— Ром! Ром! Вернись! Я не знаю, как ты пролез! Собака поняла ее, так как Ром вернулся, и на этот раз, ей удалось ухватить его за загривок. Салли обнаружила небольшое отверстие в середине груды камней недалеко от капитальной стены. Оно было достаточно широким, чтобы через него мог пролезть Ром, но не она, даже при очень большом желании. Салли отодвинула Рома в сторону и начала двигать камни. Это была очень тяжелая" работа. Она вынимала камень за камнем, предварительно раскачивая их. И наконец, целая лавина их упала вперед, сильно ударив ее по колену, почти раздробив его.

Слава Богу! Ей удалось наконец ползком, извиваясь как змея, проложить себе путь, при этом полностью разорвав юбку и жакет. Но она была на другой стороне! Теперь Салли соблюдала осторожность. Она шла, подняв руку вверх, чтобы определить высоту потолка и избавить свою голову от дальнейших повреждений.

Они с Ромом прошли совсем небольшое расстояние и оказались перед еще одной грудой упавших камней. Надо было повторить тот же самый процесс.

Когда Салли собралась начать работу, у нее совсем не осталось сил. Она была настолько измотана, что легла на пол возле прохода.

— Все бесполезно, Ром, — прошептала Салли, — я не могу дальше идти.

Ее руки и ноги кровоточили. Очень болело колено, на которое упал камень, а голова была порезана и разбита в нескольких местах.

В ответ Ром лизнул ее в лицо.

— Это несправедливо, — сказала она. — Уходи, Ром! Я никогда не выберусь отсюда, никогда.

Она слышала, как он отошел от нее на несколько шагов, и вдруг вскрикнула:

— Ром!

Неужели он послушался ее и ушел? С облегчением она услышала, что он что-то пьет, и обнаружила маленькую лужицу воды, сбегавшую по одной из стен подземного хода. Салли собрала немного жидкости в ладонь и выпила ее. У воды был странный вкус, она пахла землей и была слегка солоновата, но Салли, словно, пришла немного в себя. Почувствовав прилив сил, она снова была готова к борьбе за свою жизнь.

Перерывы, которые она себе устраивала после очередной порции вынутых камней, становились все длиннее и длиннее. Один раз она впала в забытье и ненадолго заснула. Проснувшись, Салли обнаружила, что Ром спит у нее на груди, свернувшись в клубок.

В этой части прохода воздух был очень спертый. Стало трудно дышать, и даже Ром, казалось, стал двигаться медленнее, с усилием. Она задыхалась, и в какой-то момент обнаружила, что они с Ромом не одни. Там был кто-то еще. Она видела человека в коричневой рясе с бородой и добрым лицом. Казалось, он все понимает и старается ей помочь, заставляет идти вперед, будит, когда она ложится и засыпает.

— Я так устала, — говорила она ему. — У меня больше нет сил идти дальше.

Но он заставлял ее двигаться. Теперь Салли видела еще одного человека. Это был рыцарь, тот самый, которого она помнила с детства. Она называла его сэром Гаем, хотя знала, что это был не тот сэр Гай, которого она любила, а другой — его древняя копия. Он тоже ей помогал. Иногда ей даже казалось, что камни, которые она раскачивала окровавленными руками, сдвигались гораздо легче, так как ей помогали двое мужчин. Но она все это время спорила с ними.

— Оставьте меня! Дайте мне немного отдохнуть! Я завтра продолжу! Мне очень холодно.., а когда холодно, очень трудно работать.., завтра мне будет лучше.., я знаю, что здесь плохой воздух.., но когда я сплю, мне не надо много воздуха и... Ром будет спать рядом со мной. Дайте мне отдохнуть! Я так.., ужасно.., ужасно.., устала.

Но они не позволяли ей отдыхать! Они силой заставляли ее работать. Иногда все исчезали, тогда с ней рядом был только Ром. Он скулил, лаял, пробегал вперед несколько шагов, потом возвращался к ней. Ром лизал ей лицо, когда она падала, что приводило ее в сознание.

— Я иду! Я иду! — повторяла она, чувствуя, что ее сердит его нетерпение, и в то же время сознавая, что должна продолжать, потому что именно этого он от нее и хочет.

Она была настолько измучена, что даже попыталась протиснуться через проделанное отверстие, не убирая остальные камни. Ее юбка была в лохмотьях, обнаженные плечи саднили и кровоточили, кожа с обоих локтей была содрана, но ей не удалось пролезть. Она знала, что нужно продолжать работать, пока ей не удастся проделать себе выход наружу.

Салли миновала еще одно препятствие, и услышала, как камень упал с другой стороны. Больше у нее не осталось сил. Окровавленная и измотанная до предела, она упала на пол.

— Я не могу идти.., дальше, — выдохнула она. — Я слишком.., устала. Я не могу.., идти дальше.

И вдруг она опять очень отчетливо увидела монаха с добрыми глазами и рыцаря в шлеме с плюмажем. Они ей улыбались. И Салли догадалась, что она выиграла. Все еще ошеломленная, она только не могла сразу понять, что она выиграла — жизнь или смерть. Услышав лай Рома, Салли прошептала:

— Все бесполезно, Ром. Я не могу идти дальше. Я слишком.., устала. Не могу.

Но все же она проползла вперед несколько футов, не понимая, открыты ее глаза или закрыты, потому что двигалась в темноте. Вдруг Салли почувствовала, что скользит и потом падает вперед. Она боролась за свою жизнь с чем-то вцепившимся в нее, пока не поняла, что это куст, освещенный светом солнца, и по тому, как легко дышалось, она осознала, что находится на свежем воздухе.

Это был песчаный карьер. Салли упала на землю и почувствовала, что руками и лицом угодила в песок. Потом ее окутала спасительная темнота, и больше она не чувствовала ничего.

Сон без сновидений, всепоглощающий, бесконечный. Сон, оставляющий только одно желание — спать и еще спать.

Салли вдруг осознала, что рядом кто-то тихо разговаривает. Потом она почувствовала на своем запястье чью-то крепкую руку, и внезапную боль от укола в плечо, и снова темнота, похожая на сон, только еще глубже.

Иногда она находилась в полудреме и ощущала безопасность и тепло постели, расплывчатые линии обстановки комнаты, шорохи, создаваемые кем-то, кому она инстинктивно доверяла, а потом опять проваливалась в темноту и крепко засыпала. В моменты, когда она приходила в себя, ей хотелось только одного — забвения. Ей не надо было больше ничего, только отдых измученному телу и сознанию. А затем вдруг она полностью проснулась.

Салли лежала с закрытыми глазами, чувствуя, что ее состояние изменилось, зная, что к ней вернулось сознание, что ей надо об очень многом подумать, многое узнать и насладиться первыми моментами между сном и явью.

В комнате кто-то был. Она слышала движение, осторожное, легкое, которое все-таки свидетельствовало о том, что Салли не одна в спальне. Она очень медленно открыла глаза. Шторы были полузадернуты, а жалюзи опущены так, что только очень тонкий луч солнца проникал в комнату, создавая в ней полумрак и ощущение прохлады.

Около дальнего окна Салли увидела медсестру. Теперь она знала, кто ухаживал за ней, чьи руки дотрагивались до нее, и кому она доверяла даже во сне. Салли повернула голову на подушке, чтобы получше рассмотреть ее лицо, но вдруг медсестра поднялась и подошла к кровати. Она внимательно на нее посмотрела. У женщины было приятное лицо, доброе и понимающее, а из-под шапочки выбивались седеющие волосы.