к свинцовым ограждениям, и спустились к челноку. Небольшая спасательная группа из десятка добровольцев, проигнорировав Тчи, поднялась на челнок, и собралась возле люка. Они переглянулись, и один из них, прыгнул вниз, а другой опустил ему верёвку. Одновременно с добровольцами, к краю ямы подошёл высокий человек с пурпурными глазами. Надев маску и набросив капюшон, он перепрыгнул через ограду и, словно пёрышко, аккуратно приземлился возле тяжело дышащего Тчи. Маска на его лице была сделана из матового красного вулканического стекла и изображала схематическое безудержное веселье. Наёмник приподнял голову и всмотрелся в подошедшего к нему человека.

— И для чего ты устроил этот маскарад, Вивек? — пытаясь придать слабеющему голосу веселье, спросил Тчи. — Будто я не знаю, как ты выглядишь?

— Здесь могут быть шпионы, будто ты не знаешь, — раздался из-под маски густой баритон, не приемлющий и толики легкомыслия. — Да и, кроме прочего: это личная солидарность.

— А я вот всё забываю, что шуток ты не понимаешь, — выдавил из себя горький смешок Тчи. Сзади них возобновилось движение, и они обернулись. Несчастную троицу, сейчас походивших на фигурки из фольги, покрытых лёгкой дымкой регенерации, вытащили из челнока, одного за другим, положили на носилки, накрыли их накидкой из сплава свинца и прозерпина и быстро понесли к краю ямы, где их ждал импровизированный подъёмник из двух верёвок с крюками. Тот, кто первым спустился внутрь челнока, вылез обратно и вдруг его вырвало кровью, а затем он, пошатываясь, подошёл к краю челнока и упал на землю мёртвым. Его защитная одежда начала изнутри покрываться обширными пятнами крови. Почти сразу рядом с ним упал и тот, кто опускал ему верёвку. Ещё двое, из первой пятёрки, начали харкать кровью, упав на колени, как только начался подъём первого из Вечных. Но никто из тех кто наблюдал за этой странным действием, не испугался, не испытал потуги тошноты или отвернулся. Никто не сорвался с места, чтобы помочь тем, кого назвали помазанниками. Все делали вид, что так и должно быть и просто наблюдали.

— Не думал, что твоё состояние будет куда лучше нашей троицы, — также, не уделив внимания страданиям умерших или умирающих людей, обратился Вивек к Тчи.

— Я вообще-то должен был быть, как огурчик по приезду, точнее, как хорошо сохранившийся маринованный огурчик, но моё прошлое тело слишком пострадало, по нескольким незапланированным причинам.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Да так, кое-что интересное, но об этом тебе поведает другой я, — подползая к люку, с трудом выдавив из себя беззаботность, ответил Тчи, одновременно наблюдая за тем, как начали поднимать последнего из трёх его спутников. — Вот заметём следы, и ты всё узнаешь.

— Другим? А я думал, что ты больше не оставлял нам своих кукол на попечение, Тчи, — недоверчиво произнёс Вивек, поднимая контейнер с Пандорумом.

— Эту я оставил вам на самое вкусное, не считая того, о чём ты, впрочем, хорошо осведомлён. Ну, а нынешний я соизволю проститься с тобой, Вивек. Не скучай по мне, поцеловал бы, но нет. Бранэзр! Тчи посмотрел в сторону, ограждённой платформы и поднял изуродованную руку с жатым кулаком.

— Это только начало конца! Увидимся буквально очень скоро.

Тчи опустил руку, в последний раз бросил взгляд на то, как завершали подъём последнего из его спутников и, свалившись камнем, исчез в люке. Вивек, не отпуская искривлённую ручку контейнера, грациозно, словно летя, отпрыгнул спиной к ограде, а затем на своё изначальное место возле платформы.

Когда возле ямы никого не осталось, наступили секунды напряжённой тишины, а затем вокруг челнока грянула яркая фиолетовая вспышка, а за ней хлопок. Застывшая пена начала трескаться и осыпаться. А затем вновь ударили межпространственные молнии, и корабль, потеряв опору, рухнул во вновь открывшуюся бездну внутреннего космоса. Ещё с несколько беспокойных мгновений и дыра в пространстве затянулась окончательно.

Наблюдатель осторожно вернулся на своё место и всмотрелся в данные датчиков. Через минуту он торжественно возвестил:

— Его поглотил внутренний космос!

Толпа, впервые с момента появления челнока, взволновано зашепталась, выражая своими робкими движениями с трудом сдерживаемый восторг. К Наблюдателю подошёл Вивек и, подняв над собой контейнер с Пандорумом, сухо, но возвышено произнёс:

— На этот раз удача на нашей стороне! Дар Прометея наш! И вскоре все они будут наши! А затем настанет время возмездия!

Люди больше не могли сдерживать себя. Почти все, встав на ноги, начали поднимать и опускать кулаки и торжественно восклицать по множеству раз: «Справедливость и кара!» или «Бранэзр!»

Вивек опустил контейнер, повернулся к Наблюдателю и что-то ему сказал. Тот, почтительно поклонившись, повернулся к стоявшему возле широких закрытых ворот человеку в комбинезоне с полностью перебинтованной головой и в чёрных очках, и что-то показал ему на жестах. Человек понимающе качнул головой и повернул огромный рычаг на стене. Ворота медленно открылись, и сумрак пронзил яркий свет. В помещение въехала огромная бетономешалка. Люди, уступая путь машине, продолжали скандировать, наблюдая за тем, как она остановилась возле ямы и из её опущенного сопла начал вытекать жидкий цемент, скрывая под собой погибших помазанников и последствия разрыва пространства. Когда цемент закончился, машина уехала, а на её место приехала другая. И так продолжалась до тех пор, пока яма не заполнилось густой серой массой по края. Вивек поднял руки вверх и все мгновенно замолчали. Он осмотрел людей и громко произнёс:

— Вы стали свидетелями начала справедливости, но на то оно и начало! Чтобы всё свершилось как надо, вы все должны продолжить исполнять свои роли до тех пор, пока инициатива не будет в наших руках. Все, кроме тех, кому доверено замести остатки следов нашего пребывания здесь, должны отбыть на свои посты и следовать инструкциям! Да здравствует справедливость и кара!

Люди в последний раз радостно взревели и начали расходиться.

Наблюдатель повернулся к платформе, стал на одно